ДАЙДЖЕСТ

Сергей Тигипко: “Работать по специальности было бесперспективно”

[08:30 19 января 2007 года ] [ Контракты, №1, 15 января 2006 ]

“Решил заняться банковским делом и не ошибся... С самого начала работы ПриватБанка его владельцами были Леонид Милославский, Алексей Мартынов, Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов”.

Экс-председатель НБУ, собственник группы “ТАС” Сергей ТИГИПКО знает, как защитить отечественный рынок от филиалов банков-мошенников.

Политический офсайд

— Почему перед последними президентскими выборами Леонид Кучма, определяя преемника, сделал ставку на Виктора Януковича, а не на вас?

— В политике, как и в шахматах, все ходы просчитывают на несколько шагов вперед. Мы неоднократно встречались с Леонидом Даниловичем и обсуждали возможность моего выдвижения на пост главы государства. В свое время Кучма очертил круг задач, которые должен был решить премьер (потенциальный президент). Я понимал, о чем идет речь, и четко сказал, какие задачи я могу выполнить, а какие — нет.

— Конкретизируйте, пожалуйста, чего ожидал Кучма от своего преемника?

— Я не готов обсуждать эту тему. Спросите лучше у Леонида Даниловича.

— Кто предложил вам возглавить избирательный штаб Януковича?

— Сам Виктор Федорович. Я согласился, поскольку, с одной стороны, считал, что смогу провести успешную кампанию. С другой — должность руководителя штаба предоставляла возможность отстаивать интересы партии и влиять на кадровые назначения после выборов. Исполком партии меня поддержал.

— После решения Верховного Суда о фальсификации результатов выборов во втором туре вы покинули большую политику. Почему?

— Ничего особенного в этом нет. Я просто решил, что заниматься бизнесом и политикой одновременно не только не эффективно, но и не комфортно. Также я понимал, что должен нести ответственность за поражение Януковича и не считал себя незаменимым политиком.

— Говорят, ваш уход из политики связан с тем, что вы встретили очаровательную женщину.

— Все это слухи. Я решил взять паузу, чтобы определить свою дальнейшую стратегию. У меня не было ни чувства разочарования, ни желания спрятаться от мира.

— Окончателен ли ваш выбор — быть бизнесменом, а не политиком?

— Не уверен, что буду избегать политической деятельности до конца жизни. Однако в ближайшей перспективе планирую заниматься только бизнесом. Сейчас не поддерживаю ни одну политическую силу, не вхожу в состав ни одной из них и нормально себя чувствую. Вместе с тем политика мне не надоела, внимательно слежу за всем, что происходит в стране. Но обсуждаю интересующие меня вопросы уже не в кулуарах власти, а на кухне, как это делают большинство украинцев. Считаю, что сейчас страна переживает сложный этап становления, но движется в правильном направлении, в сторону демократии, и это крайне важно.

Вообще мне было несложно уйти из политики, ведь целенаправленной программы “похода” Тигипко во власть не было. В свое время я пошел на госслужбу, потому что мне была интересна эта работа, а не для того чтобы лоббировать интересы группы “Приват” или защищать свой бизнес. Чтобы делать это, необязательно находиться в политике. На мой взгляд, влияние государства на бизнес вполне можно минимизировать посредством судебных решений. Более того, мой опыт свидетельствует, что активная политическая деятельность вредит бизнесу. Работая в правительстве, нереально контролировать собственные дела должным образом.

— Но ведь возможности доступа чиновника-бизнесмена к государственным ресурсам являются существенным конкурентным преимуществом. Разве нет?

— Мнение, что министр-бизнесмен может легко направить “золотые реки” в нужном направлении, ошибочно. Можно, например, загнать все госпредприятия в определенные банки, но ведь понятно, что государство является худшим клиентом с точки зрения коммерческого учреждения. Да, у украинских монополистов огромные финансовые ресурсы. Но как только банк начинает с ними работать, сразу оказывается перед выбором: либо уступить часть акций в чью-то пользу, либо отойти в сторону. Встревать в такие истории — дорогое удовольствие. Особенно с точки зрения свободного времени.

