Заступник голови правління Укргазбанку Денис Чернишов: Ми станемо третім державним банком

Укргазбанк стрімко рухається до докапіталізації. Питання, насправді, вже вирішене. Тепер залишилося почекати і створити ілюзію складного вибору, який роблять уряд і Нацбанк. Саме це і відбувається зараз.

Колишній податківець і нинішній голова правління Укргазбанку Анатолій Брезвін виявився занадто зайнятим.

Його довірена людина дала зрозуміти, що наближається докапіталізація, і краще не базікати. А оскільки все сказане може бути використане критиками, то краще взагалі не давати інтерв'ю.

Екс-власник установи Василь Горбаль був сміливий у телефонній розмові, але інтерв'ю давати теж відмовився. При цьому екс-банкір і екс-губернатор Львівщини висунув сміливу гіпотезу, що всі питання будуть замовними і безглуздими.

“ЕП” ж хотіла запитати Василя Михайловича про наступне.

Чи справді 60-80% проблемних кредитів банку видані структурам Горбаля і його бізнес-партнера Олексія Омеляненка?

Як Укргазбанку вдавалося багато років порушувати нормативи НБУ з кредитування одного позичальника? Чи відігравало роль те, що Василь Михайлович мав вільний доступ до глави НБУ Володимира Стельмаха, перебуваючи у Раді Нацбанку?

Чи справді Горбаль міг стати олігархом рівня Олександра Ярославського, але криза перекреслила всі надії? Чи правда, що у його численних проектах з нерухомості заморожені гроші багатьох шанованих людей?

Чи правда, що бізнес-структури Горбаля і Омеляненка взагалі не платять за кредитами, і Брезвіну наказали “переконати” їх платити? Чи правда, що “переконати” не вийшло, але якийсь контакт знайдено?

Ну і такі інші “домисли” та “вигадки” журналістів.

Говорити з “ЕП” наважився заступник голови Укргазбанку Денис Чернишов. Він та інші топ-менеджери займаються бізнесом банку, поки керівник і власники з'ясовують, хто кому що винен.

- По нашей информации, Сергей Мамедов (в недалеком прошлом — зампред Укргазбанка. — “ЭП”) будет следующим председателем правления Укргазбанка. Вы что-то знаете об этом?

— Нет. Этот вопрос находится в компетенции собственников.

- Какое ближайшее крупное событие, по завершении которого возможны изменения в кадровых расстановках в банке?

— Единственное реально крупное событие — это докапитализация. Безусловно, банку нужны кадровые изменения, нужно усиливать разные его блоки.

Необходимо менять и направления, и нагрузки. Тем более что сейчас собственник в лице Минфина еще окончательно не определил, какой будет стратегия банка. В зависимости от будущей стратегии будет двигаться и кадровая “шахматка”.

- В одном из интервью Брезвин сказал, что если справедливо оценить проблемную задолженность, то на докапитализацию нужно 5 миллиардов гривен. Слышал и другую оценку — 3,7 миллиарда гривен. Какой объем обсуждается сейчас?

— Обсуждаются разные цифры, но окончательное решение должны принять экспертно-аналитический совет по вопросам участия государства в рекапитализации банков и Кабмин.

Мы подходили к вопросу оценки максимально критично. Здесь вопрос в другом. Первое — государство хочет дать меньше, ведь есть много других приоритетных направлений вложения средств. Второе — не всегда меньше означает лучше.

Суть не в том, сколько дать, а в том, на что эти средства будут направлены, на какие эффективные программы. Деньги же никуда не исчезают. Государство остается собственником.

А вот с точки зрения правильности оценки, мы можем между собой разговаривать сколько угодно, но все равно придут Fitch и Moody's. Ведь если мы хотим сделать нормальный проект — вывод банка на новую орбиту деятельности и нормально продать, мы все равно к ним обратимся.

- Докапитализация, скорее всего, произойдет в виде выпуска ОВГЗ?

— Скорее всего, да.

- Какие предложения вы подаете относительно стратегии Укргазбанка?

— Мы исходим из простого набора вводных. Возможно, в связи с приближающимся большим событием мы станем третьим государственным банком.

