Именно так он пытается представить ситуацию с нелегальной иммиграцией с юга, а также собственную неспособность достичь компромисса с демократами в Конгрессе.
“Тотальной тратой времени” охарактеризовал на следующий день глава государства свою 14-минутную встречу со спикером Палаты представителей и лидером демократического меньшинства Сената после их категоричного отказа поддержать его навязчивую идею оградиться от Мексики стеной длиной 1,6 тыс. км (почти половина общей линии границы) и стоимостью 5,7 млрд долл. в обмен на разблокирование процесса ассигнования средств на деятельность правительства. Как компромисс демократы предлагали выделить 1,3 млрд долл. на усиление безопасности границы, в частности усовершенствование систем наблюдения и укрепление имеющихся защитных сооружений.
Хотя создание конфликтных ситуаций и повышение ставок в борьбе — неотъемлемые черты хозяина Белого дома, похоже, на этот раз им руководят три вполне рациональные цели. Как только полученное демократической партией на промежуточных выборах в ноябре большинство в Палате представителей начало выполнение своих обязанностей, как вынуждено было уйти в оборону. Так у демократов будет значительно меньше времени подвергать обструкциям спонтанные решения, как, например, о выводе военных контингентов из Сирии и Афганистана, а также раскручивать маховик, связанный с расследованием вмешательства Кремля в избирательную кампанию 2016 г. Боевые действия направлены и на группирование вокруг президентской повестки дня однопартийцев. Глава юридического комитета Сената Линдси Грэм уже заявил, что “если мы ослабим президента, то это конец его президентства и конец нашей партии”. Стена должна стать и подарком ядру электората Трампа, который считает вопрос нелегальной иммиграции безотлагательной проблемой. Так, накануне промежуточных выборов для 75% республиканцев проблема нелегальной иммиграции стояла на первом месте (опрос PEW Research Center). И не случайно, ведь приблизительно 8 из 10 млн нелегалов, которые находятся в Соединенных Штатах, заняты на низкооплачиваемых работах, которые в другом случае могли бы достаться фермерам и “голубым воротничкам”. Но ведь они уже находятся в стране, и их не остановить будущей стеной.
Несмотря на то, что в прошлом году в США попали 396 тыс. нелегалов (на 90 тыс. больше, чем в 2017-м), статистика свидетельствует о кардинальном уменьшении их притока за последние 20 лет (в 2000 г. этот показатель достиг 1,6 млн чел.). К тому же большей проблемой являются те, кто попал в страну легально, но работает, не имея рабочей визы, или просрочил разрешенные сроки пребывания в стране.
Как и накануне выборов в Конгресс, когда в медийной повестке дня Трампа доминировал караван, куда затесались “преступники и неизвестные лица с Ближнего Востока” (см. “Выбор разделенной Америки”, ZN.UA, №40, 2018 г.), он снова обратился к манипуляциям, стараясь связать нелегалов с преступностью, трафиком наркотиков и оружия. Пресс-секретарь Белого дома даже заявила, что так в США попадают и террористы, хотя ни один факт в пользу этого не был назван. На самом деле, согласно данным Агентства борьбы с наркотиками, большинство этих веществ попадает с южного направления, но их львиная доля переправляется не по пустыни и малонаселенным районам, а, собственно, через официальные пункты пропуска. Потому и в этом случае массивная стальная прихоть Трампа мало чем может ослабить угрозы.
41% американцев поддерживает идею построения дополнительной стены, но только 35% соглашаются потратить на нее средства из бюджета страны, т.е. из кармана налогоплательщиков. Похоже, разницу составляют те, кто поверил в невыполнимое обещание, что затраты будут покрывать мексиканцы. Чтобы выйти из пикантной ситуации, Трамп применил риторический прием — якобы южные соседи все же заплатят за стену, но не непосредственно, а теми “миллиардами дополнительных долларов”, которые США получат вследствие подписания нового соглашения о зоне свободной торговли между США, Мексикой и Канадой. Не важно, что Конгресс еще не одобрил соглашение, тем более неизвестно, когда обещанные деньги попадут на счета казначейства.
