Заложники в секторе газа

Три года назад взрыв бытового газа в Днепропетровске унес 23 человеческих жизни. Матери погибших детей уверены, что виновники взрыва скрывают от них правду

“...Боли не было. Было ощущение полета, невесомости. Меня, словно котенка, подхватило и понесло вперед. А потом навалилась тяжесть. Как будто большим, тяжелым одеялом накрыло. Когда очнулась, услышала, как и вправду мяукает котенок и как стонет Света. Я несколько раз пыталась ее позвать, но она не отвечала, продолжая стонать. Потом котенок умолк и Света замолчала... Через какое-то время начался жуткий крик и вой. Это кричали люди на улице, придя в себя от первоначального шока. Я открыла глаза, увидела вокруг себя камни и поняла, что оказалась под завалом...”

Молодая красивая женщина смотрит сквозь меня огромными серыми глазами, наверное, в сотый раз пересказывая подробности рокового дня, который раскроил ее жизнь на “до” и “после”. Перебирая в памяти мгновения, как пазлы, она снова и снова пытается собрать их в логической последовательности, чтобы понять: как же такое могло случиться? И почему там, за чертой осталась не она, а ее единственная дочь, Света...

Каменный плен

У материнского горя нет срока давности. Три мучительных года, а ей кажется, что все это случилось вчера: хмурое дождливое октябрьское утро за окнами старого родного дома, мирно тикают часы в спальне, где крепко спит Светлана: лекции в институте во вторую смену, потом — библиотека, и дома над учебниками за полночь. Вот и выросла дочь, третьекурсница уже...

Виктория разговаривала по телефону, когда в ее комнату вбежал отец: — Вика! Где-то утечка газа. Срочно выключи все электроприборы!

Женщина подошла к окну, которое смотрело на подъезд многоэтажки, отдернула штору и сразу почувствовала сильный запах газа, ворвавшийся в приоткрытую форточку. Это показалось странным: в доме запаха не было, откуда же ему взяться на улице?

Да, отец прав: электроприборы надо бы отключить, и Вика пошла в спальню к дочери: “Света, мне нужна твоя помощь!” Эти слова всегда действовали безотказно. Дочь встрепенулась, как испуганный воробышек: “Мамочка, что случилось?” — “Не знаю, что именно. Но где-то утечка газа, надо срочно обесточить дом”.

Пока Света отключала приборы, Виктория пыталась дозвониться до “аварийки”. Сперва телефон не отвечал. Потом был занят. Света глянула в окно: “Мамочка, там из подъезда люди выбегают! Может, и нам нужно куда-то бежать?” “Погоди немного”, — отозвалась мать, продолжая набирать номер службы газа. А с улицы уже доносился странный гул, похожий на низкий, протяжный гудок пароходной трубы. Потом Вике объяснят, что это гудела другая труба, распираемая мощным давлением газа. Потом... А тогда она услышала резкий хлопок, как будто бутылку с шампанским открыли, и не успела понять, что это был взрыв...

Первое, что женщина увидела, открыв глаза, — серые камни. Она пошевелила плечами, пытаясь выбраться, чтобы идти искать Свету, но ноги не двигались — их привалило бетонной плитой. Пыталась кричать, но поняла, что в каменном мешке ее никто не слышит. Страха не было, только тупая боль в теле и молотком в висках: где Света?..

Этот вопрос она будет задавать молодым ребятам-эмчеэсовцам, которые спасут ее из каменного плена, хирургам и сестричкам из 16-й городской, которые будут колдовать над ней, ремонтируя, зашивая и выхаживая. И всякий раз слышать в ответ обнадеживающее: “Не волнуйтесь, ищут”. Спустя три месяца Виктория выйдет из больницы, а через год разыщет тех ребят, которые поднимали из-под завалов ее дочь, чтобы задать им один-единственный, до сих пор терзающий ее вопрос: “Скажите, Свету можно было спасти?” Молодой эмчеэсовец опустит глаза, не выдержав ее взгляда: “Нет, она уже не дышала...”

А потом начнется жизнь “после”, смысла которой Виктория поначалу не сможет себе объяснить. Осознание придет позже, когда в зале суда она увидит наглые физиономии трех молодых здоровых мужчин, лениво потягивающихся и равнодушно жующих жвачку.

Юридический фарс

Виктория перебирает документы в папке, которую она привезла на заседание Верховного Суда: фотографии Светы и других детей, погибших во время взрыва, письма матерей в различные инстанции с просьбой разобраться в причинах трагедии и наказать виновных в гибели людей. Вместе с Викторией Егоровой в Киев приехали за справедливостью еще две женщины, потерявшие во время взрыва своих детей: бабушка Саши Ищенко и мама Насти Куклы. Им, пережившим жуткую трагедию, впоследствии довелось пережить настоящий трагифарс, мастерски разыгранный служителями закона.