- По размеру?

— Нет. По закону “О банках и банковской деятельности”, государственным считается банк, 100% акций которого принадлежит государству. Де-юре мы государственным не являемся. Мы банк с существенной долей государства.

- Это подразумевает выкуп акций у миноритариев, или речь идет об аннулировании их акций?

— Нет. Построение отношений с миноритарными акционерами будет происходить в рамках действующего законодательства.

- По какому коэффициенту в наше кризисное время можно выкупать? Или за 1 гривну будете выкупать?

— Во-первых, не мы, а мажоритарный акционер — государство, который, возможно, предложит увеличить уставный фонд. Во-вторых, не за 1 гривну. Докапитализация возможна путем дополнительного выпуска акций. Соответствующее решение принимает собрание акционеров.

Миноритарные акционеры могут согласиться с этим, а могут не согласиться. Если они не соглашаются, то мажоритарный акционер обязан выкупить их акции по цене, которая сложилась на рынке.

- По новому закону “Об акционерных обществах”?

— Совершенно верно.

- А есть уже предрасположение к тому, чтобы миноритарии продали свою долю в банке?

— Нет. По крайней мере, я об этом не слышал.

- Они уже высказывали свое мнение об этом варианте развития событий?

— Миноритарии высказывались по разным вариантам своего участия в будущей судьбе банка. Стараемся найти компромиссный вариант.

- А в чем они упрекают нынешний менеджмент? В чем недовольство?

— Ничего конкретного.

- Мне один из миноритариев в телефонном разговоре сказал, что за эти два года уже можно было вернуть миллиард-два из этих проблемных активов.

— Так почему не вернули? Пусть вернут! Мы готовы идти на компромиссы, на реструктуризации, но чтобы они были справедливые, честные.

Мы понимаем, в какой непростой ситуации оказались целые отрасли экономики. Тем не менее, не должно быть ущемленных интересов сторон, в том числе и банка.

- Миноритарии сопротивляются обслуживанию кредитов, или с ними идет диалог? Насколько я знаю, Брезвина поставили сюда именно как человека, который способен договориться даже с очень сложным собеседником.

— Безусловно, Анатолий Иванович — очень сильный руководитель. Я 15 лет проработал в банковской системе, в госбанке, и могу это сказать.

- То есть он нашел компромисс?

— О компромиссе пока говорить рано. Скорее, речь идет о процессе из серии “побуждение к миру”. Это когда два сильных человека говорят, идет процесс убеждения, что лучше пойти на компромисс, нежели загнать себя в угол до конца.

Сегодня визави заемщиков — это государство. А государство — это не личность. Государство как институт никуда не исчезнет.

Ты должен будешь жить с долгом перед государством. Это абсолютно неконструктивная позиция. Те заемщики, которые этого не понимают, явно испытывают трудности с логикой.

Сегодня идет предметный конструктивный диалог, который, я уверен, приведет к положительным результатам.

- Какой все же может быть стратегия Укргазбанка после докапитализации?

— Стратегически — будет универсальный банк. Мы также видим себя в сегменте малого и среднего бизнеса. Безусловно, для этого направления нужны другие программы. Нужно понимание и регулятора, и собственника.

Пока мы не начнем выращивать клиентов, создавать мощную прослойку малого и среднего бизнеса, которая во всем мире является фундаментом, страна дальше не двинется. По большому счету, там почти каждое крупное предприятие было малым и средним. Его вырастили, в том числе, благодаря поддержке менеджеров банка.

- Что Укргазбанк может предложить малому и среднему бизнесу, кроме сети?

— Сеть — это основное. На самом деле, все велосипеды уже изобретены. Малый и средний бизнес в Англии, Америке и Австралии развивался точно так же, как будет развиваться у нас. Берем те программы, делаем их точную настройку под украинскую действительность и работаем.

- Сколько времени займет эта настройка?

— Все зависит от взаимодействия банка, собственника и регулятора. С технической точки зрения, на все нужно от трех месяцев до полугода.

- Говорили, в Укргазбанк переведут на обслуживание облгазы и даже частично “Нафтогаз”. Слово “газ” в названии банка будет как-то отработано?

