Американо-российская ассимметрия

Дональд Трамп и Владимир Путин, наконец, встретились тет-а-тет. Они говорили более двух часов в присутствии только переводчиков. Трамп превзошел Путина в опоздании, победив на старте. Но финал был за Путиным, который почти убедил Трампа, что Россия не вмешивалась в американские выборы. США сильнее России, но Трамп выглядел слабее Путина.

Карты на столе

Прошедший 16 июля в Хельсинки американо-российский саммит стал возможным, когда пару месяцев назад стороны согласились с тем, что Трампу и Путину полезно будет встретиться хотя бы просто так, без достижения конкретных результатов. Идея состояла в том, что сам факт встречи станет сигналом для бюрократии и элит для начала поиска точек пересечения интересов, с перспективой дальнейших переговоров. Поскольку цель достижения результата не ставилась, не ограничивались и темы переговоров, а скорее — разговоров. Обсуждались стратегическая стабильность (в узком понимании ядерного оружия, никак не “раздела мира”), Сирия, Украина, региональные проблемы, международный терроризм, вмешательство России в американские выборы, поставки газа на европейский рынок. Это только то, что было публично озвучено.

Путин попробовал сыграть с Трампом в свою любимую игру в опоздания. Российский борт №1 прибыл в Хельсинки на полчаса позже назначенного срока. Трамп к тому времени уже сутки как находился в столице Финляндии, и мог бы по неосторожности появиться на встречу в срок. Но в таких деталях Трамп тертый переговорщик. Его кортеж прибыл к месту встречи минут через 20 после российского.

Само по себе обоюдное согласие на встречу предполагало конструктивность дискуссий и исключало вариант, при котором Трамп публично отшлепал бы Путина за Крым, Сирию и вмешательство в американские выборы. В конце концов, с северокорейским лидером Ким Чен Ыном месяц назад американский президент был дружелюбен, и Мир воспринял это позитивно — переговоры лучше, чем война. Эту же идею Трамп продвигал для публичного оправдания встречи с российским президентом. “Я готов рискнуть политикой ради мира, но не готов рискнуть миром ряди политики”, — заявлял американский президент. Звучало убедительно, если бы не упущенное Трампом “not” на пресс-конференции при ответе на вопрос, кому он верит больше в деле о российском вмешательстве в американские выборы — Путину или собственным спецслужбам. Прозвучало так, что Трамп больше верит Путину. Никто не принуждал первого столь явно подыгрывать второму.

Перед встречей было в целом понятно, где результат, или, скорее, его обозначение, достижим, а где возможно лишь декларирование различающихся позиций. Очевидный акцент делался на ядерных вооружениях. Не только по причине важности этой темы, но и ввиду того, что здесь существуют достаточно широкие зоны совпадения интересов. На фоне общей напряженности само по себе согласие на продление статус-кво в сфере, где поддерживается паритет, можно подать миру как прогресс. На пресс-конференции после переговоров было обозначено желание сторон продлить Договор СНВ-3 и сохранить Договор о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД).

Вторая по перспективности тема — сирийская. В ней возможна большая и малая игра. Судя по результатам саммита, была сыграна игра малая, но потенциал большой игры сохраняется. Когда Россия с подачи Ирана ввязалась в 2015 году в сирийскую эпопею, ее цели выглядели многообещающими. Администрация Барака Обамы видела режим Башара Асада главной причиной кризиса, при этом США заметно охладели к Израилю и проталкивали соглашение по ядерной программе Ирана. Казалось, если Россия спасет Асада, она получит козырь в отношениях со США, которым сможет перебить все прочие карты. Но на международную арену вышел Дональд Трамп, и все изменилось. США снова поставили на первое место интересы Израиля. Израиль же беспокоит Иран, который слишком близко подобрался к израильским границам, закрепившись в Сирии, в том числе благодаря экономической передышке, полученной вследствие международного соглашения о его ядерной программе.

Администрация Трампа благосклонно дала России возможность отвоевывать для Асада у сирийской оппозиции территории на запад от Евфрата. США же при поддержке курдов успешно уничтожили “Исламское государство”, сконцентрированное на восток от Евфрата. Теперь США готовы были бы с победой уйти из Сирии. Держит их отсутствие гарантий курдам и опасность, что освободившиеся территории, примыкающие к шиитским районам Ирака, могут быть использованы Ираном для военных маршрутов в Сирию. В новой ситуации России некому “продать” голову Асада, зато многие готовы “купить” у России вывод иранских сил из Сирии. Израиль, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты в последние месяцы в диалоге с администрацией Трампа активно проталкивали большую сделку: Россия делает так, чтобы Ирана не было в Сирии, а США за это снимают с России санкции. Но даже если бы США на это согласились, забыв о вмешательстве России в американские выборы, агрессию против Украины и деструктивные действия против западного мира, заключение такой большой сделки крайне проблематично. Россия не контролирует Иран. В Сирии у Ирана сил больше, чем у России, по некоторым оценкам — на порядок. Именно Иран втянул Россию в Сирию, нарисовав заманчивые перспективы. Скорее, Иран играет Россией в Сирии, чем наоборот.

