Закрыть в Петербурге. Что Эстония готовит для российского флота

Вскоре Таллинн еще раз продемонстрировал свое лидерство России, а вместе с ней — более крупным и сильным, однако менее решительным союзникам по НАТО, объявив о предоставлении Украине всех своих 155-мм гаубиц FH-70, а также тысячи снарядов, шведских гранатометов Karl Gustav и т.д. чтобы, как объяснил посол Эстонии в Украине Каймо Кууск, у других партнеров Киева не осталось аргументов в пользу промедления с отправкой всего необходимого оружия Украине. Это тоже был элемент давления, в частности, на Германию по танкам Leopard 2.

Море волнуется раз!

Однако на этом Эстония не останавливается. Новый, амбициозный и смелый тренд от этой балтийской страны — внедрение прибрежной “прилегающей зоны” в Финском заливе, что согласуется с международным морским правом. Министерства уже получили от правительства соответствующее решение сформировать позицию по прилегающей зоне.

По словам главы Министерства иностранных дел Эстонии Урмаса Рейнсалу, речь идет о зоне в пределах 24 морских миль от исходной линии территориального моря страны, на которую распространится действие эстонского законодательства, и где Эстония сможет проверять корабли и в случае чего наказывать нарушителей.

Это предложение обрело актуальность из-за нынешней ситуации в Европе, которая значительно ухудшилась вследствие полномасштабного вторжения России в Украину и создания ею угроз также для Балтийских стран.

Поэтому желание Эстонии иметь дополнительную защиту и контроль в регионе, имея такого соседа, вполне рационально, ведь “внедрение прилегающей зоны позволило бы Эстонии, — объясняет Директор бюро международного права МИД Кристи Ланд, — осуществлять контроль за соблюдением своих правовых норм, касающихся таможенных и налоговых вопросов, иммиграционных вопросов, санитарной сферы, а также защиты археологических предметов на большей территории.

Для начала объясним, что такое вышеупомянутая исходная линия территориального моря. Это линия, от которой отсчитываются, согласно Конвенции ООН по морскому праву, территориальные воды, прилегающая зона, далее исключительная экономическая зона и границы шельфа.

Если побережье, скажем, более или менее прямое, без большого количества мысов, островов или заливов, то отсчитывать проще. В этом случае исходная линия является линией наибольшего отлива вдоль побережья.

В случае Эстонии, если посмотреть на карту, это не так. Поэтому исходная линия базируется на соединенных точках на побережье или линии наибольшего отлива.

Ширина территориальных вод, напомним, может составлять до 12 миль в соответствии с Конвенцией по морскому праву. Если же гипотетически увеличить эту зону вдвое — до 24 миль, то планы Таллина представляются еще более амбициозными.

И действительно, если взять виртуальную линейку (в том же сервисе Google Maps) и грубо прикинуть новую возможную географию, то от одной из самых северных территорий, например острова Мони, 24 морские мили — это перекрытие прилегающей зоной почти всего Финского залива. До финского побережья от этой условной точки на острове Мони в 24 мили — чуть больше 7 миль (менее 15 км), то есть она входит в территориальные воды Финляндии.

Понятно, что Эстония никак не посягает на акваторию этой страны, с которой имеет теплые союзнические отношения.

Как пояснила Ланд, Хельсинки и Таллин установили границы территориальных вод в Финском заливе таким образом, чтобы между ними оставались три морских мили для свободного судоходства. Поэтому в самых узких местах залива Эстония сможет добавить в свои территориальные воды только три морских мили. А вот на запад — в сторону Швеции — все 12 миль.

Впрочем даже и трех миль в Финском заливе будет более чем достаточно. И вряд ли в Хельсинки будут возражать против этого шага Таллинна, если не присоединятся. Особенно учитывая, что, в отличие от Швеции, Дании и Германии, по словам лектора юридического факультета Тартуского университета Александра Лотта, Финляндия не ввела прилегающую зону. По его мнению, со стороны Финляндии это было бы целесообразно. Тем более если вспомнить, что Хельсинки и Таллин вместе работают над усилением ситуации безопасности в Балтийском море.

Еще в августе прошлого года министр обороны Эстонии Ханно Певкур рассказал о планах создания двумя странами совместной системы морской обороны. То есть объединить противокорабельные ракетные батареи (израильские Blue Spear в Эстонии с дальностью 290 км и шведские МТО 85М в Финляндии с дальностью 100 км) на побережье Финского залива. Это позволит двум странам действительно полностью контролировать весь залив в случае потенциальной агрессии со стороны России.

Прижать в Петербург

Российский флот на сегодняшний день уже заблокирован в Черном море благодаря соответствующему решению Турции в рамках конвенции Монтре.

Фактически и Балтийское море, даже без создания прилегающих зон и объединения береговой обороны Финляндии и Эстонии, после вступления финнов в НАТО окончательно превратится во внутреннее море Альянса.

Также следует помнить и об амбициях Польши, которая еще до полномасштабной интервенции РФ в Украину, начала реализацию проекта по строительству пролива к Балтийскому морю из Эльблонга, что лишит Россию контроля над Вислинским заливом, который она имеет благодаря Калининграду.

Что является несомненным плюсом для Эстонии и Финляндии, непосредственно соседствующих с Россией, и НАТО в случае гипотетического столкновения с россиянами в Балтийском регионе. То есть, если российская и, возможно, белорусская армии отважатся на интервенцию в Эстонию, Латвию, Литву и Польшу, несмотря на то, что шеф Пентагона Ллойд Остин еще 10 августа 2022 г. анонсировал усиление совместных учений с Балтийскими странами, что является свидетельством увеличения присутствия США на на этом участке Восточного фланга НАТО.

В таком случае Балтийский флот РФ будет фактически прижат к российскому побережью на востоке у Санкт-Петербурга.

Еще остается Северная Атлантика, где в последние годы россияне тоже пытались увеличить свое присутствие, и вратами к которым являются та же Финляндия и скандинавские страны. Кстати, страх, что эти ворота тоже закроются, и не только для ВМФ РФ, но и для судов, задействованных в амбициозных энерго-логистических проектах, объясняет заметную активизацию российской агентуры разного толка (от “блоггеров” до “священников”), а вместе с этим и деятельность контрразведок Швеции, Норвегии и Финляндии в ответ.