Напомню себе и читателям основные его эпизоды. 13 октября 2007 г. в 10 часов 45 минут в жилом доме № 127 по ул. Мандрыковской в Днепропетровске произошел взрыв бытового газа, в результате которого была разрушена половина дома. Погибли 23 человека, из них — 13 детей. 400 человек остались без жилья.

21 ноября 2007 г. прокуратура Днепропетровской обл. возбуждает по факту взрыва уголовное дело и направляет его в Жовтневый районный суд Днепропетровска. Обвиняемыми по делу проходят главные должностные лица ОАО “Днепрогаз” — гендиректор Игорь Иванков, его первый заместитель Максим Сорокин и главный инженер Сергей Бачурин. Дело “тройки днепрогазовцев” прокуратура выделяет в отдельное производство, согласно которому вина руководителей ОАО квалифицируется как преступление средней степени тяжести, то есть всего-навсего “служебная халатность, повлекшая тяжелые последствия” (ст. 367 ч.2. — Авт.).

Первое судебное слушание по делу переносится несколько раз: с 22 января — на 11 февраля, потом — на 3 марта. Официальная причина — проблема с помещением, не рассчитанным на 350 человек, которые должны принять участие в заседании. Ближе к осени внезапно обнаруживается, что суд не располагает достаточным количеством материалов для анализа всех обстоятельств дела, поскольку не была проведена взрывотехническая экспертиза, которая могла бы прояснить подлинную причину взрыва.

При этом представители правосудия прекрасно понимают, что спешно расчищая завалы в поисках живых и погибших людей, когда счет жизни шел на минуты, никто не думал о сохранности вещдоков. Почему же вопрос об экспертизе всплыл через год, можно только догадываться. Тем не менее факт отсутствия вещдоков послужил весомым аргументом в пользу снятия обвинений с руководителей “Днепрогаза”.

Никто так и не ответил на вопрос: почему произошло резкое повышение давления газа в сети и почему в ответ на тревожные звонки жильцов дома в “аварийку” еще за 4 часа(!) до рокового взрыва звучали успокоительные советы “сохранять спокойствие и просто закрыть форточки”?

Судебное разбирательство по “мандрыковскому взрыву” длилось больше года. За это время районный суд города дважды принимал решение об амнистии гендиректора, его первого заместителя и главного инженера “Днепрогаза”. А спустя чуть больше года после трагедии, еще до завершения предварительного следствия, обвиняемые уже гуляли на свободе. 14 ноября 2008 г. Жовтневый суд Днепропетровска освободил трех арестантов под залог 8,4 млн. грн.

Через месяц подоспела помощь от самого гаранта Конституции: статья, по которой было предъявлено обвинение, как раз попадала под подписанный президентом Ющенко 12 декабря 2008 г. закон “Об амнистии”. И районная днепропетровская фемида оперативно постановила: дело закрыть, обвиняемых из-под стражи освободить, иски пострадавших о возмещении морального ущерба оставить без изменения...

Апелляции, которые подавали пострадавшие, вдребезги разбивались о монолитный щит закона. Апелляционный суд Днепропетровска признал решение коллег абсолютно справедливым, принимая во внимание еще одно смягчающее вину “днепрогазовцев” обстоятельство — наличие у всех троих... несовершеннолетних детей. Зачитывая гуманный вердикт, судья не видел глаз матерей, потерявших под обломками дома на Мандрыковской своего единственного ребенка. Им даже не прислали повестку на заседание. Видимо, из тех же гуманных побуждений.

Взорванные мечты

Я прошу женщин вспомнить подробности того рокового дня. И вдруг понимаю, как нелепо в этой ситуации звучит глагол “вспомнить”. Им не надо ничего вспоминать. Они с этим живут. Та черная суббота — как гигантская воронка в сердце, которую ничем и никогда уже не заполнить.

Ольга Васильевна: — Моей внучке Сашеньке через неделю должно было исполниться 16 лет. Она так ждала этот день, готовилась, мечтала, чтобы праздник получился необычный. У нее был главный принцип в жизни: чтобы все происходило не так, как у всех. Всегда и всего она добивалась самостоятельно, на месте ни минуты не сидела. Часто говорила мне: “Бабушка, я на собственных ошибках буду учиться и сама всего добиваться в жизни”. Сама поступила в лицей при Горном институте и была там душой класса, могла мгновенно и девчат, и хлопцев организовать. Собиралась дальше учиться в Киеве... (Пытается сдержать слезы.) Только бы жить, столько планов, столько всего... И у ее лучшей подруги Насти Куклы тоже были большие планы. Девочки тянулись друг к другу, хотя разница в возрасте у них была в несколько лет.

