Игра по чужим правилам

Результатом пятичасовых переговоров, которые украинские дипломаты назвали “трудными” и “жесткими”, стало совместное заявление. В нем зафиксированы три ключевых положения. 

Во-первых, министры выразили поддержку усилиям ОБСЕ. Во-вторых, они призвали вывести минометы и тяжелое вооружение калибром менее 100 мм, а также все типы танков. В-третьих, главы внешнеполитических ведомств договорились создать четыре рабочих группы в рамках трехсторонней контактной группы — по безопасности, политическим, социально-экономическим и гуманитарным вопросам.

Что касается миротворцев, а эта тема анонсировалась Петром Порошенко как одна из главных, то о них не только не упомянули в совместном заявлении, но даже и не обсуждали: министры “четверки” во время встречи лишь озвучили свои позиции. Тем и ограничились.

На каждых переговорах в “нормандском” формате российская дипломатия, как правило, преследует следующие цели. Во-первых, россияне пытаются дискредитировать Киев как сторону конфликта, которая не выполняет Минские соглашения и постоянно нарушает перемирие. Во-вторых, стремятся легитимизировать “ДНР” и “ЛНР”, сделав эти виртуальные “государства” политическими субъектами. Поэтому в Москве добиваются, чтобы у Киева с “ДНР” и “ЛНР” был прямой диалог. В-третьих, Кремль заставляет Киев принять на себя обязательства финансово содержать оккупированные Россией территории Донбасса, восстановить с ними экономические отношения. 

Вот по этим причинам россияне еще в Минске предложили создать четыре рабочих группы. От этой идеи украинской дипломатии так и не удалось отвертеться. Берлинская встреча стала продолжением воплощения планов Москвы о дальнейшей институализации диалога Киева с сепаратистами.

Комментируя итоги берлинских переговоров, Сергей Лавров сказал, что “неправильно и вредно то, что продолжается экономическая блокада Донбасса, не выплачиваются социальные пособия, пенсии. На это обращено специальное внимание в заявлении от имени “нормандской четверки” на уровне министров”. В общем, после завершения встречи в Берлине складывалось впечатление, что украинская дипломатия была вынуждена играть в игру по правилам, навязанным россиянами.

Возможно, результат встречи министров был бы другим, проходи он в “женевском” формате, а не в “нормандском”, когда присутствие американцев усиливает сопротивляемость украинской делегации российскому напору. А то непонятно: французы и немцы — они на чьей стороне? В Париже и Берлине, где заинтересованы в том, чтобы все быстрее закончилось, раз за разом подталкивают Киев к компромиссам с Москвой в ущерб украинским интересам. 

Правда, французы и немцы не призывают украинцев сдаваться любой ценой. Например, несмотря на давление россиян, Париж и Берлин встали на украинскую сторону после принятия Верховной Радой закона “Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей”. Напомним, что в соответствии с законом Киев готов предоставить сепаратистам “особый статус”, но только после выборов по украинским законам и по всем правилам ОБСЕ, а также после выведения с территории Донбасса всех вооруженных формирований.

На Банковой и Михайловской аргументируют согласие на создание рабочих групп нежеланием давать поводы к обвинениям в срыве Минских соглашений, в неготовности способствовать урегулированию конфликта. Кроме того, существует необходимость структурировать работу трехсторонней контактной группы, работа которой сегодня фактически заблокирована. По словам наших собеседников из органов власти, логика решения Киева заключается в том, чтобы, дав согласие на создание рабочих групп, разделить вопросы и решить хотя бы часть из них. Например, вопрос обмена пленными и освобождения заложников.

В четверг украинская сторона уже передала трехсторонней контактной группе свой список участников рабочих групп. Комментируя это решение, посол по особым поручениям МИД Украины Дмитрий Кулеба сказал ZN.UA, что создание рабочих групп “никоим образом не свидетельствует о признании “ДНР” и “ЛНР” или о создании формата, альтернативного трехсторонней контактной группе. Для украинской стороны эта позиция принципиальна”.

Уже сейчас понятно, что некоторые берлинские предложения изначально обречены на неудачу. Например, маловероятно, что удастся отвести минометы и тяжелое вооружение калибром менее 100 мм, а также все типы танков. В противном случае, с чем же тогда останутся боевики? С автоматами? А как же планы сепаратистов восстановить контроль над Широкино?

После переговоров в Берлине по-прежнему не очень понятно, что будет с украинской инициативой направить в Донбасс миротворческий контингент под эгидой ООН или ЕС. Для Киева, где постоянно повторяют, что миротворцы — это не альтернатива Минским соглашениям, а дополнительный инструмент их реализации, “голубые каски” — шаг к замораживанию конфликта. А по существу — политическому и экономическому отсечению контролируемых пророссийскими боевиками территорий.

В Москве же по-прежнему не видят необходимости развертывания миротворческой миссии, настаивая на прямом диалоге Киева с сепаратистами.

Настоящая же причина заключается в том, что Москве не нужен замороженный конфликт. В ее интересах — конфликт низкой интенсивности, при котором Украина была бы вынуждена постоянно вести боевые действия. Кроме того, россияне понимают, что если будет принято решение о направлении миротворческой миссии, то там не будет российского контингента. Наконец, Москва не может допустить, чтобы миротворцы контролировали украинско-российскую границу в зоне противостоянии: это перекроет пути широкомасштабной военной и экономической помощи “ДНР” и “ЛНР”.

Для ЕС же идея с миротворцами сомнительна по той причине, что она грозит гибелью граждан стран Европейского Союза. Там распространено мнение, что миротворческая миссия ЕС будет означать ни что иное, как участие в боевых действиях. В Европе и Америке хорошо помнят о миротворческой миссии ООН на территории стран бывшей Югославии (UNPROFOR), действовавшей в 1992-1995 гг. Потери контингента составили около 200 человек. Возможно, потому некоторые западные дипломаты и считают идею с “голубыми касками” “контрпродуктивной”. 

И все же, тема международной миротворческой миссии не снята с повестки дня. Вероятность того, что европейские “голубые каски” появятся в Украине, все же существует. Правда, для этого необходимо, чтобы ситуация стабилизировалась и установился устойчивый режим прекращения огня в зоне конфликта. Если же будет эскалация конфликта, то решения о миротворцах ожидать не стоит.

Что касается ООН, то сегодня мало шансов, что Совет Безопасности Организации даст согласие на развертывание миротворческой миссии в Украине: Россия, скорее всего, воспользуется правом вето. Труднореализуем и вариант получения одобрения от Генассамблеи ООН. В этой ситуации более реальной выглядит миротворческая миссия Европейского Союза. Хотя, конечно же, Москва попытается через своих лоббистов в странах ЕС не допустить принятия такого решения. Видимо поэтому глава украинского внешнеполитического ведомства Павел Климкин полагает, что и в данном случае потребуется консультация с Россией.

Министр надеется, что это будет “гражданско-военная миссия для реализации Минских договоренностей”. И приводит в пример Македонию. Можно предположить, что если миротворцы в Украине и появятся, то только на линии разграничения: очевидно, что россияне ни при каких условиях не пустят “голубые каски” на участок украинско-российской границы, находящийся сегодня под контролем сепаратистов.

Все это делает формирование такой миссии и согласование мандата непростым делом. Но несмотря на наличие российского фактора и угрозы возобновления боевых действий, в Киеве все же рассчитывают на то, что ЕС примет решение и отправит миротворческий контингент в нашу страну.

Владимир КРАВЧЕНКО