— Честно говоря, хотелось бы, но конкретное решение еще не принято.

- Какой сейчас процент проблемной задолженности банка? Последняя опубликованная цифра — 46% кредитного портфеля.

— Да, была такая цифра, но сегодня — 35,2%, и мы продолжаем ее сокращать.

- Значительная доля проблемных долгов — это проекты в недвижимости (Чернышов кивает. — “ЭП”). Из них большой процент находится на финальной стадии. По словам заемщиков, нужно лишь дать им немного денег, они завершат проекты, продадут объекты и рассчитаются с банком.

— Все ответы — в деталях. Я как руководитель кредитного блока постоянно сталкиваюсь с такими предложениями, которые исходят от заемщиков. Могу ответственно сказать, что не все слова подтверждаются реальным положением дел.

Первостепенное в данном процессе — проведение правильной диагностики. Иногда, как бы цинично это не звучало, надо зафиксировать убыток и не усложнять проблему. При этом заемщик может быть абсолютно лояльным, выполнять все требования кредитора, но его проект просто не даст ожидаемых доходов.

Безусловно, кредитование — это рисковая деятельность, но если на входе мы видим только проблемы, надо отдавать себе в этом отчет. О высокой стадии можно говорить лишь в двух-трех проектах. К примеру, жилая недвижимость.

Да, высокая степень готовности, примерно 70%, но этому проблемному заемщику, который уже сейчас не платит проценты, нужно добавить 100 миллионов гривен.

У нас сразу классификация рушится, тем более, что по программе финансового оздоровления мы не можем выдавать кредиты предприятиям с классом “Г” (сомнительный, почти неплатежеспособный. — “ЭП”).

Как он будет обслуживать новые кредиты, если он по старым займам проценты не платит? Получается, мы должны дать ему отсрочку по выплате процентов.

Более того, сейчас квартиры с большими метражами не продаются. Да, мы достроим. Будет стоять красивый дом. Что дальше? Нарастим убытки банка?

- То есть это престижные проекты?

— До кризиса это было супер. Мы все мечтали о таких квартирах, а сегодня они не нужны. Нужны однокомнатные и двухкомнатные квартиры, они расходятся, как пирожки. То есть быстро достроить и убрать часть “проблемки” невозможно.

К тому же, работа с проблемной задолженностью требует крайне нестандартных решений, в том числе — вхождения в капитал заемщика.

Есть определенные продукты инвестиционного банкинга, которыми я в последнее время занимался в Укрэксимбанке. Например, можно войти в капитал компании, выкупив долю, и таким образом ее профинансировать. Сразу подписать договор обратного выкупа акций — они нам не нужны, мы не ведем строительный бизнес.

Потом, возможно, основной собственник реализует проект, банк с премией продает ему акции обратно. Подобными проектами занимаются Western NIS Enterprise Fund, Horizon Capital, ЕБРР, МФК.

Такие варианты могут быть, но это предполагает, что нам понадобятся решения наблюдательного совета и собрания акционеров. Кроме того, будут консолидироваться балансы, а мы понимаем, что те балансы убыточные — возьмем на себя еще и убытки этих компаний. Это такие проблемы!

- А что тогда собственник намерен делать с этими 35,2% проблемной задолженности? Он же видит этот кусок бетона?

— К сожалению, там немного бетона. Есть вторая группа проблемных вопросов, с которыми сегодня сталкиваются многие банки.

Существует земельный участок с нормальной документацией. Есть землеотвод, нормальное целевое назначение — не сельхозземли. Однако сам проект и все разрешения оформлены на какое-то юрлицо, которое в 99% случаев не совпадает с заемщиком.

То есть даже если мы возьмем в погашение землю, то проект останется на другой компании. А вы же понимаете, что такое пройти полное согласование и утвердить новый проект. Тем более что мы не занимаемся строительным бизнесом. То есть мы можем сразу умножить затраты времени на два.

- Если идти по ликвидационной процедуре, какую часть проблемных долгов удастся покрыть?