Елена Кукла: — Все погибшие на Мандрыковской — нормальные, здоровые дети. Не наркоманы, не трудные подростки. Моей Насте только 14 должно было исполниться в декабре. Она серьезно занималась вокалом и английским языком. Мечтала учиться в Англии. В этом году туда поехала ее подруга...

Накануне трагедии я была в гостях и осталась там переночевать — погода была плохая. В 10 утра позвонила Настя: “Мама, можно я сегодня пропущу английский? Отзанимаюсь в любой другой день. Я так давно Сашу не видела, очень соскучилась...” “Ну, ладно, — ответила я ей, — только не забудь, что к часу у тебя репетиция в Оперном. (Они готовились к какому-то празднику, и Настя неслась на эти репетиции как на крыльях.) Ольга Васильевна приедет и отвезет тебя в театр”.

А вскоре раздался телефонный звонок. Муж кричал в трубку срывающимся истерическим голосом: “Куда ты дела Настю?!” Я ничего не могу понять, а он кричит: “Дом взорвался!” Ничего не соображая, я бросилась на улицу ловить такси. Приезжаю к дому, вижу взорванные стены и повсюду милицейские кордоны. Прорываюсь сквозь милицию, босиком бегу по лужам к развалинам дома. И добежав до руин, падаю...

Ольга Васильевна: — В начале одиннадцатого я позвонила девчонкам. Трубку взяла Саша. “Чем занимаетесь”, — спрашиваю. — “Собираемся завтракать”. — “Молодцы, я скоро приеду”. Через пару минут я еще раз набрала номер, но трубку никто не брал. Сердце екнуло и тревожно застучало. Позвонила на Настин номер — молчание. И вдруг — звонок. Я еле узнала голос Лиды, Сашиной мамы: “Едьте быстрее, наш подъезд взорвался!” Господи, думаю, почему наш?! Ехала к дому, ничего не видя перед собой. Очнулась, когда увидела весь этот кошмар: много милиции, “скорые”, плач, крики. Побежала за какой-то “скорой”, говорят, в ней какую-то девочку повезли, а вдруг моя Саша?!. Этого не передать словами...

Елена Кукла:...— Я тоже бросалась за каждой “скорой”. Когда сказали, что погрузили девочку лет 14, прорвалась к машине, рванула дверь, но там сидела чужая женщина рядом с ребенком... Всю ночь мы стояли и смотрели, как расчищают завалы. Я видела, как нашли Настю, ковшом подгребли... А у нее ножки были “колотушечки” такие, я узнала их сразу. Мне стали говорить: — Нет, это мальчик. Но наутро оказалось, что я была права...

Ольга Васильевна: — Когда мою Сашу нашли по описанию примет, мне было страшно идти на опознание, я до последнего надеялась: а вдруг не она. Туда поехали подружка с мамой, а когда вернулись, стали успокаивать меня: “Нет, это не Саша”. Чувствую, что-то не то: “Скажите правду!” Мама подружки опустила глаза...

Виктория: — Знаете, моя Света всегда мечтала учиться на факультете политологии. И во время выборов попросилась наблюдателем на участок. “Мамочка, — говорит, — я хочу посмотреть всю эту систему изнутри. Это моя будущая профессия и я хочу досконально все изучить”. А утром пришла домой и говорит: “Нет, мама, никогда не будет порядка в этой стране до тех пор, пока руководить будут непрофессионалы”.

— А теперь “систему изнутри” увидели вы...

— Да, теперь мы все увидели полную картину через нашу трагедию.

Елена: — Ведь целых полтора часа было на то, чтобы вывести людей! Можно было успеть мобилизовать “скорую”, МЧС, другие службы. Думаю, жертв можно было избежать, даже имея факт неисправности газовой сети.

Пиаркампания на костях

Сегодня на месте взрыва стоит мемориал памяти: два ангела, держащие тело погибшего ребенка, гранитная плита с именами 23 жертв и аккуратная часовенка как напоминание о трагедии. Впрочем, строить памятники и мемориалы у нас всегда успевали. Только вот с памятью дела обстоят гораздо хуже, сплошные провалы.