— В свое время вы работали министром экономики в правительстве Ющенко. Почему вышли из состава того Кабмина, громко хлопнув дверью?

— Что касается “хлопнув дверью”, то это не в моем стиле. Просто я понял, что правительственная команда, которая не опирается на парламентское большинство, а, наоборот, конфликтует с ВР, мало на что способна. Тогда и высказал идею создания коалиционного правительства. Нынешняя ситуация подтверждает такое суждение: правительство Януковича чувствует себя более уверенно и даже может делать непопулярные шаги.

— Почему вы продали долю в группе “Приват” незадолго до президентских выборов-2004?

— К тому времени я работал в государственных структурах. Это создавало определенные проблемы и мне, и акционерам ПриватБанка, стабильность бизнеса которых была дополнительным рычагом давления на меня. Поняв, что некоторые мои шаги мешают партнерам, я решил разойтись с ними. Мы сделали это очень спокойно и до сих пор нормально общаемся.

В Привате

— Когда впервые задумались над созданием банка?

— В 1991 году, когда ушел с работы первого секретаря обкома комсомола. Более основательные мысли на эту тему появились, когда работал на должности заместителя председателя правления банка “Днепр”, — именно тогда ощутил, что смогу организовать финансовое учреждение и руководить им.

— Говорят, что подавать документы на регистрацию банка вы шли пешком. Каким был стартовый капитал Привата?

— Да, помню, как мои знакомые возле кофейни остановили меня и спросили, куда я иду. Долго смеялись, когда ответил, что несу документы на регистрацию банка. Вначале денег было мало. ПриватБанк создавала небольшая группа — восемь единомышленников. Все, что у нас было, — это помещение в студенческом общежитии техникума и энтузиазм. Создать банк предложил я. Понимая, что ситуация в стране меняется и мы переходим от социализма и плановой экономики к капитализму, я задумался над тем, чем заняться. Мне было безразлично, с чего начинать. Работать по специальности “литейное производство черных и цветных металлов” (я окончил Днепропетровский металлургический институт) было бесперспективно. Нужно было определяться с дальнейшей деятельностью. Решил заняться банковским делом и не ошибся... С самого начала работы ПриватБанка его владельцами были Леонид Милославский (первый председатель наблюдательного совета), Алексей Мартынов, Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов. В принципе, именно к ним я обратился с предложением создать банк. Через некоторое время мне предложили войти в состав соучредителей.

— У вас не было большого опыта работы в банковской сфере. Как убедили инвесторов доверить вам деньги?

— Как писал Коэльо, новичкам всегда везет.

— До решающей встречи вы были знакомы?

— Нет. Только однажды видел Мартынова и Милославского, когда они приходили в банк “Днепр” оформлять кредит. Я не занимался кредитованием, поэтому не имел тогда возможности познакомиться с ними лично.

— За счет чего ПриватБанк заработал первый миллион?

— Становлению банка в значительной мере помогло внедрение платежной системы мягких валют в пределах СНГ. Именно на расчетах между Украиной и другими странами СНГ, в первую очередь Россией, Казахстаном и Белоруссией банку удалось заработать большие деньги. За счет того, что мы все время инвестировали их в развитие, они не сгорели во время гиперинфляции. Мы регулярно скупали активы, которые выставлял на продажу ФГИУ, но фактически не ощущали конкуренции, ведь тогда мало у кого были свободные деньги и приватизационные сертификаты. За последнее десятилетие капитализация этих предприятий возросла в сотни раз, но во время приватизации, например, и Марганецкий, и Орджоникидзевский ГОКи имели огромные долги и нуждались в десятках миллионов долларов кредитов. На Марганецком ГОК, скажем, шахтеры бастовали из-за высокой задолженности по зарплате. На таких предприятиях можно было и заработать миллионы, и прогореть.

Но главное, что нам удалось наладить систему управления и сделать невозможным разворовывание активов. Не секрет, что в середине 90-х директора государственных предприятий чувствовали себя очень уютно: министр далеко, а наладить посреднические схемы и зарабатывать на искусственном завышении расходов при закупке сырья и занижении прибылей при реализации не слишком сложно. Случалось, что директора наших предприятий оказывали сопротивление, но мы его преодолели.