— Здесь тоже существуют разные подходы. Можно идти по ликвидационной стоимости: взять, сколько заплатят. С другой стороны, в любой подобной ситуации можно произвести то, что за рубежом называют “переупаковка” или repackaging, и уже в красивой обертке продать целевому заказчику.

Да, это время и трудозатраты. Да, придется привлекать специалистов, а их стоимость из-за их ограниченного количества на рынке всем известна.

- Вариант перевода долгов на бридж-банк рассматривается?

— Я бы так и поступил. Очистили бы баланс и позволили банку спокойно вздохнуть. Опять же, я сейчас говорю об узкой проблеме: “Родовид”, “Киев” и Укргазбанк. Там можно было бы даже делать “суповые наборы”. Что-то взял оттуда, что-то оттуда, запаковал и продал — уже наполнение совершенно другое по качеству.

Это позволило бы сконцентрировать в бридж-банке специальную команду людей. В “токсичном” банке большой штат не нужен. Грубо говоря, это работа юристов, безопасности, оценщиков, инвестиционных банкиров. Они могут “побуждать к миру”, разработать стратегию и тактику, а потом реализовать проект. В этом есть смысл.

- Как Нацбанк относится к идее бридж-банка?

— Не знаю.

- Если я правильно понимаю, одни и те же активы находятся в залоге по “проблемке” и в залоге по рефинансированию.

— Прямого совпадения нет.

- Как изменилось состояние Укргазбанка с момента докапитализации?

— Я бы разделил это время на четыре промежутка. Первый — с момента докапитализации и еще при старом менеджменте. Второй — введение временной администрации. Третий — с момента назначения Александра Морозова. Четвертый — с момента назначения Анатолия Брезвина.

Эти этапы разнонаправленные и разноокрашенные. На каждом из них были положительные моменты. Каждый период требовал своего подхода. Фаза активной деятельности банка по привлечению новых высоколиквидных активов и наращиванию кредитования состоялась во время работы Брезвина.

Нельзя говорить, что мы такие активные, а они были пассивными. Это все равно, что бежать с ведром воды. Бежишь — вода начинает выливаться. Нужно остановиться, подождать, пока она успокоится, и тогда можно снова бежать. Если будешь продолжать бежать, то половину выплеснешь.

Работа временного администратора НБУ Александра Соколова, а впоследствии, политика администрации Морозова были крайне осторожными и аккуратными. Они заложили тенденцию к перелому взглядов на банк. Многие люди работали при Морозове, поэтому нельзя сказать, что пришли все новые и красивые.

Преемственность есть, и это позволило изменить позицию людей. Они пошли обратно. Зачастую проблема вкладчика эмоциональная. Он взял деньги, подержал в руках и на следующий день приехал обратно. Это происходит в 90% случаев.

Хотелось бы отметить и работу первого зампреда в правлении Морозова Кирилла Шевченко, который сделал огромную работу по наращиванию высоколиквидных активов, заложил фундамент работы для проведения активных операций. Я не могу сказать, что пришла новая администрация, и свершилось чудо.

- За счет чего живет банк с таким процентом проблемных долгов? Вы вписываетесь в нормативы НБУ, или для вас существуют особые нормативы?

— Во-первых, с проблемными долгами мы работаем, и за 2010 год было отработано проблемной задолженности на 1 071,2 миллиона гривен.

В том числе, фактического погашения просроченной задолженности — 580,7 миллиона гривен, реструктуризации проблемных займов — 490,6 миллиона гривен. Сократилось количество ссуд проблемных должников на 703 кредита. Реализовано залогового имущества по проблемным должникам на 55,3 миллиона гривен.

Во-вторых, за счет новых высокоэффективных кредитов мы обеспечиваем полноценную работу банка. Кроме того — расчетно-кассовое обслуживание. Мы требуем от филиалов обеспечивать приток новых клиентов.

С начала 2011 года открыто более 600 новых текущих счетов юридическим лицам. Таким образом, общая численность клиентов-юрлиц составляет более 28 тысяч, эмитировано более 7 тысяч платежных карточек.

— Как государство смотрит на то, что продажа все равно не вернет все деньги, вложенные правительством и Нацбанком?

— Можно получить даже больше. Это зависит от того, как работать.