“Иран в обмен на санкции” — это большая многовариантная игра. Россия может включать в нее дополнительные активы, такие, например, как влияние на проблему Палестины, участие в соглашении о ядерной программе Ирана, двусторонние отношения с арабскими странами. С их помощью цена снятия санкций может быть снижена, если интересанты ухода Ирана из Сирии удовлетворятся меньшим. Пока результата нет. Трамп и Путин договорились лишь о том, что когда войска Асада при российской поддержке выйдут к Голанским высотам на границе с Израилем, там не будет Ирана. Это Россия способна гарантировать, но заработать подобным образом на снятие санкций она не может.

По вопросу Украины американская сторона избегала комментариев, Путин же повторил свое требование к США, чтобы те надавили на Украину для реализации российского видения минских соглашений. Позиция сторон по Крыму также была изложена только Путиным. По его словам, Трамп считает Крым украинской территорией. Российская же позиция не только осталась прежней, но и стала вызывающе откровенной: “мы считаем, что мы провели референдум в строгом соответствии с международным правом”. Пресс-служба Кремля привела видеозапись без купюр, но в расшифровке, которая попала в индексы поисковых систем, столь откровенное признание было сделано чуть менее явным: “мы считаем, что провели референдум в строгом соответствии с международным правом”. В США за множеством более острых тем никто не стал ловить Путина на слове, в России же никто и не подумал бы этого делать.

Что именно обсуждалось и предлагалось в отношении Украины, начало просачиваться только в конце недели. Твиттер Трампа молчал, российская власть делала загадочные глаза — ждите сюрприза, — украинский МИД требовал объяснений. Территориальная целостность Украины — один из немногих вопросов, в котором Трамп вынужден придерживаться принципа, а не переговорного интереса. Аннексировав Крым, Россия слишком глубоко ударила по основам миропорядка, в строительство которого США вложили немало сил. Но Трамп меняет миропорядок, в отличие от Путина, без человеческой крови, зато лихо и масштабно. Никто не может гарантировать, что когда пришедшая в движение международная система снова закостенеет, в ней сохранится американская принципиальность в отношении территориальной целостности Украины. Путин улавливает новые возможности. На встрече в Хельсинки он предложил Трампу расширить опыт Крыма на ОРДЛО и провести там референдум о статусе. Трампу нужно время, чтобы “переварить” идею. Пока что, похоже, президенты США и России сошлись на сохранении статус-кво. Это значит, что военного обострения со стороны России пока не будет, но и миротворческой миссии со стороны США тоже пока не будет. США и Россия, вероятно, готовы сыграть в украинские выборы. И пусть победит сильнейший, а там видно будет.

В вопросе “Северного потока-2”, как можно судить по пресс-конференции после встречи в Хельсинки, Трамп полагает, что США в качестве крупнейшего в мире добытчика газа имеют право на европейский рынок. Путин запнулся в признании газового первенства США, но, похоже, сумел добиться переговоров о взаимовыгодном разделе газового рынка. Пока переговоры будут идти, новых санкций против очередного российского “потока” может и не быть. Похоже, стороны нащупали возможность компромисса. Но, опять-таки, речь идет не о решениях, а о модальностях.

Поговорили Трамп и Путин и о Северной Корее. Трампу нужен успех, и Путин может подыграть. Российские политики любят намекать, что северокорейский диктатор — их парень. Но Ким Чен Ын месяц назад радостно примчался на встречу с американским президентом, получив определенные гарантии Китая и вспомнив о России только как об опции. Тем не менее, России есть что в собственных интересах предложить двум Кореям, если между ними сложится безъядерный мир. Она готова тянуть через Корейский полуостров трубопроводы, линии электропередач и железные дороги с перспективой морского продолжения до Японии. Трамп может намекать Ыну, что если тот избавится от ядерного оружия, то получит экономические бонусы от Путина.

