Скандал с министром экологии Игорем Шевченко напоминает события сентября 2005 года. Взаимные обвинения в коррупции, развал “оранжевой” коалиции, а через год возвращение к власти Виктора Януковича.

Что же мы имеем сейчас? Плохой олигарх, любитель красивых женщин и лошадей Александр Онищенко дал Юлии Владимировне $5 млн. за назначение своего человека на должность министра экологии. А хороший и самый “боевой” нардеп Олег Ляшко об этом узнал, возмутился и начал требовать отставки Игоря Шевченко. В этом его поддержал и Арсений Петрович. А еще оказалось, что И.Шевченко летал на частном самолете Онищенко и вовремя не прибыл на тушение пожара нефтебазы “БРСМ-Нафта”. И все это на фоне неожиданно вскрывшихся фактов варварской добычи янтаря на Полесье.

Игорь Шевченко называет все обвинения клеветой и утверждает, что уже победил коррупцию в Минприроды (так почему-то принято сокращенно называть министерство экологии и природных ресурсов — УкрРудПром). А причиной называет желание самого Ляшко занять его кресло.

Очень похоже на дискредитацию “Батькивщины” накануне местных выборов, т.к. весьма вероятно, что значительная часть электората Ляшко и “Народного фронта” вернется к Юле, которая “против роста цен и тарифов”.

Но, нам кажется, что причина конфликта все-таки в нищенском уровне зарплат народных депутатов и желании поправить материальное положение на работе в Минприроды. Благо это ведомство в ближайшее время может стать самым коррупционноемким. В Брюсселе и других столицах очень удивятся, когда узнают, что для обоснования новых процедур, потенциально создающих новые каналы незаконного обогащения, используется соглашение об ассоциации с ЕС. На самом деле это очень интересный документ, позволяющий проверять действия наших чиновников и жалобы на проблемы при “евроинтеграции”.

16 марта 2015 года на сайте Минприроды был опубликован законопроект “Об оценке влияния на окружающую среду” (“Про оцінку впливу на довкілля”).

Проект был разработан некой межведомственной группой совместно с “Реанимационным пакетом реформ” (группа “РПР — Окружающая среда”). Как указывается в сообщении Минприроды, “законопроект отвечает лучшим европейским традициям этого правового института и обеспечивает долгожданную надлежащую имплементацию в Украине Орхусской конвенции и Конвенции Эспоо, а также Директивы Европейского парламента и Совета об оценке влияния отдельных государственных и частных проектов на окружающую среду”.

Напомним, что Орхусская конвенция регламентирует доступ к информации, участие общественности в принятии решений и доступ к правосудию в вопросах окружающей среды. Конвенция Эспоо регламентирует вопросы влияния на окружающую среду в трансграничном контексте. Украина уже более 10 лет не может завершить имплементацию этих конвенций.А вот обязательства по имплементации Директивы № 2011/92/ЕС предусмотрены уже в соглашении об ассоциации с ЕС.

Проблема имплементации этих двух конвенций могла быть решена еще в марте прошлого года. В сентябре 2013 года в первом чтении был принят законопроект Александра Онищенко и Нестора Шуфрича. 26 марта 2014 года на втором чтении был провален (188 голосов). При всей одиозности этих депутатов подобные законопроекты о выполнении международных обязательств Украины всегда находили поддержку в зале.

Интересен один момент из стенограммы того заседания. После провала голосования у Александра Турчинова возникла идея направить законопроект на повторное рассмотрение, но выступил Виктор Пинзенык: “Я очень просил бы вас внимательно посмотреть на проект закона, который мы рассматривали. Там Конвенция об охране окружающей среды ничего общего с этим законом не имеет. Это хорошее прикрытие для того, чтобы все, кто хочет начать бизнес, ходили к чиновникам и просили разрешения.

Посмотрите внимательно текст закона: что для занятия любой деятельностью, связанной с влиянием на окружающую среду, а на окружающую среду влияет любая хозяйственная деятельность, надо будет ходить к чиновнику. И если в Украине мало оснований для коррупции, то я призываю: проголосуйте за этот закон — у нас будет коррупции еще больше”.

