Банковская “зачистка”

Из 178 ранее действующих на отечественной территории банков сегодня осталось 110. За последние два года ликвидировано 68 банковских учреждений. До конца текущего года их количество не будет превышать 100 единиц.

Одним из инструментов зачистки банковской сферы является требование центрального регулятора относительно ускоренного увеличения норматива минимального капитала до 500 млн гривен. Так, норматив в 300 млн гривен необходимо достичь до 2017 г., 400 млн гривен — до 2018 г., 450 млн гривен — в 2019 г., 500 млн гривен — до июля 2024 г.

В одном из интервью (октябрь 2015 г.) председатель Национального банка Украины Валерия Гонтарева заявила: “В настоящий момент на 30 банков приходится 90% активов. Это по сути и есть банковская система. Остальные никому, конечно, не мешают, да и не оказывают принципиального влияния на систему... И их тоже еще нужно “дочистить”. Следовательно, ключевой причиной “зачистки” банков считается одна — владение незначительными финансовыми активами. Такая, с позволения сказать, “регулятивная стратегия” является опасным примитивизмом. Искусственное укрупнение банков фактически предопределяет процесс их реолигархизации. Такая тенденция просматривается со всей очевидностью в нынешней монетарной политике центрального банка государства.

На самом же деле основной и беспрекословной причиной ликвидации того или иного банка должно быть отмывание теневых капиталов и финансирование терроризма. Как раз функционирование на отечественных территориях российских банков несет в этом смысле наибольшую угрозу. Хотя Гонтарева считает, что “у нас нет понятия “российские банки”. У нас есть украинские банки с российским капиталом”.

По нашему убеждению, считать “Сбербанк России” (как и другие российские банки) “украинским банком” — это чрезмерная фантазия и недопустимый примитивизм. На самом деле — это сугубо российские банки, но с украинским капиталом. Депозитные вклады украинского населения, ценные бумаги, доступ к валютным интервенциям НБУ — все это формирует и пополняет имеющийся капитал российских банков. Последние, приобретая в Украине конвертируемую валюту, ретранслируют ее на российские территории.  Однако до сих пор ни один из российских банков не попал под каток осуществляемой НБУ “зачистки”.

Сейчас весь смысл монетарной политики НБУ сводится к перманентному сжатию денежной базы, а отсюда — к обескровливанию финансово-кредитной системы и в конечном итоге генерированию хронического кризиса национального производства. Так, на 2015 г. был установлен потолок увеличения денежной базы на 27% (и это при общенациональной необходимости гривневой эмиссии в 5—6 раз больше), а фактически она выросла всего на 0,8%. В 2016 г. денежная масса должна вырасти лишь на 11,5%. В то же время ежегодный коэффициент монетизации в странах ЕС (к стандартам которого мы как бы стремимся приобщиться) не бывает меньше 100% (Италия — 151%, Франция — 152%, Германия — 180%, Испания — 203%, Нидерланды — 224%),  США — 104%, Китай — 163%, Япония — 236%.

Напомню уважаемым читателям, что в 2012 г. для национальных банков стран Еврозоны ЕЦБ предоставил трехлетний кредит на общую сумму один триллион евро по ставке рефинансирования 0,25%. Затем в марте в 2015 г. ЕЦБ принял долгосрочную программу стимулирования экономического роста монетарными средствами. При этом кредитная ставка снижена до нуля. В то же время были выкуплены долговые обязательства банков на общую сумму 550 млрд евро. Следовательно, ни одна развитая страна в мире не допускает применения политики “денежного голода”. Наоборот, политика экономического роста предусматривает опережающие темпы предложения денег, создания на этой основе денежного инвестиционного запаса, доступного субъектам товаропроизводительного процесса.

Невзирая на такую международную практику, Национальный банк Украины осуществляет политику “зачистки”, то есть фактического разрушения банковской сферы. Руководство НБУ, всячески ограничивая эмиссию гривни, в то же время подняло ставку рефинансирования до 30%, цинично наращивая таким образом собственный капитал и фактически уничтожая реальный сектор экономики. Со временем под давлением парламентариев данная ставка была снижена до 22%, она является такой же разрушительной, как и предыдущая.

