В культовом советском фильме “Бриллиантовая рука” есть сюжет, очень похожий на короткий сеанс коучинга: к герою Андрея Миронова, который, оказавшись на отмели вдали от берега, громко просит о помощи, подходит мальчик и задает всего один вопрос: “Дяденька, чего вы кричите?” и уходит в сторону берега. Никаких советов, рекомендаций, только вопрос. Но этого оказывается достаточно, и герой Миронова сам решает свои проблемы.
Последние несколько лет в России (а в мире уже несколько десятилетий) набирает популярность такое явление, как коучинг. Я довольно часто сталкиваюсь с тем, что люди при встречах, на визитках, в живых и онлайн-конференциях называют себя коучем. Посмотрите, например, участников какой-нибудь дискуссии в модном Clubhouse, и вы обязательно обнаружите несколько коучей и менторов, которые, как правило, предлагают свои недешевые услуги по улучшению имиджа, настроения, компетенции, отношений, карьеры, жизни и т. д. Купиться на это довольно легко, даже если вы отягощены многочисленными образованиями, потому как нам всем хочется кратких путей к успеху.
Если идти от определения, коучинг — метод тренировки, в процессе которой человек, называющий себя коучем (тренером), помогает обучающемуся достичь некой жизненной или профессиональной цели. В отличие от менторства (тоже очень популярного понятия), коучинг сфокусирован на достижении четко определенных целей вместо общего развития.
Слово “коуч” (coach) происходит от названия повозки, этим же словом называют автобус, вагон, кучера, тренера, инструктора. Слово “ментор” (mentor) на русский чаще всего переводится как наставник. Мне приходилось сталкиваться и с другой трактовкой (которая мне ближе): ментор помогает обучающемуся (или менти) именно в профессиональном/компетентностном развитии и делает это, как правило, бесплатно, в порядке шефской помощи, чаще всего, на рабочем месте, в то время как коуч помогает обучающемуся (или коучи) решить какую-то проблему, связанную с жизненной ситуацией, отношениями, личностным и профессиональным ростом, конфликтом, и делает это, как правило, платно.
Я услышал о коучинге гораздо раньше, чем решил попробовать, что это такое на практике. Меня не пугала, но смущала идея, что я в обмен на подробный рассказ о себе/своей проблеме или тайном желании получу действенный совет (или даже ответ!) от незнакомого человека. Это чуть отдавало шарлатанством. Но в 2016 году, обучаясь на лидерской программе в бизнес-школе INSEAD, я “прошел” через групповой и индивидуальный коучинг. Опыт оказался очень интересным и полезным и совсем не похожим на то, что рисовало мое воображение.
Во-первых, коуч совсем не выглядел и не пытался выглядеть всезнайкой, душеведом или магом, человеком с опытом работы во всех отраслях, культурах и уровнях управления. Одно из его главных и обязательных качеств — “свежая голова”, что означает, что он не часть вашей проблемы. То, что вы близко (а лучше — совсем) не знакомы, является достоинством, а не недостатком.
Во-вторых (и это было очень неожиданно), коуч практически или почти не дает советов и ответов. Его главный инструмент — вопросы. Такой подход базируется на предпосылке, что каждый из нас уникален, и чужой опыт/советы не могут быть нами успешно воспроизведены, поскольку они возникли и оказались эффективными для другого человека, с другими качествами, обстоятельствами и в другое время. Только мы (про важные исключения скажу позже) знаем лучше других свою ситуацию/обстоятельства/проблему/возможности/недостатки, и коуч пытается через вопросы помочь нам прояснить все эти компоненты, связать их и найти варианты решения. То есть, мы не импортируем готовый ответ, а трудно (иногда безуспешно) ищем его в диалоге с коучем.
В-третьих, и это очень важно (это те самые упомянутые исключения), коуч помогает нам выявлять и отвечать на сложные вопросы. Думаю, что почти у каждого человека есть круг тем, которые нас волнуют, но у нас не хватает решимости, последовательности и свежего взгляда всерьез ими заняться. Мы избегаем их, поскольку имеем уже какой-то негативный опыт работы: мы не достигли результата, испытали дискомфорт, несостоятельность, унижение, мы поставили под угрозу важные отношения и даже свой авторитет. В итоге мы ходим по кругу: чувство неудовлетворенности и вес проблемы толкают нас на какие-то действия, но страх неудачи и отрицательных эмоций (уже испытанных нами в этой или похожей ситуации) останавливает нас. Здесь коуч может помочь нам по-новому взглянуть на эту проблему и (что важно!) на наше отношение к ней. Часто изменение отношения к проблеме дает нам новые силы и инструменты для ее решения, а иногда это приводит к пониманию, что это вовсе не проблема, и мы выскакиваем из этого порочного круга. Подобная работа с коучем может помочь нам увидеть, что мы ошибались в определении источника или природы проблемы и поэтому прилагали свои усилия в ложном направлении. Здесь взгляд “свежей головы” очень полезен.
Наконец, коуч, которому мы доверяем, может быть нашей надежной базой. Часто те самые сложные вопросы настолько личные и чувствительны, что мы не можем обсудить их даже с близкими друзьями или в семье (например, когда речь идет о конфликте с этими друзьями или в семье). Мы в растерянности: нам нужен внешний взгляд, мнение, но нам не к кому обратиться, мы боимся показаться странными или даже неадекватными со своими вопросами. И это достаточно типичная ситуация, в которой полезно познакомиться с коучем.
Было бы ошибкой создавать иллюзию всемогущества коучинга и коуча. Это не панацея от любой проблемы. Коуч лишь помощник в работе над собой, которую в любом случае нужно делать самому: лошадь можно привести к воде, но нельзя заставить ее пить.
Другой важный аспект — квалификация самого коуча. Два года назад я закончил 9-месячную дипломную программу Executive Coaching в Московской школе управления Сколково и теперь являюсь дипломированным коучем. Один из главных уроков, который я вынес из программы, основной инструмент коуча — его личность. Можно изучать много психологических учений и школ, направлений в коучинге, создавать свои опросники и сценарии коучинговых сессий, полезные шаблоны и упражнения — но все это не заменит личного опыта и зрелости коуча, практики переживаний и трансформации.
Еще один важный аспект коучинга — складывание взаимного доверия между коучем и коучи. Никакой профессионализм и опыт не помогут, если между ними не возникнет положительная “химия” отношений. Вам почему-то должно быть комфортно и спокойно говорить с этим человеком об очень чувствительных для вас темах, вы должны поверить и довериться ему, а не выбирать, что ему говорить, а о чем лучше умолчать.
Когда речь идет о столь доверительных отношениях, очень важным становится этический профиль коуча. Первое врачебное правило “не навреди” здесь абсолютно уместно: коуч обязан хранить в тайне всю информацию о работе с коучи, не переходить профессиональные границы и не делать коучи зависимым от себя. Мне не нравится ситуация, когда на первой встрече коуч объявляет коучи о том, что он не делает меньше 5—10 сессий. Иногда это выливается в абсолютно неэтичное “привязывание” к себе коучи, которому навязывается (как правило, скрытно) мысль о собственной несостоятельности, и единственный вариант для него теперь — продолжить жить с коучинговыми моральными костылями. На мой взгляд, задача ровно обратная — помочь коучи поверить, что он полноценная личность, способная решать свои задачи самостоятельно.
Итак, резюмирую: коучинг — это интересно, полезно, но не всесильно, и одновременно это может быть эффективно и неэффективно, дорого и даже небезопасно.
Об авторе. Андрей Шаронов — президент московской школы управления “Сколково”.
