Что бы ни говорили недоброжелатели о роли приватизации в угольной промышленности, но пресловутый постулат либеральной экономической теории о саморегуляции рынка сработал в углепроме с филигранной точностью. К концу “нулевых” отрасль оказалась четко разделена на предприятия жизнеспособные в рыночных условиях и откровенно выживающие. Последние, как нетрудно догадаться, остались в государственной собственности, продолжая накапливать технологические и социальные проблемы.

Первая же группа шахт и компаний в большинстве своем состояла из активов, перспективных для частного бизнеса, как в энергетике, так и в сфере черной металлургии, и за счет этого получивших шанс на реконструкцию, последующее развитие, модернизацию и выход на рентабельную работу, что в горно-геологических условиях шахт Украины всегда было чрезвычайно сложным. По состоянию на 2013 год к числу современных и, надо признать, успешных угольных предприятий, можно было смело отнести угольные активы компании ДТЭК с шахтами “Комсомолец Донбасса”, Павлограда, Доброполья, Ровеньков, Свердловска, шахтоуправление “Покровское”, связанное с группой “Донецксталь”, ПАО “Краснодонуголь”, контролируемое “Метинвестом” и пр.

Из условно государственных мощными и успешными справедливо считались АП “Шахта имени Засядько”, которая хоть и находилась в аренде у трудового коллектива, но де-факто была абсолютно подконтрольна Ефиму Звягильскому, ГП “УК “Краснолиманская”, контроль над которой приписывают бизнесменам Сергею Кузяре и Игорю Гуменюку, шахта “Белореченская”, которую контролировал Игорь Мартыненков, АП “Шахта “Ждановская”, контролируемая группой “ГЕРЦ” и др.

Можно по-разному оценивать, деятельность крупного бизнеса в углепроме и практиковавшиеся подходы. В ряде случаев, новые владельцы развивали доставшиеся им предприятия, превращая их в лидеров отрасли, другие просто эксплуатировали активы, но при этом цивилизованно, не допуская разрушения и развала. В итоге, собственники и инвесторы таких предприятий позволили своим активам оставаться флагманами производства, суммарно добывающими более половины годового объема угля в Украине.

Так, например, горняки ПАО “ДТЭК Павлоградуголь” в 2013 году добыли более 17 млн. тонн угля, что было бы невозможно без многолетних многомиллионных вложений в очистную и проходческую технику, в том числе и импортную. Только за 2011 год компания вложила в объединение почти 200 млн. долларов. На шахте “Степная” работала лава, оснащенная струговым комплексом Bucyrus DBT, стоимостью почти 30 млн. евро. Отдача от вложений составила почти невероятные в Украине 3,5 тысячи тонн в сутки в условиях маломощного пласта. Аналогично росла производственная мощность шахты “Комсомолец Донбасса”, достигшей добычи около 5 млн. тонн в год.

Крупные инвестиции и грамотное финансовое и производственное управление — основные отличия коммерческого сектора от государственного. Это подтверждает не только опыт ДТЭКа, но и упомянутого шахтоуправления “Покровское”, которое в свое время за счет инвестиций ввело в эксплуатацию вторую очередь, эквивалентную новой шахте, построило современнейшую обогатительную фабрику, внедрило целый ряд инновационных решений и нарастило добычу до рекордных не только для Украины 8 млн. тонн в год. Весомый инвестиционный кейс был и у шахты им. Засядько, одной из первой в Украине установившей оборудование, с помощью которого газ из забоев и горно-шахтного массива не просто откачивался, а использовался для хозяйственных нужд.

На ведущих угольных предприятиях страны: ПАО “ДТЭК Павлоградуголь”, шахтоуправлении “Покровское”, шахте “Краснолиманская” и ряде других были разработаны, прошли экспертную оценку и начали реализовываться программы модернизации, реконструкции и технического перевооружения шахтного фонда, что позволяло рассчитывать на качественный рост добычи и конкурентоспособность этих предприятий.

Что стало бы, не зайди на угледобывающее предприятие частный менеджмент и капитал, хорошо видно на следующем примере. До 2011 года в перечень успешных угольных предприятий можно было смело включать луганскую шахту “Белореченскую”, входившую в орбиту компании “Валентин-Инвест”, возглавляемой Игорем Мартыненковым. Но осенью того года вокруг предприятия развернулась настоящая битва хозяйствующих субъектов из-за чего и уже к 2013-му производственные успехи “Белореченской” откровенно пошли на убыль. Похожая судьба настигла и шахту “Краснолиманскую”, которая стала яблоком раздора в целой череде хозяйственных споров.

Но все успехи и проблемы отрасли, как решенные, так и те, которые собирались решать, померкли и были перечеркнуты в результате последствий вспыхнувшего и затянувшегося вооруженного противостояния, что развернулось на Донбассе — в местах традиционной добычи каменного угля. Эти разрушающие последствия затронули все предприятия украинского углепрома. Из-за боевых действий часть шахт, заводов горно-шахтного оборудования и даже угледобывающие регионы были отсечены от отрасли, разрушены или разграблены.