Виктория показывает мне письмо с громоздкой “шапкой”: Президенту... Премьеру... Спикеру ВР Украины... Генеральному прокурору... Омбудсману Украины... — Кому мы только не писали... Откликнулась одна Нина Карпачева. Во многом благодаря ее вмешательству было принято решение восстановить норму закона, согласно которой в случае гибели двух и более лиц амнистия к обвиняемым не применяется ни при каких обстоятельствах. Если бы не ее поддержка — юридическая, моральная и просто женская, человеческая — совсем бы туго пришлось. Среди нас ведь нет юристов. Мы даже письмо в суд юридически грамотно составить не умели. Все инстанции отвечали отписками, переводя “стрелки” на нижестоящих, и дальше — по кругу. Хотя отметились тогда на руинах многие.

Выражали соболезнования, обещали “держать ситуацию под контролем”. Приезжала в родной город и бывшая премьер-министр. Юлия Владимировна произнесла пламенную речь: обвиняла “преступную державу”, алчных частных собственников. А на наше письмо даже не ответила формальной отпиской.

— Нестор Шуфрич, помнится, тоже примелькался в те дни, практически не покидая “передний край”.

— Как раз он не пиарился, искренне помогая людям, попавшим в беду. И его команда сработала оперативно и слаженно, так же, как врачи на “скорых”.

Ольга Васильевна: — Раньше я скептически относилась к нему, не воспринимая всерьез, но в тех обстоятельствах увидела отзывчивого и грамотного руководителя. Шуфрич действительно дневал и ночевал на завалах. И его команда трудилась на совесть. Он обещал, что виновные обязательно будут наказаны. Но теперь он уже не при делах...

Виктория: — Когда я лежала в больнице, туда приезжал Ющенко, справлялся о самочувствии пострадавших. Зашел ко мне в палату: “На каком этаже вы жили?” Хотя ему давали список, где указывалось, кто где жил. Наш дом был единственным в частном секторе, который в результате взрыва оказался полностью разрушен. Но президент, похоже, не вникал. Сказал, что я смогу купить квартиру, деньги будут выделены. Я ответила, что квартира мне не нужна, я хочу построить дом на том же месте. Там родился мой ребенок, там погиб, и я ничего другого не хочу. Ющенко кивнул: “Хорошо, стройте”.

— Вы получили обещанную вам материальную компенсацию в полном объеме?

Ольга Васильевна: — Да, в этом отношении у нас никаких претензий нет. ГАЗЭКС (российский холдинг, владелец “Днепрогаза”. — Авт.) тут же постарался замять все это дело деньгами. Каждая семья, потерявшая близких, получила по 500 тыс. грн. Еще 20 млн. они выделили для других пострадавших.

Квартирный вопрос тоже решили: ГАЗЭКС делал все, чтобы люди молчали. Но разве можно откупиться от вины за загубленные жизни людей? Мы хотим, чтобы виновные были наказаны.

Ни в одном из наших писем нет ни строчки с просьбами о материальных компенсациях. Мы боремся за моральную сторону этого дела и надеемся, что нас услышат. Ведь ситуация с утечками газа в стране не меняется, необходимо найти и устранить причины, чтобы не повторился этот кошмар. Хотя одна из главных, на мой взгляд, причин в том, что раньше все принадлежало государству, которое могло спросить и могло наказать. А сейчас вообще никто ни за что не отвечает.

Махинации с ржавыми трубами

— Как вы считаете, этой трагедии можно было избежать, спасти жизни людей? Ведь назывались разные версии ее причин, в частности резкий скачок давления газа. Хотя это скорее не причина, а следствие. Адвокат ответчика утверждал, что давление в тот день повысилось и в других домах, но взорвался только 127-й номер. Якобы кто-то пытался перекрыть газовую задвижку и нарушил ее целостность...

Виктория: — Есть еще одна версия, ни разу не озвученная официально. И она мне кажется наиболее вероятной. Понятно, что одна из причин — изношенные трубы, которые никто никогда не ремонтировал. Вы знаете, это проблема не только Днепропетровска — газовое хозяйство во всей стране в жутком состоянии. Но есть и другая, более серьезная причина, касающаяся махинаций с газом, которые, по всей видимости, имели место. Иначе каким образом в газовые трубы низкого давления попала смесь высокого давления?!

Как бы то ни было, у каждого в этой трагедии есть своя степень вины. Есть вина “аварийки”, которая не приехала и не эвакуировала людей. Есть вина руководителей предприятия, которые приняли хозяйство в аварийном состоянии. Они ведь знали, что это объект повышенной опасности, что проблемы с газопроводом на массиве Победа существуют давно, но предпочли скрыть реальную картину. А утром 13-го, когда еще было время предупредить и успеть вывести из домов людей, эти ребята просто сбежали, струсили.

