Арабское “домино”

Судя по всему, ливийский диктатор Муамар Каддафи не ожидал, что западные страны, а к ним присоединились и некоторые арабские, решатся нанести удары по объектам ПВО и военным аэродромам. На чем строились его предположения, неизвестно: наверное, переоценил пацифизм европейцев и недооценил тревогу в европейских столицах по поводу наплыва эмигрантов. После ударов сразу стало ясно, что воевать верные диктатору солдаты и наемники из тропической Африки могут только с мирными жителями или плохо вооруженными повстанцами.

Внешне события в Ливии сильно отличаются от того, что происходило в Тунисе и Египте. Тем не менее, несмотря на ряд неудач противников Каддафи, социальные протесты продолжают захватывать все новые страны. Нельзя сказать, что режимы рушатся как карточные домики, но то, что арабский Восток изменился, и во многом принципиально, сомнению не подлежит.

В Бахрейне с помощью иностранных штыков удалось покончить с протестами. Интересно, что наши доморощенные и российские противники операции в Ливии во главе с премьером Путиным, как в рот воды набрали по поводу ввода саудовских солдат в Манаму. Обвиняя Запад в двойных стандартах, что часто справедливо, следовало бы и на себя взглянуть со стороны. К тому же возникла публичная полемика между президентом Медведевым и премьером Путиным. Для России что-то новенькое...

В Йемене развитие ситуации во многом будет зависеть от динамики происходящих событий в Омане и Бахрейне. Саудовская Аравия крайне негативно относится к возможности вооруженного противостояния в Йемене. Повторить подавление протестов, как в Бахрейне, не получится. Во-первых, в силу традиционных крайне неприязненных отношений йеменцев и саудовцев. Причем не только на государственном уровне, но и на ментальном. Во-вторых, территорию Йемена очень сложно контролировать в силу как географического фактора, так и сложных отношений внутри общества, противостояния севера и юга, острых племенных разногласий.

Эр-Риад крайне заинтересован в силу указанных и других причин в достижении компромисса в Йемене. Отсюда готовность выступить в качестве посредника. Соответствующая миссия была направлена в Сану. Успеха она вряд ли добьется: слишком непримиримыми являются позиции сторон.

Руководители оппозиции из “Лики Муштарака” уже направили письма в посольства США и ряда стран Европейского Союза, в которых четко заявили свою позицию “по отказу от любых контактов с президентом Салехом, если в них не будут обсуждаться пути его отречения от власти”.

Скорее всего, саудовское руководство это понимает, но ему крайне важно выиграть время до стабилизации ситуации в Бахрейне и Омане. Ввиду стратегической важности первого Запад не будет обличать жесткое обхождение с оппозицией. С Оманом ситуация сложнее. В окружении султана Кабуса, по данным дипломатов и разведки Объединенных Арабских Эмиратов, очень сильны проирански настроенные деятели. Но вводить войска, как в Бахрейн, у его соседей нет никаких оснований. Маскат никогда не обращался и вряд ли обратится к ним с такой просьбой. В Омане также, мягко говоря, традиционно настороженно, если не сказать враждебно, относятся к саудовцам. К тому же ряд представителей правящей верхушки категорически против этого. Но это не значит, что руководство ОАЭ не готовится к силовому варианту. По некоторым данным, в последнее время активизировался наем пакистанских военных для службы в вооруженных силах ОАЭ.

Непосредственная связь событий в Йемене и Омане определяется тем, что этнические йеменцы составляют 65% населения последнего. В свое время власти тогда независимого Южного Йемена поддерживали сепаратистов из Движения освобождения Дофара. Эта леворадикальная организация вела вооруженную борьбу за создание независимого государства на юге Омана. Позднее повстанцы были введены во властные структуры в Манаме, но связь между ними и представителями южнойеменской элиты сохранятся. Взаимное воздействие йеменских и оманских сообщающихся сосудов способно взорвать сложившийся status quo на Аравийском полуострове. Проблема в том, что волны социальных взрывов не поддаются прогнозам. Оман, Йемен и Бахрейн не изолированы, и толчком к обострению может послужить ситуация в других арабских странах.

Сирийский режим испытывает все большие трудности. Еще в январе сирийский президент Башар Асад утверждал на страницах The Wall Street Journal, что “Сирия — стабильная страна”. На самом деле имеются серьезные противоречия между руководством страны, в основном принадлежащим к алавитам — религиозному течению, близкому к шиизму, и суннитским большинством мусульманского населения. К тому же в Сирии примерно 10% населения — христиане. С 1963 года в стране действует чрезвычайное положение, и хотя формально существует многопартийность, ключевые позиции занимает Партия арабского социалистического возрождения (баас — араб. “возрождение”).