А на тот момент глава государства, за три минуты до этого проголосовавший за этот проект заявил: “После выступления Виктора Михайловича что-то у меня нет желания ставить его на повторное второе чтение. Так или нет? Или есть предложение поставить на повторное? Не ставим? То есть закон отклонен. Уважаемые коллеги. Прошу более внимательно профильный комитет подходить к этим вопросам, понимая все последствия, о которых говорил Виктор Михайлович Пинзенык”.

На самом деле ничего такого в проекте Александра Онишенко и Нестора Шуфрича нет и его хоть сейчас можно ставить на голосование.

Другое дело — документ, предложенный профильным министерством теперь. Им хотят решить три пусть близкие, но разные задачи.

При ознакомлении с законопроектом еще в марте возникло ощущение, что это недоразумение и такого не может быть в нашей стране в 2015 году. Это очень громоздкий документ, предусматривающий несколько уровней согласования проектов, создающий на каждом этапе условия для вмешательства чиновников Минприроды и его территориальных органов.

В ситуации, когда инициатором выступило министерство, проект должен был согласовываться со всеми заинтересованными ведомствами, а затем подаваться в ВР от Кабмина. Согласовать такой неадекватный текст в других министерствах было просто невозможно.

И вот 3 июня этот законопроект под №2009а появился на сайте ВР, но уже в авторстве народных депутатов Ирины Геращенко (БПП), Игоря Кононенко (БПП), Алексея Рябчина (“Батькивщина”), Остапа Еднака (“Самопоміч”), Анны Гопко (“Самопоміч”).

Сразу отметим, что в Директиве №2011/92/ЕС предусмотрено (Ст.2, п.2) “Оценка воздействия на окружающую среду может быть интегрирована в существующие в государствах-членах ЕС процедуры выдачи разрешений на разработку проектов или, при отсутствии данных процедур, в другие процедуры или в процедуры, которые будут созданы в соответствии с целями настоящей Директивы”. Т.е. нет требования, что это должен быть именно “закон об ОВОС”.

В Украине основным в этой сфере является закон “Об экологической экспертизе”. Просто нужно конкретизировать в законе отдельный термин ОВОС и указать, что подразумевается экспертиза именно материалов ОВОС. При этом все ТЭО и рабочие проекты должны содержать отдельный раздел “ОВОС”, что предусмотрено государственными строительными нормами (ДБН А.2.2-1-2003 “Склад і зміст матеріалів оцінки впливів на навколишнє середовище (ОВНС) при проектуванні і будівництві підприємств, будинків і споруд”.).

Разработку проектной документации проводят сертифицированные исполнители, а экологические экспертизы — сертифицированные эксперты. Предусмотрена ответственность исполнителей (проектировщиков, экспертов, подрядчиков), утверждена процедура участия общественности в рассмотрении ОВОС.

Процедура нареканий не вызывает. Возможно, по аналогии с институтом нотариата, стоит изучить возможность ее либерализации и допуска негосударственных экспертных компаний. заключения которых также будут признаваться разрешительным документом.

Еще в закон необходимо добавить статью о согласовании процедур в рамках конвенции о трансграничном влиянии и перечни видов деятельности, подлежащих ОВОС.

Вместо этого предлагается абсолютно новый закон, согласно которому решения будут принимать не сертифицированные эксперты, а чиновники Минприроды, ответственность которых не прописана. Вводятся новые разрешительные документы с непонятным статусом и критериями позитивного результата — “Решение об оценке влияния на окружающую среду” и “Окончательное решение”.

Не менее интересно, кого Минприроды собралось контролировать. Директива №2011/92/ЕС включает два перечня видов деятельности, подлежащих ОВОС. В приложении 1 указаны виды деятельности, для которых должны неукоснительно соблюдаться процедуры директивы (ст.5-10), в т.ч. в вопросах трансграничного влияния (ст.7.). Это нефтепереработка, атомная и тепловая энергетика, металлургия и пр. В приложении 2 перечислены виды деятельности, для которых каждое государство вправе выбрать менее жесткие процедуры.