При этом игнорируется мировой опыт, когда для того, чтобы поддержать банковскую систему и таким образом экономику, центральные банки зарубежных стран держат учетную ставку на минимальном уровне. Так, уже длительное время учетная ставка в странах ЕС составляет 0,25% годовых, в Англии — 0,5%, в США — находится в диапазоне 0,25%—0,5%; в Японии  учетная ставка 0—01%; в Народном Банке Китая — 3,5%  годовых.

Андрей Пышный (председатель Правления Сбербанка) вынужден констатировать горькую очевидность: “Докапитализация банков — это новая реальность, в которой мгновенно оказались все без исключения банки Украины, независимо от формы собственности. Больше половины кредитного портфеля банковской системы  за год превратилось  в проблемные или безнадежные активы”.

Таким образом необходимо признать, что в провалах отечественной банковской системы — львиная доля вины НБУ. При этом присутствует “эмиссионный нигилизм” — это не просто невинная выходка руководства центрального банка государства, а скорее всего политика, которая реально отбрасывает национальную экономику на задворки цивилизованного мира.

Невзирая на такие очевидные факты, НБУ слепо ретранслирует на отечественные территории указания и требования МВФ, превращая страну в квазигосударственную территорию. Отечественные апологеты зарубежных влияний на такую угрозу не обращают ни малейшего внимания. Так, Александр Пасхавер заявляет: “Я поддерживаю рекомендации МВФ в Украине и считаю, что они приносят немало пользы. Необходимо прислушиваться к советам Фонда и никаких конфликтных и спорных вопросов с ним не будет” (День, 20.06.2015 г.).

Директор программы глобального экономического управления при Оксфордском университете Нгэр Вудс признал: “Исторически наибольшей угрозой для МВФ является его ненадобность”. И я бы добавил — цивилизационная вредность”.

Угрожающей очевидностью для денежно-кредитной системы страны является жесткая привязка национальной денежной единицы к доллару США. Якорем так называемой стабильности гривни является курс американского доллара. При этом гривневая эмиссия жестко привязана к долларовым поступлениям (обязательствам) украинского государства. Это обусловило беспрецедентное обесценивание гривни, полную потерю доверия среди населения к гривне и в конечном итоге недопустимую долларизацию общественных отношений. По убеждению экс-председателя Совета НБУ проф. Анатолия Гальчинского, “речь идет об очень значимом — о приватизации эмиссионного центра и регулятора денежных потоков. Это недопустимо”.

Поскольку Украина движется (пока декларативно) в ЕС, национальная денежная единица должна была бы корреспондироваться с евро. Для этого необходимо принять соответствующий закон как нормативно-правовой акт высшей юридической силы. МВФ конечно будет активно выступать против этого. Однако, как показывает опыт Эстонии, Латвии, Литвы, Болгарии и других стран восточного региона, которые предприняли такой законодательный шаг, это принесло однозначно позитивный результат.

Наиболее ощутимые неурядицы в финансовой системе страны начались с момента прямого игнорирования центральным банком конституционного императива прямого действия — ст. 99 Основного Закона страны: “Обеспечение стабильности денежной единицы является основной функцией центрального банка государства”. Надежда на рыночный автоматизм регуляции валютного курса потерпела полное фиаско. По оценке Центрального разведывательного управления США, наиболее высокая инфляция среди 225 стран мира зафиксирована в Украине — 49%. По крайней мере трехкратное обесценение гривни сразу же почувствовали все — банки, бизнес, внутренний рынок, социальная сфера и каждый житель страны в частности.

Плавающий курс — это рыночный индикатор для четко нормированной, классической рыночной экономики. Во всех остальных случаях отпуск “на волю” валютной регуляции курсовой политики провоцирует системные монетарные риски и ощутимо вредит финансово-экономическим отношениям.

Внедрение так называемого плавающего (гибкого) курса в странах с кризисной экономикой, как правило, происходит по требованию или прямому давлению МВФ. Нобелевский лауреат Роберт Мандел считает, что “путем подталкивания стран к так называемому плавающему валютному курсу, МВФ дробит валютное пространство на абсурдное количество карликовых валютных зон”.

И если руководство НБУ заявляет, что не имеет отношения к определению курса, то это — от лукавого. Всю вину за нынешнюю валютную стихию он переводит на бизнес и население, которое “не приучило себя к курсовым рискам”. Невзирая на то, что НБУ фактически осуществляет жесткие ограничения денежной эмиссии, курс гривни не “плавает”, а демонстрирует недопустимую и разрушительную волатильность.