— Кому принадлежала идея скупать проблемные предприятия?

— Такие решения принимались коллегиально. Тогда у нас не было детально проработанной стратегии, обсуждали лишь направления. Например, приоритетной считалась покупка марганцевых активов. Некоторые проекты были вообще спекулятивными — мы оздоравливали предприятия и, найдя покупателей, продавали. Прежде всего нас интересовали близлежащие объекты, в пределах Днепропетровской области.

— Как складывались отношения вашей группы с Павлом Ивановичем Лазаренко?

— Я его никогда не демонизировал. Но при всем прочем Лазаренко всегда был заинтересован в инвестициях в область. Когда рабочим ГОК задерживают зарплату и они бастуют, областное руководство вынуждено сотрудничать с инвесторами... Именно на этой почве мы нашли с Павлом Ивановичем компромисс. Но кроме того, группа всегда тщательно отрабатывала все направления с юридической точки зрения. Например, во время приватизации мы принимали участие исключительно в публичных тендерах. Другое дело, что конкурентов у нас было немного, иностранные инвесторы тогда и не думали выходить на украинский рынок.

Треугольная альтернатива

— С чего начали создание группы “ТАС”?

— С идеи. Деньги, полученные после выхода из ПриватБанка, я направил на развитие собственной группы. Купил ТАС-Комерцбанк, который входил тогда в пятую десятку банков, приобрел нулевую структуру (страховую группу “ТАС”), частично остался в моей собственности завод Днепрометиз. Первым шагом было создание управляющей компании, объединившей три сектора. Одна группа контролировала банковский бизнес, вторая — страховой, третья — промышленный. Налаживание эффективной структуры бизнеса заняло около 3-4 лет. Сейчас уставный капитал наших банков составляет более 120 млн. долларов.

— Кто кроме вас входит в состав учредителей группы?

— Второй ключевой акционер — Тигипко Наталья Ивановна.

— Каким образом ТАС формировала нефинансовые активы?

— Финансы (а именно — банковская деятельность и страхование) являются для нас стратегическим бизнесом. В промышленном секторе мы работаем по такой схеме: покупаем предприятия, формируем стратегию их развития, следим за финансами, в случае необходимости помогаем оборотными средствами. Но обычно мы не являемся единственными акционерами таких предприятий и по возможности продаем бизнес по привлекательной цене.

— Зачем приобрели Муниципальный банк, переживавший не лучшие времена?

— Мы попробовали найти и реализовать вариант быстрого развития этого банка, но стратегия себя не совсем оправдала. Правда, банк мы реанимировали и наладили все процессы. Пока продавать его не собираемся, планируем акцентировать его работу на ритейле.

— Можете ли вы назвать потенциального покупателя ТАС-Комерцбанка?

— То, что происходит вокруг ТАС-Комерцбанка, трудно назвать переговорами о продаже. Мы планируем сконцентрироваться на капитализации банков. Сейчас я не готов сказать, каким образом мы это сделаем. Есть три основных варианта — private placement, IPO или привлечение стратегического инвестора. В этом треугольнике мы и ведем переговоры, но окончательных решений пока нет. Думаю, что они будут приняты где-то в феврале. Лично я не хотел бы выходить из банковского бизнеса. Соответственно, в крайнем случае готов пойти на сотрудничество со стратегическим инвестором или с определенными акционерами, которые так или иначе войдут в состав совладельцев банка.

Банковская селекция

— Президент подписал закон, согласно которому иностранные банки получили право открывать филиалы в Украине. Как это нововведение повлияет на стоимость украинских банков, которые готовятся к продаже?

— Несущественно. Все прекрасно понимают, что быстрый рост банковского сектора в Украине не будет продолжаться вечно. Темпы роста на уровне 50-70% мы будем наблюдать еще несколько лет, и именно в это время нужно активно работать, чтобы закрепиться и удержать свою долю рынка. На развертывание банковской сети нужно минимум два года. Поэтому с точки зрения иностранных покупателей выгоднее приобрести уже существующие банки, а не создавать филиалы. Зарубежных инвесторов интересуют не лицензии, а доля рынка. Это с одной стороны.

