Продолжение. Начало см. Конец старого порядка

В настоящее время в глобальной экономике происходит глубинное переустройство. Многие десятилетия в мировой экономике поддерживался баланс между двумя группами стран. Первую составляли западные государства, доминировавшие в глобальном хозяйстве благодаря эксклюзивному владению новейшими технологиями, вторую ‒ страны периферии, расплачивавшиеся за передовые технологии сырьем, продовольствием, а в последние годы ‒ промышленными товарами с минимальной добавленной стоимостью. Однако этот порядок ныне нарушен, и в ближайшие годы на смену ему должен придти новый.

Миграция “золотого миллиарда”

До недавнего времени в мировой экономике доминировали западные страны, получавшие сверхприбыли благодаря производству и продажам высокотехнологических товаров (включая нематериальные ‒ информационные технологии, продукты индустрии развлечений, финансовые услуги). В обмен на них они получали от менее развитых государств периферии сырье и продовольствие по минимальным ценам. Высокие доходы населения США, Японии и Западной Европы создавали широкие возможности для сбыта разнообразных товаров и услуг и обеспечивали в этих странах работу целых отраслей, ориентированных на внутренний потребительский рынок.

Однако современная капиталистическая экономика ориентирована на постоянный рост. И примерно в 70-е годы рынки западных стран перенасытились, на них возник избыток потребительских товаров, вызвавший падение цен и прибылей. Такие факторы, как распад СССР и всей социалистической системы, открывший для западных компаний новые возможности для расширения сбыта; перенос большей части отраслей, обслуживавших западный потребительский рынок, в государства периферии с их дешевой рабочей силой; процессы консолидации, позволившей корпорациям увеличить прибыль за счет экономии на масштабах, отсрочили кризис перепроизводства, но ныне резерв времени полностью исчерпан.

Западные корпорации наращивали производство товаров, однако в силу ряда причин адекватного расширения объема потребления не произошло. В большинстве стран Запада численность населения не увеличивается. Уровень жизни в последние два десятилетия постепенно снижается из-за ликвидации большого числа высокооплачиваемых рабочих мест в промышленных отраслях, предриятия которых были перенесены в “третий мир”. Попытка поддержки роста потребления с помощью кредитов в конце концов привела к кризису 2008 года. Сейчас мы видим крах попытки искусственного увеличения доходов населения западных стран за счет раздувания госсектора и щедрых социальных выплат. Государственные бюджеты просто не могут выдержать такую нагрузку, что и привело к долговому кризису, охватившему большую часть Западного мира. Теперь, чтобы выйти из финансового кризиса, западные страны будут вынуждены резко сокращать государственные расходы.

Деиндустриализация привела к появлению большого числа “лишнего” населения, не занятого в материальном производстве. Ранее это население удавалось занять в малом бизнесе и государственном секторе, но теперь, когда денег на это уже нет, возможности для этого существенно сократились. Особенно пострадают малые европейские страны, где уровень безработицы, очевидно, подскочит до 20-30%.

Вероятно, ставка будет сделана на стимулирование трудовой миграции внутри Евросоюза и сокращение численности “лишнего” населения. Европа больше не будет нуждаться в гастарбайтерах, наоборот, они становятся для нее ненужными и даже вредными. С точки зрения поддержания социальной стабильности в регионе важно, чтобы на стройках в Португалии работали португальцы, за богатыми стариками в Италии ухаживали итальянки, рядом с польскими сантехниками во Франции трудились бы и французские, а официантами везде были бы греки. В пользу этого свидетельствует, в частности, публичный отказ европейских лидеров от доктрины “мультикультурализма”. При этом уровень жизни в Евросоюзе в целом останется достаточно высоким. Просто в регионе станет больше “аутсайдеров”, сосредоточенных преимущественно в малых странах.

“Большой бизнес” реагирует на эти изменения по-своему. Один из возможных вариантов продемонстрировала известная шведская сеть универмагов Hennes & Mauritz (H&M), в 2010 году предложившая своим европейским и американским покупателям выглядящие достаточно симпатично, но очень дешевые (4,95 доллара за футболку, 19,95 долларов за свитер или платье) “одноразовые” вещи с очень низким качеством. Крупные западные компании идут и другим путём, все больше ориентируясь на быстро растущие рынки Восточной Азии и стран БРИК, где они могут рассчитывать на увеличение доходов за счет монополизации верхнего ценового сегмента (“высокие цены — высокое качество”).