Нынешнее “закрытие” правительства уже достигло исторического рекорда, поставленного в 1996 г. (21 день), и коснулось
800 тыс. государственных служащих, которые не получают зарплату. Кроме тех, кому не смогли оплатить счета бюрократы, негативные экономические последствия пока ощутили на себе только несколько крупных компаний, которые, учитывая закрытие Комиссии по ценным бумагам и биржам, должны были изменить свои планы относительно первичного размещения акций. Впрочем, агентство Fitch предупреждает, что кредитный рейтинг страны (сейчас — “ААА”) в марте может быть снижен, принимая во внимание туманные перспективы корректировки “долгового потолка”.
Добавить неопределенности может реализация Трампом угроз ввести чрезвычайное положение, что позволит использовать на строительство стены средства министерства обороны. Такой шаг, кроме обострения политической ситуации, вызовет судебные иски, которые поставят под сомнение расширенные полномочия исполнительной власти, что послужит опасным прецедентом.
Впрочем, существуют и другие поводы для беспокойства, поскольку, по неофициальной информации, до конца февраля должен быть представлен отчет специального прокурора Роберта Мюллера относительно связей Трампа и его команды с Кремлем. Хотя все переданные до сих пор в суд дела закончились обвинительными приговорами, в отношении самого хозяина Белого дома есть только непрямые зацепки. Последним получившим огласку эпизодом стал факт передачи руководителем избирательной кампании Трампа Полом Манафортом внутрипартийных данных предвыборных опросов гражданину РФ Константину Килимнику, связанному с российской разведкой, а также обсуждение с ним некоего “мирного плана урегулирования конфликта в Украине”. Получил ли г-н Мюллер доказательства того, что эти опросы передавались для корректировки кампании поддержки Трампа Кремлем, и преследовали ли цель неоднократные “обсуждения мирного плана” вывести Россию из-под санкций и повлияли на решение изъять из предвыборной программы кандидата в президенты пункт о поставке Украине летального оружия, может стать известно во время финальных судебных заседаний по отдельным делам 8 февраля и 5 марта.
На 15 января запланированы сенатские слушания по утверждению на должности генпрокурора Уильяма Барра, которого считают лояльным к президенту, а в марте с должности уходит заместитель генпрокурора Род Розенстайн — сейчас высшее должностное лицо, курирующее расследование спецпрокурора. Так что у президента появляется шанс попытаться локализовать негативные последствия результатов расследования руками г-на Барра.
Привнесенная Трампом в Белый дом культура бескомпромиссности, волюнтаризма и импульсивности становится еще большей проблемой на фоне кадровых пертурбаций. Показательно, что аналитическое подразделение журнала the Economist поместило США на 25-е место в своем Индексе демократий. Причем самым слабым показателем признано функционирование правительства. Твиттер-сообщение Трампа с новостью о скором выходе американских военных из Сирии стало неожиданностью не только для союзников по коалиции, но и для, собственно, министра обороны, который отреагировал на это обращением об отставке. В письме к главе государства, лишенном протокольных форм признательности, Джеймс Мэттис подверг критике его мировоззрение и манеру поведения: “Я считаю, что мы должны быть решительными и однозначными в нашем подходе к тем странам, стратегические интересы которых все больше противоречат нашим. Понятно, что Китай и Россия, например, хотят сформировать мир согласно своим авторитарным моделям — получив право вето на экономические, дипломатические и безопасностные решения относительно других стран, — продвигать свои собственные интересы за счет своих соседей, Америки и наших союзников. Вот почему мы должны использовать все инструменты американской силы для обеспечения общей обороны”. Этот пассаж, среди прочего, дает и понимание ценностных и идеологических мотивов поддержки Украины, которая для уже бывшего министра обороны не терялась среди более злободневных и важных приоритетов национальной безопасности.