С другой — если иностранные банки смогут открывать филиалы по упрощенным правилам, у нас может возникнуть немало проблем. Прежде всего в Украину придут банки из стран СНГ, структуры-нерезиденты, организованные украинцами, которые будут строить пирамиды. Но я верю в то, что НБУ отработает систему защиты от филиалов-мошенников. По сути, процедура открытия филиала не должна существенно отличаться от процедуры регистрации нового банка.

— Готовы ли вы к обострению конкуренции на рынке банковских услуг после вступления Украины в ВТО в феврале 2007 года?

— Считаю, что говорить об обострении конкуренции между банками в Украине, слишком рано. Объем рынка банковских услуг растет быстрыми темпами. Вместе с тем иностранные банки пока не предлагают нашему рынку эксклюзивные продукты. Скажем, западные учреждения имеют некоторые ограничения, сдерживающие развитие (прежде всего лимитированные фонды, очень строгий риск-менеджмент, а также громоздкую систему внутренней бюрократии, которая усложняет процесс принятия решений). Сейчас развитие украинских банков — интересный и перспективный процесс, и конкуренция идет ему лишь на пользу.

— Коэффициенты, которые учитывают при продаже украинских банков, растут с каждой сделкой. Как долго это будет продолжаться?

— Если говорить о банках первой десятки — около 3-4 лет.

— Разделяете ли вы обеспокоенность руководства НБУ по поводу прихода в Украину российских госбанков?

— Я против того, чтобы различать банки по национальному признаку. Ко всем нужно применять единые требования.

— Как оцениваете инициативу НБУ об обязательном увеличении уставных фондов банков?

— Это позитивно повлияет на рынок. Тот, кто хочет заниматься банковским бизнесом, должен иметь деньги. Банк — это прежде всего ответственность перед вкладчиками и клиентами.

— Нацбанк планирует ввести новые нормативы — долгосрочной и среднесрочной ликвидности. Вы за или против?

— Пассивы и активы должны соответствовать друг другу, как по срокам, так и по валютам, тогда банк не будет попадать в рискованные ситуации, — это золотое правило. В связи с этим намерения регулятора я считаю совершенно логичными.

— Насколько банковские активы обеспечены реальными деньгами, ведь значительная часть кредитов выдается под залог недвижимости, рынок которой может оказаться перегретым?

— Нацбанк не дает разгуляться на переоценке недвижимости. Время, когда такие возможности были, уже прошло. Основная проблема рынка недвижимости заключается в том, что мы не создали систему привлечения инвестиций банков и физических лиц в строительство. В Украине крайне высокие административные барьеры на рынке недвижимости, и они искусственно ограничивают предложение. Через некоторое время цены на недвижимость в Украине упадут до уровня стран Центральной и Восточной Европы.

— Каков ваш курсовой прогноз на 2007 год?

— Сейчас нет оснований говорить о нестабильности гривни. ВВП растет, правительство работает стабильно, неплохая динамика наблюдается на стратегически важных для Украины внешних рынках (металла и химии), относительно небольшой внешний долг, достаточные валютные резервы... Вообще предпосылок для стремительной девальвации или ревальвации гривни я не вижу.

Подготовили Роман КУЛЬЧИНСКИЙ, Елена СТРУК

Карьера финансиста

2005 г. — председатель правления ТАС-Комерцбанка, совладелец группы “ТАС”

2004 г. — руководитель избирательного штаба Виктора Януковича

2002 г. — председатель НБУ

2000 г. — народный депутат

1999 г. — министр экономики

1997 г. — вице-премьер и министр экономики

1992 г. — председатель правления ПриватБанка

1991 г. — зам. председателя правления коммерческого банка “Днепр”

1989 г. — первый секретарь Днепропетровского обкома ЛКСМУ

1986 г. — завотделом пропаганды и агитации областного комитета ЛКСМУ