Урок Косово, или Кто угрожает Украине

Было Косово — старинная территория сербов. И вдруг оно стало албанским. И никто из албанцев не шел войной на сербские земли. Правда, столкновения были, но уже Сербия попробовала пойти войной на Косово против... албанцев. И потерпела поражение, потому что исторический поезд уже пошел, не догнать.

Можно, конечно, говорить о недальновидности сербских политиков. Сербские патриоты возмутились, вышли на улицы и... убили собственного патриота на территории американского посольства, ограбили белградские магазины. А патриотам нужно было знать, что политики ограничены в своих возможностях и что основное в истории создают они сами — простые, рядовые люди.

Албанцы делали элементарное: они рожали детей. Темпы прироста албанского населения были большими, чем у сербов. Только и всего. Обеспечить их могут лишь отдельные индивиды в отдельно взятых семьях. Политики способны стимулировать деторождение, но выполнить работу должны обычные граждане. Комично? Такова правда жизни: в ней комичное и героическое рядом и взаимозависимо.

Выходит, что угрозу принесли в Косово и осуществили ее сами сербы. Рядовые сербы. Если они снимают с себя ответственность, так не нужно драматизировать ситуацию, не нужно громить посольства и т.п. Тем более не нужно убивать своих. И можно ждать подобных ситуаций в других частях страны.

Не угрожают ли сами себе подобным образом украинцы? Угрожают. Доказывать, что это именно так, у автора нет намерения. Ситуация известна, и пусть о ней говорят демографы, политики-демографы. Цель автора — обратить внимание на ответственность каждого гражданина за политические процессы, происходящие в его стране, государстве или просто в жизни его нации, этносе. И ответственность на “микроскопическом” уровне повседневного быта каждого гражданина.

Деторождение не является лишь видом активного участия граждан в обеспечении судьбы своего народа, его утверждении в мире, просто в его сохранении.

Еще одним видом является также, на первый взгляд, банальная сфера деятельности: разговоры. Во всех ситуациях. Элементарно: если украинцы говорят на украинском языке — значит, они здесь присутствуют, если же перешли на русский язык, то они уже не заметны, их нельзя отличить от россиян. “Там, где русский язык, — справедливо говорит В. Путин, — там Россия”. Чтобы подтвердить, что вы украинцы, что здесь Украина, нужно говорить на украинском языке.

Известно, что язык является духовным кодом культуры народа. С его помощью создается культура. И создается везде: в разговорах с детьми, на кухне, в трамвае, на работе, с друзьями и врагами. Такой пустяк, на каком языке ты говоришь на кухне, а выходит, что происходит большое таинство создания культуры. Украинский язык — культура украинская. Русский язык — культура русская. Комично, опять же? Нет, это “нанотехнология” создания культуры (приставка “нано” сейчас актуальна в точных науках: ею именуют миллиардные доли исходных единиц).

Всем известно, что потомственных украинцев на юге и востоке Украины не меньше половины. Но их не видно и не слышно. Потому что они до сих пор не возобновили родной язык своего народа в общении и создают русскую культуру. А кто будет создавать культуру украинскую? Больше некому — только каждому украинцу. И если один украинец где- то ее не создает, то уже от этого украинская культура теряет. А если таких украинцев много, то может наступить косовский феномен в другом варианте.

Таким образом, украинцы сами себе угрожают, отказавшись от украинского языка, угрожают Украине. Синдром “какая разница” свидетельствует о реальности такой угрозы. Такие украинцы на каком-то этапе погружения в русскую культуру, создавая русскую культуру, готовы объявить себя россиянами, а Украину Россией, Малороссией.

Такие украинцы уже есть. И это, видимо, уже потерянные для Украины ее дети. Но много еще таких, которые хотят оставаться украинцами. Вот им и необходимо осознать роль их индивидуальной жизни и их речи для будущего Украины. Чтобы не было поздно.

От “нано-” или “микро-” технологий создания культуры в повседневных разговорах человек переходит к технологиям высшим и более сложным — в каждой отрасли человеческой деятельности. Казалось бы, “какая разница”, на каком языке составлен бухгалтерский отчет, написано заявление, изложена технология бизнеса. Но это все ростки и частички культуры — украинской или неукраинской. И опять же — все это зависит от отдельного индивида. На чью культуру он готов, хочет работать? Своего народа, своей культуры, своей страны, государства? Работает ли он на культуру другой страны?