Деиндустриализация западных стран была одновременно индустриализацией для государств периферии, получивших солидные инвестиции из-за рубежа и доступ к современным технологиям (пусть поначалу это и были технологии вчерашнего дня). Везде ‒ в Японии, Корее, Китае ‒ этот процесс шел одинаково. Сначала ‒ легкая промышленность, нуждающаяся в низкоквалифицированной рабочей силе, после ‒ все более сложные сборочные производства и тяжелая индустрия, создающая на месте материалы для них, наконец ‒ технически сложные потребительские товары, конкурентоспособные и на западных рынках.

В ходе индустриализации в странах “периферии” повышался уровень оплаты труда, возникал и численно рос средний класс, появлялся и расширялся национальный потребительский рынок. Страны “третьего мира” начинали работать меньше на экспорт и все больше — на нужды своих рынков. В частности, в Китае, который ныне является крупнейшим производителем автомобилей в мире, 95% продукции в 2010 году предназначалось для продажи внутри страны.

И эти изменения уже необратимы. Пока западные страны опережают периферию в технологиях, но это отставание сокращается. Японские и корейские компании в 60-е и 80-е годы смогли догнать Запад, теперь по этому пути идет Китай, создающий собственную “школу” во многих отраслях. Восстанавливает (пусть медленно и не во всех областях) свой прежний технологический уровень Россия.

В итоге мировой потребительский рынок начинает “прирастать” новыми рыночными странами, в то время как в большинстве западных государств происходит его сужение. “Золотой миллиард”, прослойка самых зажиточных граждан мира, никуда не исчезает, просто он распределяется всё более равномерно. В будущем в нем уменьшится доля европейцев, зато возрастет доля китайцев, русских, бразильцев, турок… Вполне вероятно, что уровень оплаты труда в новых рыночных странах в перспективе догонит и перегонит малые страны Европы. Не исключено даже, что в будущем мы увидим строительство в Польше, Прибалтике или Румынии фабрик, на которых будут выпускаться дешевые товары для российского рынка.

В роли новых экономических лидеров будут выступать страны, располагающие прежде всего широким внутренним потребительским рынком, а также развитой промышленностью со все более значительной долей высокотехнологических производств. Поэтому для Украины стратегически выгоден как можно более тесный альянс с динамично развивающейся Россией, вплоть до создания общего с ней рынка. Тогда Украина будет восприниматься инвесторами как часть этого растущего рыночного пространства, что поспособствует созданию в нашей стране новых производств и внедрению новых технологий. В то же время присоединение к европейской зоне влияния законсервирует положение Украины как одной из европейских малых стран со стагнирующим потребительским рынком и неплатежеспособным населением.

Сырьевой фактор

Динамичное развитие новых рыночных стран в последнее десятилетие привело также и к подорожанию сырья. Китай ныне стал крупнейшим в мире импортером железной руды, бокситов, руд других цветных металлов, вторым по величине импортером нефти. Наращивают потребление различных минеральных ресурсов и другие страны БРИК, хотя и несколько медленнее. В результате за последние десять лет цены, например, на нефть и железную руду выросли более чем в 5 раз.

Причем это подорожание является долгосрочным. С одной стороны, китайцы, индийцы, жители других новых рыночных стран с повышением своего жизненного уровня потребляют все больше товаров, а, соответственно -используют все больше ресурсов. С другой — легкодоступные месторождения природных ископаемых исчерпываются, а разработка новых обходится намного дороже.