Резко снизили добычу, а, порой, просто остановились целый ряд предприятий, входящих в компании “Донецкуголь”, “Макеевуголь”, “Артемуголь”, “Оджоникидзеуголь”, “Луганскуголь”, “Лисичанскуголь”, “Антрацит” и др. Из-за боевых действий была обесточена и на долгое время выбыла из строя шахта “Комсомолец Донбасса”, похожие проблемы испытала шахта “Ждановская”, а знаменитая, в прошлом, на всю Украину “Шахтерская-Глубокая” практически прекратила свое существование. Так или иначе, военные действия сказались на всех без исключения предприятиях угольной отрасли Донбасса, как частных, так и государственных. Оказалась разрушена значительная часть производственной инфраструктуры отрасли: машиностроительные и ремонтные заводы, предприятия, производящие энергообуродование, разорвались логистические цепочки. Контрольным выстрелом стало резкое ухудшение, вплоть до полной остановки, расчетов за уголь, за его транспортировку, что немедленно привело к росту социальной напряженности в регионах.

В результате отрасль, всеми светящимися и мигающими сигналами тревоги сигнализирует о поражающем украинскую угледобычу глубочайшем кризисе, грозящем вылиться в самый настоящий коллапс.

Каковы же основные признаки опасного состояния?

Нет стабильных показателей производства. Даже у такого гиганта, как ДТЭК, прирост объемов добычи в первом квартале составил всего 5,8% по отношению к аналогичному периоду прошлого года, и объясняется это не развитием очистного фронта, а возобновлением добычи и отгрузки с предприятий, находящихся на неподконтрольных Киеву территориях, которые, напомним, в I квартале 2015-го простаивали. Зато на мощностях, расположенных в подконтрольных Украине районах компания зафиксировала спад 7,7%.

Снижаются темпы развития и воспроизводства фронта очистных работ. Углепром — одна из самых инертных отраслей, и, то, что шахты еще работают, свидетельствует о существовании запаса прочности, накопленного до начала противостояния, получении эффекта от ранее вложенных средств, реализованных капитальных проектов и пройденных выработок. Ведь, если подготовка отдельной лавы — пусть с натяжкой, но является посильной для крупных игроков рынка, то от строительства горизонтов и переходов на новые поля многие компании уже вынуждены отказываться, так как это “длинные инвестиции”, которые окупятся в лучшем случае через три-пять лет, а средств не хватает уже сегодня.

В результате то, что нынче воспринимается как стабильная работа предприятия, уже в ближайшем будущем может оказаться провалом в объемах угледобычи, так как на шахтах будет исчерпан имеющийся очистной фронт. Допущенное в 2014-15 годах, в результате объективных причин, снижение объемов проходческих работ, по мнению многих экспертов, уже привело к падению объемов производства почти в два раза, как это случилось на шахтоуправлении “Покровское”, шахте “Краснолиманская”, привело в крайне кризисное состояние шахту им. Стаханова в Мирнограде и др.

На сегодняшний день в Украине фактически ликвидирована целая отрасль шахтного строительства, способного продлить жизнь предприятий на десятилетия, сокращены специализированные бригады. Капитальное строительство дорого, однако без него шахтам придется переходить на вскрытые, но нерентабельные маломощные пласты или же вовсе, как говорят шахтеры, “извлекать целики”, которые оставлялись для охраны выработок. Для проходчиков серьезной проблемой является и обеспечение взрывчатыми веществами, которые сохранившиеся химзаводы для угольных шахт не производят. Следует отметить, что многие эксперты угольной промышленности давно указывали на катастрофическое сокращение объемов шахтного строительства, что угрожает перспективе сохранения угольного потенциала страны. По-настоящему перспективами развития до начала вооруженного конфликта занимались только шахта им. Засядько и ШУ “Покровское”. На предприятиях ДТЭК и “Метинвестхолдинга” новые стволы вообще не проходились.

Старение фондов и средств производства. Изношенность основных фондов отечественной промышленности давно не секрет, это даже для относительно успешных предприятий вопрос болезненный. К примеру, замена скипов, подъемных машин или подстанции — задача не одного дня и не одного миллиона гривен, которую обычно финансируют далеко не одним траншем. Даже шахтоуправление “Покровское” с трудом изыскивает средства на замену изношенного горно-шахтного оборудования и стационарных установок (подъемных машин, вентиляторов, компрессоров). На других же предприятиях о подобной замене и не помышляют. Очистное, проходческое, транспортное оборудование, стоит, конечно, меньше, но тоже не из дешевых, и по карману уже далеко не всем, да и количество поставщиков значительно сократилось. А цены, вопреки тенденциям рынка угля, выросли в 2-3 раза. Отдельной проблемой, о которой стали говорить и писать в последнее время, является обеспечение шахт средствами безопасности и охраны труда, но это тема отдельных расследований.