Я говорю об украинцах или тех, кто сознательно связал свою судьбу с украинцами, будучи, например, россиянином по происхождению, но гражданином Украины. А есть ли другие? Есть. Это россияне, создающие в Украине русскую культуру. Они неплохие люди, их национальный долг рядом с украинской, не борясь с украинской, создавать свою, русскую культуру. Украинское государство поддерживает их в этом и должно поддерживать, как и культурное творчество представителей других народов, живущих на ее территории. Они не угрожают украинской культуре, украинцам, украинской нации, Украине. Но не они несут основную ответственность за украинскую культуру, за Украину. Они будут хорошо себя чувствовать и в Малороссии. Основная ответственность на украинцах. Основная угроза сужения украинской культуры и даже украинской территории идет от украинцев, покидающих свою этническую культуру, родной язык, не осуществляющих их развития на микроуровне — индивидуальном уровне.

Пора осознать простую истину: если украинцы юга и востока, городские жители не осознают своей роли в создании украинского государства, не отстоят свое право хранить свой язык в быту, в общественных местах, на работе, в бизнесе, создавать каждому на своем уровне украинскую культуру, то эти территории перестанут быть Украиной. Украинцы их сдадут другому государству. Диагноз будет: синдром Косово. Суть его не в том, что какая-то нация угрожает украинцам, мешает им, вторгается к ним и т.п. Суть в другом: нет воли быть украинцами, сужение социального пространства украинской культуры, уменьшение присутствия украинцев с их языком, культурой.

Предотвратить это могут лишь украинцы. Представители других наций им в этом не могут помочь, как не могут и помешать.

20 февраля в Украинском институте национальной памяти был созван круглый стол “Государственная языковая политика: украинский и мировой опыт” с целью, как сказано в сообщении о нем, хотя бы обозначить (какая скромность: это в конце уже второго десятилетия независимости!) круг основных проблемных вопросов, без решения которых невозможно прекратить абсолютно нетерпимый для нас трагический процесс “разукраинизации Украины”. В итоге делается вывод: не будет украинского языка — не будет и государства, и народа, будет определенная “биомасса”.

Нет, не будет биомассы. Будет синдром Косово, будет потеря Украиной определенной части территории. Возможно, большой части.

Показательны и меры, предлагавшиеся за круглым столом: в рабочее время каждый государственный служащий обязан разговаривать на государственном языке, в частности, в таких сферах, как армия и образование; преодолеть полное отсутствие контролирующих органов.

Как видим, преимущественно негативные действия относительно определенных людей. И никаких позитивных относительно их же или кого-то другого.

Да, не было речи, во-первых, о работе среди самих украинцев; во-вторых, речь не идет о защите прав украинцев позиционировать себя украинцами, пользоваться своей культурой, языком; в-третьих, не говорится о том, что никто в Украине не занимается украинской культурой в целом (не только искусством!), ее воссозданием. В вузах, например, игнорируется культурологический аспект образования. В матрикулах написано об “учебных дисциплинах”, о специальности, которую получает студент, но речь не идет о том, в контексте культуры какого государства изучаются эти “дисциплины” и специальность; для какого государства подготовлен специалист. Не поощряют и преподавателей формировать у студентов украинскую культуру своей отрасли.

Любые меры реализуют живые люди. И главное внимание всех государственных и общественных учреждений должно быть направлено на позитивную работу с людьми, с украинцами. Их следует научить сохранять свой язык в общении не только с теми, кто говорит на украинском, но и с теми, кто говорит на русском. Не бояться этого, а сознательно реализовать свое право. Как реализуют и россияне, представители других национальностей право говорить на русском. Есть прекрасные образцы такого билингвистического общения на телевидении и радио. Здесь пролегает основная линия работы: психологической, андропедагогической, юридической, политической, культурологической, массово-пропагандистской и агитационной. Ее должны выполнять все государственные служащие, с уважением относясь к национальному языку украинцев, поощряя пользоваться им, а не демонстрировать безразличие или негатив.

То же самое должны целеустремленно делать культработники, общественные организации, в том числе религиозные; все украинцы, граждане Украины.

Пора использовать опыт коммунистов Советского Cоюза по доплате за дополнительные усилия учителям, культработникам и т.д. Пусть в зарплате хотя бы бюджетных учреждений и организаций четко будет выделен культурологический компонент: за воссоздание культуры Украины на своем рабочем месте, за осуществление культурологических национальных прав всех, в том числе диаспор и нацменшинств, за обеспечение реального билингвизма: “украинский язык — язык представителя диаспоры, нацменшинства”. Частные структуры это уже делают по собственной инициативе, хотя и далеко не все. Их тоже нужно поощрять. Это должна быть позитивная, жизнеутверждающая работа, а не репрессивная.

И работа с украинскими массами — прежде всего.

Юрий ГАПОН 

(доцент кафедры педагогики, заведующий кафедрой социальной работы филиала Университета “Украина”)