Этот процесс, безусловно, выгоден для стран, обладающих значительными запасами минеральных ресурсов, ‒ России, Бразилии, Австралии, ЮАР, нефтедобывающих государств Ближнего Востока. Растущие доходы от экспорта сырья будут способствовать повышению жизненного уровня населения и, соответственно, расширению потребительского рынка. В то же время резко ухудшается положение небольших периферийных стран, не обладающих ни емкими внутренними рынками, ни передовыми технологиями, ни собственными запасами сырья. Судя по тому, что сейчас происходит в Евросоюзе, для этих государств высок риск частичной потери суверенитета и превращения в придатки своих более развитых соседей. Впрочем, ничуть не лучше и альтернативный вариант ‒ прозябание на задворках мировой экономики с хронически дефицитным внешнеторговым балансом и разбегающимся из страны населением. Нынешние власти Украины могут для себя решать ‒ какой вариант хуже.

Итак, новый мировой экономический порядок становится многополярным. Взамен прежнего разделения на развитые западные страны и эксплуатируемую ими периферию мы получаем несколько центров силы. Во-первых, это США, Япония и ведущие европейские государства, сохраняющие свое технологическое первенство и высокий уровень доходов населения. Во-вторых, Китай с его второй в мире экономикой и крупнейшим промышленным потенциалом. В-третьих, оставшиеся страны БРИК, Южная Корея, Австралия, Турция, некоторые государства Юго-Восточной Азии, ЮАР, возможно, еще кто-то, способный за счет высокоразвитой промышленности и/или природных богатств войти в число “новых лидеров”. Кстати, для этого также необходима и политическая стабильность. Так, например, Мексика обладает всеми условиями для экономического подъема, но в последние годы в стране фактически идет гражданская война между правительством и наркомафией.

Однако по многим причинам этот новый порядок не будет устойчивым. Острее всего стоит ресурсная проблема, в первую очередь в Китае. Уже теперь, когда показатель ВВП на душу населения в Китае составляет менее 4400 долларов (данные Мирового банка на 2010 год ‒ 4260, МВФ ‒ 4382 долларов), что составляет не более 8-12% от уровня ведущих западных стран, эта страна ежегодно импортирует более 470 млн. тонн нефти, свыше 660 млн. тонн железной руды, более 40 млн. тонн бокситов (оценочные данные за 2011 год). Что же будет, если китайцы станут потреблять хотя бы в два раза больше? Хватит ли вообще на Земном шаре ресурсов, чтобы обеспечить Китаю хотя бы вполовину меньший уровень потребления, чем ныне в странах Запада?! В перспективе этот дефицит может привести к острым конфликтам за доступ к природным богатствам.

Вторая группа рисков связана с западными странами во главе со США. Будут ли они безучастно смотреть, как снижается уровень их влияния в мировой экономике? Вопрос, наверное, риторический.

В последние годы в Еврокомиссии рассматривали возможность создания в Европе целых новых отраслей с высокооплачиваемой рабочей силой, которые могли бы поддержать занятость и уровень доходов населения. Речь идет об альтернативной экологически чистой энергетике, развитие которой происходит под флагом борьбы с глобальным потеплением. Предполагалось не только внедрить эти технологии в качестве мирового стандарта, что дало бы европейским компаниям доминирующее положение на глобальном рынке, но и ввести экологические налоги и экологические пошлины, которыми бы облагались поступающие в ЕС товары из стран, где не придерживаются столь строгих экологических стандартов. Это поддержало бы конкурентоспособность европейской промышленности.

В последнее время от этой идеи, судя по всему, отказались. С одной стороны, альтернативная энергетика оказалась слишком дорогой и недостаточно эффективной. С другой — слишком многие были против, начиная от европейских и американских транснациональных нефтяных корпораций и заканчивая правительством Германии, чья энергетика основанана угле. Тем не менее призывы к созданию “несырьевой” экономики, базирующейся на альтернативных источниках энергии, будут, очевидно, настойчиво повторяться в западных странах и в обозримом будущем.

При этом не стоит забывать о том, что Запад пока сохраняет технологическое лидерство в области вооружений, включая специфическое, но весьма действенное “информационное” оружие. И не исключено, что “цветные революции” и “арабская весна” представляют собой не более чем репетиции перед его использованием против более опасных противников ‒ России, Китая, других кандидатов в “новые лидеры”.

Смена одного экономического порядка другим никогда не приходила мирно. И весьма вероятно, что в ближайшие годы наш мир станет менее уютным местом. К этому надо быть готовым.