БГ, ВВП и наша чудовищная свобода

Аполитичный, вроде бы, человек Борис Гребенщиков, а раскрыл причины устойчивости нынешней политической системы лучше всякого профессионального аналитика. Сделал он это в интервью “Известиям”.

Чудовищная свобода

“Мы сейчас живем в эпоху чудовищной, непривычной для русского народа свободы, — отметил БГ. — Если перевести стрелки на четверть века назад, все эти критики из интернета заткнутся в течение секунды. И со стороны этих людей цинично не оценивать свободу, которую им дали”.

Как “критик из интернета” я должен признать, что степень сегодняшней свободы и впрямь на порядок выше, чем четверть века назад. И было бы цинизмом это не оценить. Другое дело, что критика властей является нормальным явлением и в более свободных странах, причем никто не считает эту деятельность циничной. Но речь сейчас о другом. БГ — один из наиболее ярких представителей поколения семидесятников — умел выразить то, что мы думали четверть века назад. Сумел он это сделать и сейчас. Не в песне, так в интервью.

Поколение, помнящее “поздний совок”, очень довольно тем, что имеет сейчас. За исключением, естественно, маргиналов двух типов. Во-первых, людей политизированных. Во-вторых, неудачников.

Для первых размышления об оптимальном устройстве общества — такая же форма самореализации, как для БГ размышления об устройстве “города золотого”. Они почему-то хотят больших свобод. Они неуютно чувствуют себя при вождях, отцах народов и национальных лидерах. Они не могут по этой причине уйти в растительную жизнь, как основная масса успешных представителей поколения. Но таких политизированных людей все же немного. Реально они ни на что в стране не влияют.

Что же касается вторых, то их чрезвычайно много. Для них вся жизнь, начиная с Горбачева, пошла по неправильному пути, поскольку раньше была колбаса за рупь-двадцать и великая держава. Даже наличие суверенной демократии имени Суркова сих граждан никак не утешает. Однако именно потому, что они неудачники, эти люди ни на что всерьез повлиять не способны. Могли бы влиять — не были бы неудачниками. А если бы они перестали быть неудачниками, то с радостью приняли бы нынешнюю политическую систему, как и все остальные.

Вот еще цитата из БГ: “Сейчас замечательный период. Он лучше, чем сталинский период, чем период первых русских революций. За последние сто лет у нас сейчас, наверное, самый свободный отрезок истории. И судя потому, что я читаю в “коррумпированных” газетах, есть люди, которые пытаются что-то сделать лучше. Скажем, при Черненко никто не пытался ничего сделать лучше”.

Дело, конечно, не только в свободе, являющейся ценностью для БГ. Большая часть поколения помнит прилавки времен Черненко и ценит нынешнюю систему за изобилие, за сравнительно высокие зарплаты и за то, что при необходимости всегда можно выехать за рубеж и отовариться там. А заодно еще и отдохнуть. Пытался ли кто-то что-то делать при Черненко, и какова эффективность нынешних попыток “сделать лучше”, знают лишь единицы. А основная часть поколения довольна нынешней властью не потому, что та что-то делает. Наоборот, семидесятники говорят, будто власть что-то делает, поскольку она им априори нравится. И нравится именно тем, что жизнь сейчас лучше, чем при Черненко. Такое выходит моральное самооправдание конформизму.

Полковник Васин приехал к жене

Насколько я понимаю, примерно такой жизни, как нынешняя, хотел в свое время полковник Васин со своей молодой женой. Он огорчался, что мы увязли в борьбе и намеревался вернуть себе землю, т.е. недвижимое имущество. Надеялся, так сказать, на тихое, мирное, обеспеченное счастье. О демократии у полковника Васина речи не было. Даже о суверенной. Зато выказывалось некоторое сожаление печальной судьбой церквей.

Все это очень точно отражало реальное состояние позднего советского общества. Игра в демократию для него была чем-то вроде увлечения латиноамериканскими сериалами, появившимися одновременно со съездами народных депутатов. Игра эта быстро закончилась, и началась серьезная жизнь, посвященная добыче материальных ценностей и тихому семейному счастью.

Результаты движения к новой жизни превзошли самые оптимистичные ожидания конца 80-х гг. Всякая борьба кончилась, даже предвыборная. Церкви поднялись из золы на невиданную ранее высоту. Духовность расцвела пышным цветом, да и недвижимостью поколение семидесятников тоже более-менее обзавелось. Ну а движимого имущества стало столько, что по Москве и Питеру давно уже не проехать — пробки.

Нетрудно представить себе в этой ситуации жизнь полковника Васина за истекшее время. Возможно, в эпоху МММ он попытался купить своей молодой жене сапоги, но, как известно, не преуспел. В дальнейшем же вел себя значительно разумнее. Вместе с другими силовиками крышевал бизнес, разбогател, перешел в органы безопасности, где стал генералом. Не про него ли случайно песня Юрия Шевчука “Я пил вчера у генерала ФСБ”? Герои этой песни совместно поднимают тост за ВВ, т.е., насколько я понимаю, за персонификацию нынешней политической системы, причем силовик выражает желание, чтобы “страна цвела построже”, а автор скромно интересуется источником нажитого бывшим полковником Васиным состояния.

Одна лишь проблема теперь у генерала Васина: его дети, рожденные молодой женой, сходят с ума от того, что им нечего больше хотеть. Учатся они, естественно, в Лондоне, отдыхают в Куршавеле, заезжают, порой, на Ибицу. И военкомат никак не может призвать их для прохождения срочной службы, поскольку ни в Лондоне, ни в Куршавеле, ни, тем более, на Ибице у него нет районных отделений.

     Дмитрий ТРАВИН