Казалось бы, почему просто не скопировать эти перечни из директивы в текст законопроекта? Но почему-то в нем (ст.3) нормы более жесткие, чем требует директива. Так, в ЕС под полную процедуру ОВОС подпадают тепловые электростанции и другие установки по сжиганию мощностью не менее 300 МВт, а у нас — всего 50 МВт.

У них речь идет только о строительстве автомобильных, железных дорог для перевозок на дальние расстояния и аэропортов с основной длиной ВПП не менее 2100 м. У нас кроме строительства, еще и о реконструкции, модернизации, техническом переоснащении, перепрофилировании, капитальном ремонте. Кроме того добавлены гидротехнические сооружения морских и речных портов, которые могут принимать суда тоннажом свыше 1350 тонн, и специализированные морские терминалы.

В директиве предусмотрена экспертиза установок по удалению отходов, предназначенных для сжигания и химической обработки производительностью более 100 тонн в день. У нас это требование также касается операций в сфере обращения с бытовыми и другими отходами (удаление, обработка, обезвреживание, захоронение, утилизация) с таким же объемом.

У них подлежит экспертизе добыча нефти и газа в случаях ежесуточной добычи свыше 500 т. нефти и 500000 кубометров газа. У нас тоже самое, но со скромным уточнением “на континентальном шельфе”. Т.е. на “материке” для нефтегазодобычи такая экспертиза не нужна.

В директиве говорится об установках для интенсивного разведения домашней птицы или свиней, имеющих более 85 тыс. для бройлерных цыплят или 60 тыс. для куриц и 3 тыс. мест для разведения свиней (весом более 30 кг) или 900 мест для свиноматок. У нас речь идет о 40 тыс. мест для птицы и 2 тыс. мест для свиней или 750 для свиноматок.

Желание чиновников от экологии расширить “фронт работ” понятно, но, утвердив такой перечень, Украина берет на себя обязательства по согласованию таких проектов в трансграничном контексте. Поэтому даже ремонт причала в Измаиле или Рени нужно будет согласовывать с Румынией и Молдовой.

Во втором перечне законопроекта, в отношении которого Украина может применить менее жесткий режим экспертизы, указаны почти все виды деятельности из предыдущего с указанием “параметры которых ниже установленных для первой категории”. Кроме того, много новелл. Например, развитие промышленных территорий площадью 0,5 га и более или гольф-клубы с такими же параметрами. Кстати эта площадь приведена для многих других объектов. Но самыми загадочными для нас остались такие виды деятельности, как “строительство перегрузочных терминалов и оборудования для перегрузки разных видов транспорта и терминалов для разных видов транспорта”, а также “другие работы на море”.Интересно так же и то, что законопроект направлен на обсуждение в 11 комитетов, кроме транспортного. Несмотря на то, что в транспортной отрасли под действие этого закона подпадут проекты с немалым ежегодным оборотом — около 30 млрд. грн. Подобную забывчивость можно объяснить только тем, что не так давно транспортная общественность и ФРТУ помогла Игорю Шевченко ликвидировать много лет действовавшую коррупционную схему контроля изолированного балласта. Поэтому объективно Игоря Шевченко стоит считать не самым худшим министром экологии за многие годы.

Инициаторы законопроекта почему-то очень спешат. В пояснительной записке указано, что планом имплементации Директивы 2011/92/ЕС (дополнение XXX к Главе 6 Раздела 5 Соглашения об ассоциации с ЕС) принятие такого закона предусмотрено в июне 2015 года. На самом деле в этом Дополнении совсем другие сроки, 2-3 года после вступления соглашения в силу.

Остается дождаться реакции благодарных “потенциальных инвесторов”. А заодно посмотреть, как проголосует Пинзенык.