Режим в Дамаске, несмотря на кажущуюся прочность, уже давно дает трещины. Выступления в городе Дераа вылились в масштабное противостояние с силами правопорядка. Протестующие подожгли штаб-квартиру партии “Баас”, сожгли Дворец правосудия и два отделения сотовых операторов, один из которых, Syriatel, принадлежит двоюродному брату президента Башара Асада. Как сказал один из очевидцев, “они сожгли символы угнетения и коррупции. Банки они не трогали”. Демонстранты требовали отмены чрезвычайного положения. Протесты распространились и на город Джасим в 40 км к северу от Дераа. Интересно, что сирийские государственные телеканалы обвиняют в обострении ситуации каких-то подстрекателей, а также “палестинских экстремистов”. Кстати, Каддафи поступал так же, только во всем обвинял Аль-Каиду.

События в арабских странах развиваются по восходящей. При этом нет оснований для интерпретации их в терминах теории домино. Слишком разные страны и очень различны в них условия начала и продолжения происходящих событий. Тем не менее, некоторые промежуточные итоги подвести можно.

Во всех странах правящие элиты вынуждены будут пойти на достаточно широкие демократические и социально-экономические реформы. Независимо от того, какого накала достигали и еще достигнут протестные настроения и действия в той или иной стране, фактически все арабские режимы объявили о начале структурных перестроек своих политических и экономических моделей. Если подойти к сути этих реформ обобщенно, то в их основе лежит расширение представительства оппозиции в политической системе стран, что соответственно вызовет усиление их позиций и в ключевых областях экономики. Происходить это будет и там, где об этом громко говорить не будут. Скорость проведения реформ и их глубина будут определяться особыми условиями каждой страны, а также влиянием внешних факторов.

Это особенно ясно видно на примере Бахрейна. Манама просто будет вынуждена пойти на ряд уступок шиитскому большинству, поскольку долго сидеть на иностранных штыках невозможно. Это противоречит фундаментальной концепции экономической модели существования этого государства. Она ориентирована на создание и функционирование на острове мирового финансового центра и проведение различного рода крупных международных конференций, посвященных вопросам региональной безопасности. Делать и то, и другое в условиях чрезвычайного положения совершенно невозможно. Второй фактор, требующий проведения реформ и окончания общественного противостояния, — внешний. Иран не скрывает своего желания присоединить остров, со своей стороны Саудовская Аравия полна решимости это предотвратить. Находиться между двумя гигантами в условиях внутренней нестабильности маленькое по территории и населению государство позволить себе просто не может.

Третий фактор — пример Египта. Эта ведущая арабская страна наглядно демонстрирует желание закрепить демократические достижения последнего времени. Около 80% египтян проголосовали за изменения основного закона, в частности, предусматривающие сокращение срока президентского мандата до четырех лет с возможностью избираться не более двух сроков подряд. Характерно, что впервые на всенародное голосование были вынесены сразу девять статей конституции, определяющие порядок избрания законодательных и исполнительных органов власти. Это открывает путь к проведению в Египте парламентских выборов в июне, а президентских — в сентябре. Дополнительным ограничением полномочий президента явилась отмена статьи конституции, наделявшей главу государства особыми полномочиями по противостоянию терроризму. Кроме того, поправки изменили процедуру введения чрезвычайного положения, которое действует в Египте последние 30 лет. Согласно внесенным в конституцию поправкам, введение чрезвычайного положения отныне будет утверждать не президент, а парламент.

Начавшиеся как социальный бунт, события в арабских странах приобретают революционные черты. Слишком многие стороны жизни они охватывают и вовлекают в общественное движение значительные массы населения. Но этим их значение не исчерпывается. Заразительному примеру желают последовать и на других континентах. Время диктатур и авторитарных режимов проходит. К сожалению, многие правители не хотят это понять. И пример Мубарака им не наука. Тем хуже для них.

Кстати

Президент Йемена Али Абдалла Салех готов уйти в отставку с высшего государственного поста до конца года в рамках конституционной передачи власти. Об этом заявил пресс-секретарь главы государства Ахмед ас-Суфи вчера в интервью агентству Associated Press. По его словам, о соответствующих планах глава государства уведомил высокопоставленных членов правительства, военачальников и лидеров племен в ходе состоявшейся накануне вечером встречи.

Юрий РАЙХЕЛЬ