Вместе с главой администрации Белого дома генералом Джоном Келли, который еще раньше объявил о своем намерении оставить должность, Джеймс Мэттис был тем рычагом, который обеспечивал надлежащее функционирование механизмов разработки и реализации безопасностных и ключевых внешнеполитических решений, а также служил чрезвычайно важным согласительным звеном между Соединенными Штатами и их союзниками. Советник по вопросам национальной безопасности вроде бы избавился от самого авторитетного конкурента в своей сфере, но вряд ли сможет этим воспользоваться. С одной стороны, не имея такого веса, как у боевого четырехзвездочного генерала, он стал лишь одним из многих, кто конкурирует за внимание своенравного босса. С другой — Джон Болтон свел к минимуму внутренние дискуссии по стратегическим вопросам политики, планов их реализации, а также не пользуется установленными механизмами межведомственного взаимодействия. Фактически, монополизировав выработку политики безопасности, он избавился и от силы, которую дает консенсусная модель принятия решений. Поэтому ему самому пришлось исправлять “сирийскую ситуацию”, которая возникла благодаря особенностям личности президента, но не была уравновешена надлежащими предупредительными механизмами. И если израильские союзники остались удовлетворены “уточненными” (читай — измененными) планами выхода из Сирии, то в Анкаре разъяснения Джона Болтона вызвали серьезное раздражение, ведь там надеялись “решить” курдскую проблему на сирийских территориях. И теперь, когда с правительственной сцены сошли два уважаемых генерала, советнику по вопросам национальной безопасности и государственному секретарю придется прилагать еще больше усилий, чтобы спонтанные, даже правильные в целом решения можно было реализовывать если и не экологически, то хотя бы с наименьшими сопутствующими потерями.
Перед Белым домом стоит сложная задача — найти нового руководителя для “самой большой корпорации мира”, чьи взгляды совпадали бы с мировоззрением и стилем Дональда Трампа. Уже отклонили предложения бывший сенатор Джон Кайл, который до выборов заменил в Конгрессе Джона Маккейна, умершего в прошлом году, а также четырехзвездочный генерал в отставке Джек Кон, поступивший так во второй раз со времени президентской гонки 2016 г. Сам Трамп опроверг слухи о рассмотрении кандидатуры Джима Уэбба, бывшего сенатора-демократа, который во времена каденции Рональда Рейгана был министром ВМС США. Медиа рассматривают кандидатуры сенатора Линдси Грэма, который из острого критика Трампа постепенно превратился в одного из самых преданных его сторонников. Бывший четырехзвездочный генерал и глава ЦРУ времен Барака Обамы Дэвид Петреус мог гармонично вписаться в военную структуру, однако этот архитектор успеха иракской стратегии может стать для президента своеобразным de ja vu, поскольку придерживается таких же взглядов на мир и стратегию Америки, как и Джеймс Мэттис. Среди возможных кандидатов значится и сенатор Том Коттон, член комитетов по разведке и вооруженным силам, который к тому же рассматривался администрацией Белого дома как замена Майклу Помпео, перешедшему из ЦРУ в Государственный департамент. Он разделяет взгляды Трампа на иранскую угрозу, тогда как в вопросах Сирии, Афганистана и важности союзников больше придерживается традиционной республиканской линии.
Впрочем, не исключен и вариант, что выбор остановится на временно исполняющем обязанности министра Патрике Шанахане, который с 2017 г. занимал должность заместителя министра обороны. Хотя ему явно не хватает опыта в сфере национальной безопасности, ведь в Пентагон Патрик попал с исполнительных ступеней корпорации Boeing, его взгляды и технократический стиль могут сработать как преимущество над более опытными кандидатами. Он уже успел очертить свое видение мира, в частности относительно возвращения борьбы с большими мощностями — Россией и Китаем, необходимости усиления НАТО через военное присутствие в странах Балтии и Польше, а также заверил азиатских союзников в неизменной поддержке “архитектуры безопасности Тихоокеанского региона”.
Политический сезон нового года начался довольно динамично и обещает быть увлекательным и местами драматическим, по крайней мере это гарантирует характер самого необычного президента США, который комфортно чувствует себя в хаосе, им же самим и созданном.