Друзья, враги, конкуренты

Если взглянуть в историю, США и Россия чаще оказывались по одну сторону глобальных столкновений. Российская империя симпатизировала США в борьбе за независимость от Великобритании, она продала США как дружественному государству Аляску, нанимала американских инженеров для строительства своих первых железных дорог. В двух мировых войнах большую их часть США и Российская империя, а затем СССР были в одной коалиции. В наполеоновских войнах и одновременной с ними англо-американской войне интересы были разные, но они прямо не сталкивались. В русско-японской войне США “болели” за Японию. Наконец, в “холодной” войне США и СССР сошлись в глобальном противостоянии, к счастью, без катастрофических последствий. После “холодной” войны США и новая Россия довольно долго были партнерами. И сейчас даже с российской стороны слово “партнеры” не вышло из обихода. Оно произносится в России саркастически, но назвать США врагом у Владимира Путина язык публично не поворачивается. Слишком могущественным может оказаться этот враг. Недавняя встреча Трампа и Путина ввела новый стандарт обозначения друг друга — конкуренты (competitors), но не соперники (adversaries).

Любопытно, что США и Россия во времена их внутренних потрясений склонны были поддерживать официальную власть друг друга. Так было во время гражданской войны в США XIX века и во время коммунистического переворота в России в начале века XX. США были одной из последних западных стран, признавших советское правительство (впрочем, помогая ему с индустриализацией еще до признания). На излете “холодной” войны США прилагали усилия, чтобы удержать СССР от распада. Когда распад стал неизбежен, США настояли, чтобы новая Россия заняла место СССР в Совете Безопасности ООН, присоединилась к Большой семерке и обрела международное качество, делающее ее лидером постсоветского пространства. Усилия, приложенные США к международной легализации российского правящего класса, несопоставимы с усилиями по развитию гражданского общества в Украине.

Можно добавить к этому уже забытые, но в свое время значимые эпизоды экономического и гуманитарного содействия, которое США оказывали России. Они доказывают, что США никогда не подталкивали Россию к исчезновению с исторической арены. Другое дело, что сейчас в России плечо, подставлявшееся США на крутых поворотах истории, воспринимается как символ унижения. Это российская проблема, не американская. В России, например, предпочитают не вспоминать о двух хранящихся в США картинах Ивана Айвазовского, запечатлевших доставку в Россию американской продовольственной помощи во время голода начала 1890-х. Хорошие картины для понимания двойственности российского отношения к Америке: восхищение и зависть, переходящие в ненависть.

Россия, наверное, хотела бы, чтобы США не существовали вовсе вместе со всеми их “базами НАТО”. Но США видят в России важный элемент мирового порядка. Они хотят других отношений с Россией, но не отсутствия России в этом мире. Вот и теперь, когда в американской элите сформировалось устойчивое восприятие России как враждебного государства, на сцену вышел Дональд Трамп, который хочет с ней дружить. И дело не только в личностях. И Трамп и Путин выражают определенные стремления своих стран. В этом стремлении нет привычного европейского плача о рушащемся мировом порядке. Трамп и Путин хотят его менять, каждый по-своему, но пока вместе.

Геополитика в цифрах

По сравнению с американской российская экономика почти неразличима. По последним данным Всемирного банка, в номинальном выражении на экономику США приходится около 25% мирового ВВП, России — менее 2%. Во взаимной торговле Россия видна из США столь же слабо. В прошлом году она занимала 30-ю позицию среди торговых партнеров США. Место США в российской экономике куда весомее — четвертый по размеру торговый партнер.

США и Россию объединяет то, что их главными торговыми партнерами являются ЕС и Китай. Для США эти отношения паритетны по масштабу (США — основной торговый партнер и для ЕС, и для Китая), но сильно разбалансированы (торговое сальдо США в торговле как с ЕС, так и Китаем резко отрицательно, что и стало причиной начатых торговых войн). Россия может похвастаться лучшим балансом — она торгует с положительным сальдо. Но роль России как торгового партнера ЕС и Китая намного скромнее американской. Для ЕС Россия — четвертый торговый партнер после США, Китая и Швейцарии. Для Китая Россия — во втором десятке.

Не удивительно, что США все настойчивее напоминают ЕС в лице Германии, что нельзя столь активно давать России зарабатывать на нефти и газе, при том, что, во-первых, Германия полагается в своей безопасности на военную мощь США; во-вторых, Германия хорошо зарабатывает на американском рынке, имея положительное торговое сальдо (по этому показателю Германия обгоняет даже Китай); в-третьих, у США избыток газа (первое место в мире по добыче), и недалек тот день, когда появится избыток нефти (ныне — третье место в мире после Саудовской Аравии и России). Грубо говоря, США покупают у Германии автомобили, Германия на часть вырученных денег покупает у России нефть и газ. Где в этой схеме, пытается понять Дональд Трамп, находятся союзные отношения?