Валютного курсообразования за пределами регулятивного влияния центральных банков не существует; оно фактически невозможно. Надежда на механистическое таргетирование инфляции, когда “закрутили краник эмиссии — и виден антиинфляционный эффект”, оказались напрасными, если не сказать крайне вредными.

 Губительность политики НБУ подтверждают существующие валютные ограничения и наличие всех бюрократических преград, особенно относительно движения в страну иностранной валюты. Общественная дискредитация гривни, переход в тень значительных объемов валюты от экспорта и импорта, денежных переводов “украинцев-заробитчан”, активный отток частного капитала в оффшоры (за два последних года — более 17 млрд долларов) — все это демонстрирует профессиональную беспомощность руководства центрального банка государства.

Таким образом нынешняя монетарная политика НБУ провоцирует: а) самый жесткий кредитно-денежный голод; б) перманентное обесценивание финансовых активов; в) искусственное уменьшение количества функционирующих банков в результате их запрограммированной ликвидации и путем поглощения малых и средних банковских учреждений крупными банками.

Вопреки такой политике, на отечественных территориях пока существуют малые и средние банки, которые нашли свою нишу и приносят ощутимую общественную пользу. Например, ПАТ АКБ “АРКАДА” (минимальный капитал которого в настоящее время составляет 221 млн грн) уже на протяжении двух десятилетий функционирует как специализированный ипотечный банк. По объемам строительства доступного жилья он конкурирует с таким монополистическим объединением, как “Киевгорстрой”. Так, если в 2015 г. “Киевгорстрой” привлек от населения три миллиарда гривен, то ПАТ АКБ “АРКАДА” — 2,4 млрд грн.

Поэтому не нужно все банковские учреждения “стричь под одну гребенку”. Основополагающим императивом регулятивной деятельности НБУ как кредитора последней инстанции вместо принципа “зачистить” должен стать принцип “помочь”.

Актуально на законодательном уровне обязать руководство центрального банка государства активно и регулярно сотрудничать с правительством и прежде всего с финансовым блоком Кабинета Министров. В этом смысле уместно напомнить, что центральные банки подавляющего большинства стран подотчетны и подконтрольны своим правительствам. Так, центральные банки стран еврозоны подчинены Европейскому центральному банку и не вправе осуществлять самостоятельную монетарную политику. Банк Англии подчинен Министерству финансов. Государственное казначейство имеет право отдавать распоряжения Банку Англии, который фактически является “банкиром правительства”. Правительство Японии вправе диктовать свои требования центральному банку. Также центральные банки Скандинавских стран подчинены Министерству финансов или же Государственному казначейству.

Уместно напомнить, что Алан Гринспен, который почти два десятилетия возглавлял Федеральную резервную систему США, признанную наиболее независимым институтом на территории США, в своих воспоминаниях указал такую принципиально важную деталь: “Каждую пятницу у меня происходила встреча с министром финансов, где согласовывались актуальные моменты политики развития, в частности ее монетарная и фискальная составляющие”. ФРС США координирует свою монетарную политику с Государственным казначейством. В частности денежная эмиссия находится в полномочиях Государственного казначейства страны.

Необходимо осознать и признать, что беспрецедентная по мировым стандартам независимость и бесконтрольность НБУ является очевидной национальной опасностью. Само по себе изменение руководства НБУ ничего не даст. Поэтому парламенту страны очень важно безотлагательно внести принципиально важные изменения к ныне действующему закону “О Национальном банке Украины”. В первую очередь, это касается статей 9, 42, 51, 53, 54, которые запрещают осуществлять реальный контроль за монетарной и эмиссионной политикой НБУ со стороны высших органов государства.

Верховная Рада Украины не должна и не может в дальнейшем оставаться созерцателем и констататором нынешнего “статус-кво” центрального банка, когда последний позволяет себе принимать стратегически невыверенные, системно рисковые решения, ответственность перед обществом несут Верховная Рада и правительство страны, а страдает непосредственно народ.

Трофим КОВАЛЬЧУК, профессор, заслуженный деятель науки и техники Украины