- За счет быстрого надувания активов? Это та же тактика, которая применялась прежними собственниками.

— Они использовали не надувание актива, а увеличение доли рынка. Продавали ведь долю рынка, а не качество активов. А мы говорим о специализации, качестве активов и, да, о доле рынка.

— Как вы оцените сегодняшнюю долю Укргазбанка на разных рынках?

— Она упала, а потом восстановилась. На рынке кредитования физлиц восстановилась. В целом по кредитованию, если брать абсолютные цифры, — тоже.

— Вы пошли в новую волну потребительского кредитования физлиц?

— Потребительского — нет. Автомобили — да, квартиры — да. С учетом тех замечаний, которые нам дал Нацбанк, это сложно, но лучше пусть будет сложно.

Вот в моей практике был случай, когда молодой человек с зарплатой 4 тысячи гривен хотел купить в кредит “Ладу”. По расчетам, ему хватало, но я воспользовался своими полномочиями и отказал. Не потому, что жалко, и нам не надо выполнять план по кредитованию. Я увидел, что мы человека загоняем в ярмо.

Это если не поломанная судьба, то человек будет страдать. Была бы это квартира — еще куда ни шло. Долг заемщиков банка более чем на 80% относится к категории стандартных, мы усилили требования к их финансовому состоянию.

— С кредитными бюро имеете дело?

— Частично соприкасаемся. Если мы хотим идти в Европу, то все равно к этому придем. Сейчас эта работа находится на самом начальном уровне.

Почему все боятся подачи информации о депозитах в налоговую? Все боятся роста преступности. Через несколько минут, часов или дней эта база данных появится на Петровке с адресами, суммами и реквизитами. Кредитные бюро также рассматриваются как способ перехватить у конкурентов нормальных клиентов.

Пока все не поймут, что нужно играть по единым нормальным правилам, дела не будет. Это иллюзия, что нас не заставят работать по мировым стандартам.

- Карточные проекты Укргазбанк развивает?

— Конечно, и даже наращиваем.

- Насколько реально ввести единую социальную карточку?

— Абсолютно реально и единую карту сделать, и “повесить” на нее много сервисов.

Мы начали диалог с одной немецкой компанией, которая работает с несколькими банками в Украине. Она предлагает интересный проект с отпечатком пальца. В том числе, они хотели бы с этим предложением войти в социальную карту.

Если сегодня к отпечатку пальца относятся с опаской, то при должном подходе его использование даст множество преимуществ.

Например, сколько пенсионеров страдает от того, что теряет свою карту? Я работал начальником ОПЕРУ в Укрэксимбанке и лично наблюдал десятки таких трагедий. Не секрет, что многие пенсионеры пишут пин-код на обратной стороне карточки. Потерял карточку — потерял и деньги. Трагедии, слезы. Другое дело отпечаток.

- Что выиграл Укргазбанк от того, что стал первичным дилером по ОВГЗ? Заставляют ли вас выкупать облигации?

— Что касается обязательств по выкупу ОВГЗ: нам такие разнарядки не поступали.

- Что тогда вы выигрываете? Пусть оно надежное, но доход почти не приносит.

— Лучше меньший доход, но безрисковый. Риск-то ноль, резервы создавать не нужно, валовые расходы не растут. Инструмент ликвидный — если нужно, быстро провел операцию репо и привлек ресурсы.

Функция первичного дилера подняла нам и статус, и имидж. А уж как мы будем распоряжаться этими инструментами — это уровень профессионализма и чутья наших менеджеров. То есть я вижу только положительные моменты.

Денис Чернишов народився 11 липня 1974 року у Харкові.

З липня 2000 року — начальник операційного управління Державного експортно-імпортного банку України. З серпня 2001 року — начальник управління з роботи з клієнтами Державного експортно-імпортного банку України.

З червня 2006 року — начальник управління залучення та супроводження корпоративних клієнтів Державного експортно-імпортного банку України.

З липня 2010 року — заступник голови правління Укргазбанку. З вересня 2009 року — начальник управління інвестиційного банкінгу Державного експортно-імпортного банку України.

Одружений, виховує доньку.

Сергій ЛЯМЕЦЬ