Можно оспаривать цифры, озвученные Трампом на недавнем саммите НАТО в Брюсселе, согласно которым Германия на 60—70% зависит от России в сфере энергии. Германия получает “всего лишь” 40% необходимого ей газа и 40% необходимой ей нефти из России. Логику Трампа это принципиально не меняет. Тема стара, как сама НАТО, и сейчас переживает ренессанс. В годы “холодной” войны считалось, что для членов альянса импортировать свыше трети энергоносителей из одного источника опасно. При американской настойчивости появление более жестких обязывающих критериев энергетической независимости — дело времени. Отстоять “Северный поток-2” его лоббистам будет трудно. Не потому, что он угрожает Украине, а потому, что он не вписывается в новый мировой порядок, рождающийся на наших глазах.

При всей асимметрии экономических и политических возможностей Россия удерживает паритет со США в сфере ядерных вооружений. Достоверных данных нет, но считается, что у России около 6850 ядерных боеголовок, у США — 6550. Это два “ядерных гиганта” на фоне прочих “ядерных карликов” (300 у Франции, 280 у Китая, 215 у Великобритании, 145 у Пакистана, 135 у Индии, 80 у Израиля, 15 у Северной Кореи). Вся эта чрезвычайно опасная для человечества ядерная масса в руках США и России лишь частично прозрачна и контролируется на взаимной основе. Договором СНВ-3 контролируется примерно 20% ядерных арсеналов. Этот договор истекает в 2021 году. Судьба нескольких тысяч тактических боеголовок зависит от добросовестного выполнения США и Россией так называемых президентских инициатив 1991 года. Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) формально остается в силе, но уже несколько лет стороны обвиняют друг друга в его нарушении. Ситуация усложняется тем, что Россия довольно активно пытается создать новые виды ядерных вооружений, которые вообще не контролируются существующими договорами.

Ядерное оружие — это то, что США и Россия всегда заинтересованы обсуждать, даже если Крым остается оккупированным Россией и “Северный поток-2” угрожает энергетической безопасности Европы.

Роль личности в истории

Тотчас по возвращении в США после европейского турне, которое включало саммит НАТО, переговоры в Великобритании и встречу с Путиным, Дональд Трамп вынужден был оправдываться. Не за переговоры в Брюсселе и Лондоне и даже не за переговоры в Хельсинки как таковые, только лишь за отказ признавать российское вмешательство в американские выборы. Трамп заявил, что оговорился, но вопрос не закрыт — слишком сильно и многократно он оговорился. Госсекретарю Майку Помпео теперь придется объясняться перед Конгрессом, возможно, будет допрошена переводчица, сопровождавшая Трампа на встрече с Путиным. И все же Трамп уже дал поручение своему аппарату готовить приглашение Путина в Вашингтон для продолжения переговоров.

Внутриполитические позиции Трампа сильны благодаря экономическим успехам — прибыли американских корпораций растут, а с ними зарплаты американцев, безработица снизилась до рекордного минимума. На этой позитивной экономической волне Республиканская партия уверенно идет к промежуточным выборам в Конгресс. Торговый протекционизм в отношениях с Китаем и Европой хорошо “продается” избирателям, поскольку дает бонусы, пусть сомнительные в стратегической перспективе, но очевидные здесь и сейчас. Однако настойчивое желание Трампа дружить с Россией объяснить непросто. Роль России в американской экономике мизерна, санкции против России неощутимы, возможности России в международных делах, кроме ядерных вопросов, слабы. Россию Владимира Путина роднит со США Дональда Трампа лишь готовность к изменениям мирового порядка. Американским избирателям это малоинтересно, а американская элита видит в действиях России ревизионизм, а вовсе не строительство нового мира.

Во внимании Трампа к России больше личного, чем геополитического. Он упорно ставит знак равенства между российским вмешательством в американские выборы и сговором с российским руководством, в котором американского президента обвиняют его политические соперники. Этот личный фактор умело использует Путин. Пока Трамп, отбиваясь от обвинений, кует новый мировой порядок, Путин пытается в унисон ковать порядок региональный. На фоне молота Трампа почти не слышно, как фальшивит молоточек Путина, чередуя звуки “страх” и “блеф”. В такой ситуации многое зависит от того, насколько хорош у Трампа политический слух.

Алексей ИЖАК, заместитель директора Регионального филиала НИСИ в м.Днипро.