Теперь возьмите историю с вещдоками с места происшествия. Был же этот газовый кран, который неизвестно куда потом исчез. Была назначена экспертиза, ее согласились провести два института. И как раз когда готовился следственный эксперимент, была объявлена амнистия. Обвиняемым по делу вернули рабочие места и даже выплатили компенсации за то время, что они находились под стражей. Устроили настоящий фарс, издевательский и циничный. Обвиняемые выходили из зала суда с гордо поднятыми головами, без тени раскаяния на лицах.

Кстати, мы обращались и в Генпрокуратуру с просьбой прислать своих наблюдателей, поскольку нас не удовлетворяет ход следствия. Но никого к нам так и не прислали, а все наши письма возвращались в прокуратуру Днепропетровской обл.

...Верховный Суд Украины принял решение о переносе рассмотрения дела о взрыве на Мандрыковской, 127 на 7 октября: прокурор ходатайствовал о выделении дополнительного времени на изучение многотомных материалов дела. Подавшая апелляцию сторона не возражала: эти женщины готовы ждать. Их детей уже не вернуть, но можно спасти сотни других жизней, которые в нашей взрывоопасной стране ежедневно рискуют оказаться жертвами подобных нелепых и страшных трагедий.

P.S. Пока верстался номер, стало известно, что судья Верховного Суда, который ведет дело о взрыве на Мандрыковской, подал в отставку. Состоится ли теперь заседание, назначенное на 7 октября, неизвестно...

Украинские газовые хроники

2004—2005 гг.

Донецк. Взрыв бытового газа в помещении магазина на первом этаже девятиэтажного дома. Погибли трое, ранены шестеро, в том числе двое детей.

Луганск. Взрыв бытового газа в подъезде пятиэтажного дома по ул. Садовой, 2. Погибли пятеро, тяжело ранены 8 человек. Полностью разрушено 15 квартир, 30 человек отселены.

Енакиево. Взрыв бытового газа в четырехэтажном жилом доме. Двое погибших, двое раненых.

2006 г.

Луганск. Два взрыва бытового газа в центре города. Погибли восемь человек, в том числе спасатели. 17 пострадавших госпитализированы.

Мелитополь. Взрыв в пятиэтажном доме. Уничтожено три этажа. Жертв нет.

Черкасская обл., Шпола. Взрыв бытового газа. Один погибший, один пострадавший с тяжелыми ожогами.

2007 г.

Поселок Красный Донец на Харьковщине. Взрыв газа в четырехэтажном жилом доме. Погибших двое.

Кривой Рог. Взрыв в пятиэтажном доме по ул. Тухачевского, 51. Разрушены 4 квартиры, повреждено 5, выбиты окна в квартирах 13 соседних домов и детсада. Жертвы — двое взрослых и один ребенок.

Днепропетровск. Взрыв газа на массиве Победа, по ул. Мандрыковской, 127. Погибли 23 человека, среди них 13 детей. В этом же году в Закарпатье взрывом газовой смеси разрушено несколько домов, снесен этаж жилого дома в Запорожье.

2008—2009 гг.

Николаевская обл., Очаков. В день годовщины днепропетровской трагедии прогремел взрыв в пятиэтажке на ул. 8-го Марта. Погиб один человек.

Киев. Взрыв бытового газа в кафе на просп. Победы. Пострадавших — 19 человек, четверо — в тяжелом состоянии с ожогами первой степени.

Харьковская обл., Изюм. Взрыв газа в жилом доме по ул. Киевской, 51. Госпитализированы два человека. Повреждено 6 квартир.

Львовская обл., Дрогобыч. Взрыв в девятиэтажном доме. Эвакуированы 86 человек. Разрушены 4 квартиры, повреждены — 22.

Крым, Евпатория. Взрыв в пятиэтажной хрущевке по ул. Некрасова. 59 человек оказались под завалами. Погибли — 27.

2010 г.

Целая серия взрывов. Вот только некоторые из них.

Днепродзержинск. Взрыв газа на ул. Сыровца в центре города. Погибла женщина, 6 человек госпитализированы, трое — в тяжелом состоянии.

Орджоникидзе. Ул. Пушкина, 13. Разрушен подъезд двухэтажного дома. Семеро пострадавших. Двое в тяжелом состоянии госпитализированы.

Луганск. 9-этажный дом по ул. Степной. Погиб один человек, эвакуированы — 70.

Среди официальных причин всплеска газовых ЧП-2010: суровая зима, нарушение техники безопасности, “скачки давления” и пресловутая халатность. Говорят, будущая зима обещает быть не менее суровой...

Елена ВАВИЛОВА