Утрата мощностей по производству и ремонту ГШО. В связи с проведением АТО были нарушены многие деловые контакты, на неподконтрольной территории остался ряд заводов-изготовителей и традиционных поставщиков оборудования и расходных материалов для шахт. Значительно сокращен выпуск оборудования Дружковским и Новокраматорским машзаводами. Частично разрушены, а главное, остались на неподконтрольной территории Ясиноватский и Горловский машиностроительные заводы, а также предприятия, производящие энергетическое и электро-техническое оборудование для отрасли. Попытки наладить выпуск всего спектра горно-шахтного оборудования на заводе “Свет Шахтера” в Харькове пока, естественно, не могут удовлетворить все запросы отрасли. Поставки зарубежной техники также практически прекратились из-за ограничений по кредитованию и, как уже указывалось выше, неоправданно высоких цен.

Так и не создана надежная техника для работы на тонких пластах, а именно этот вид горно-добывающей техники сейчас особенно востребован украинскими угольщиками.

В итоге, предприятиям приходится не только изыскивать средства, но и нарабатывать новые непроверенные контакты. Вечно же работать имеющаяся техника не может, и, без своевременного обновления, аварийные остановки забоев станут нормой. Дай Бог, чтобы без людских жертв.

Финансовый дисбаланс — общий экономический кризис, спад промпроизводства и экспортно-импортного потока в стране отразился и на угольщиках. В частности, из-за снижения объемов производства в смежных отраслях, второй год наблюдается спад спроса на угольную продукцию, снижение цен на уголь до критических отметок, а также нестабильность в оплате поставок. Из-за боевых действий и общей нестабильности в Украине возникла объяснимая настороженность у китайских инвесторов, которые до того планировали ощутимо “вложиться” в украинский углепром. Все это привело и приводит к вымыванию оборотных средств, а также осложняет средне- и дальнесрочное финансовое планирование, без чего крупный бизнес эффективным, скорее всего, не будет. Из-за несвоевременного расчета за угольную продукцию обостряются социальные проблемы в коллективах и в угледобывающих регионах, в целом. Только за последние полгода забастовки, голодовки и народные возмущения сопровождают справедливые требования горняков в Покровске, Мирнограде, во Львовской области. И сегодня, в знак протеста против ситуации в углепроме в здании министерства энергетики и угольной промышленности устроили голодовку шахтеры госпредприятия “Селидовуголь”.

Проблемы с логистикой, нехватка финансов, падение экономики страны, в целом, крайне негативно влияет на сбыт угольной продукции. На фоне насыщения внешнего и внутренних рынков российскими, китайскими, польскими, южно-африканскими и австралийскими углями, украинским поставщикам все сложнее не только завоевать новые, но и сохранить для себя имеющиеся сегменты рынка.

Кроме того, на добычу все так же влияют крупные аварии, которые, в силу особенностей подземной добычи угля, к сожалению, случаются в отрасли. Так из-за взрыва и пожара в 2014 году практически в два раза снизило объемы своей добычи шахтоуправление “Покровское”, причем, это снижение оно не сумело отыграть и по сей день — спустя почти два года после аварии не достигнуты прежние уровни проходки и добычи. Не могут восстановить прежний уровень производства шахты Павлограда, Доброполья, “Комсомолец Донбасса”, не говоря о предприятиях меньшего масштаба.

Глобальные кризисные тенденции в обществе, нестабильность в регионах угледобычи, падение зарплат и социальных гарантий, разрушение схем транспортной доставки персонала способствуют развитию кадрового голода в отрасли. На сегодняшний день практически все предприятия отрасли испытывают острую потребность в квалифицированных кадрах.

Ситуация в общем складывается почти критическая, и уж точно настораживающая. Без грамотной государственной политики в угольной отрасли Украина рискует вскоре из угледобывающей державы превратиться в крупнейшего импортера угля, торговать с которым будут далеко не на льготных условиях.

Знаменитый руководитель украинской угольной отрасли прошлых лет Николай Сургай в финансово-хозяйственном хаосе 90-х сумел четко сформулировать то, что может обеспечить молодому государству стабильность и независимость. “Уголь спасет Украину, если Украина спасет уголь”, — призывал он на протяжении двадцати лет сменяющихся чиновников в киевских высоких кабинетах. Прошло почти четверть века, а максима “угольного маршала” Сургая не потеряла актуальности.

Очевидно, что украинская угольная отрасль сегодня, как никогда ранее, нуждается в сохранении и развитии, что должно стать результатом слаженных и консолидированных усилий специалистов горного дела, частных инвесторов и государства. Разговоры о пользе ликвидации углепрома, с отсылкой к опыту Маргарет Тэтчер, не могут быть перенесены на украинскую землю, особенно сейчас, когда государство и экономика стоят перед мощными вызовами, несущим угрозу безопасности державы. Это и определяет актуальность наших репортажей о проблемах отрасли и поиске смягчения их остроты.