Зачем Калининграду Диснейленд

Но с точки зрения политической истории региона Калининградская область — может быть, даже слишком типичный субъект федерации, настолько типичный, что как раз и уникальный. В отличие от большинства других регионов, в которых губернаторы, бывало, работали и по двадцать лет, в Калининграде ни один губернатор не задерживался дольше одного срока, причем каждый губернатор (нынешний, Николай Цуканов — пятый) был точным отражением общероссийских политических мод.

В 1991 году к власти пришел местный Собчак — либерально настроенный профессор Юрий Маточкин, в 1996 он проиграл выборы “крепкому хозяйственнику” Леониду Горбенко, который, в свою очередь, в 2000 году уступил, как тогда было принято, силовику — адмиралу Владимиру Егорову. К тому моменту, когда калининградцам стало ясно, что силовик — это, скорее, делегат нескольких групп бизнес-влияния, выборы уже были отменены, но калининградская власть и после Егорова строго следовала федеральной политической моде.

А что такое федеральная политическая мода сейчас? Это айфон с айпадом, расширенная до Калуги Москва, инногород Сколково и прочие проекты разной степени маниловщины. В этом смысле оба назначенных калининградских губернатора — Георгий Боос (2005) и Николай Цуканов (2010) остаются людьми мейнстрима. Боос в разное время обещал построить в Калининграде металлургический завод (не построен), ипподром (не построен), поля для гольфа (полей тоже нет), трассу “Формулы-1” (не построена), мировую янтарную биржу (не создана). Стоит, очевидно, вспомнить игорную зону близ поселка Поваровка, строительство которой было запланировано на федеральном уровне, но ни одного казино на российском берегу Балтики также построено не было. Первого губернатора Маточкина можно было называть калининградским Собчаком, “крепкого хозяйственника” Горбенко — калининградским Лужковым. Георгий Боос, бесспорно, был калининградским Медведевым. А поскольку Дмитрий Медведев по-прежнему в моде, то прошлогодняя отставка Георгия Бооса на поведении калининградских властей не сказалась никак, и новый губернатор Николай Цуканов стал таким же Дмитрием Медведевым, и даже “Твиттер” у него есть.

И когда два Медведева — настоящий и калининградский — встретились во время празднования дня ВМФ, им, конечно, было о чем поговорить. По итогам встречи с президентом калининградский губернатор рассказал о своих планах — среди прочего, речь шла о Диснейленде, музее трофейных коллекций и скоростной железной дороге между Москвой и Калининградом. В пересказе Николая Цуканова разговор выглядел так: “Президент это поддержал. Спросил, что он должен сделать, чтобы поддержать этот проект. Я сказал, что подумаю и обязательно через помощников сообщу”. Пока губернатор думает, стоит, очевидно, вспомнить, что в разное время о Диснейленде говорили власти многих российских регионов — от Москвы до Чечни, но ни в Москве, ни в Грозном, ни вообще где-то восточнее Парижа Диснейленда до сих пор нет, потому что география этих парков развлечений зависит совсем не от властей российских регионов.

Идею трофейного музея, по словам Николая Цуканова, одобрила Людмила Путина — то, что жена премьера родилась в Калининграде, уже много лет является важным фактором калининградской политики, и неслучайно в разговоре с Дмитрием Медведевым Николай Цуканов сослался именно на нее, но вообще-то идея устроить музей, в котором были бы выставлены привезенные в 1945 году из Германии произведения искусства, старше не только Людмилы Путиной, но даже Калининградской области. Еще в 1943 году академик Илья Грабарь и тогдашний директор ГМИИ имени Пушкина Сергей Меркуров предлагали открыть в здании Дворца Советов “Музей Победы” с трофеями. Проект существовал до 1948 года и был свернут, как считается, из-за коррупционных скандалов, связанных с трофеями (тогда как раз начали сажать соратников Георгия Жукова, которые привезли из Германии слишком много картин, гобеленов и статуй), но можно предположить, что дело не только в этом. Наряду с “легализованными” трофеями вроде коллекции Дрезденской галереи, которую Никита Хрущев передал властям ГДР, в хранилищах российских музеев остается до сих пор неизвестное количество произведений искусства, на которые, как только они будут продемонстрированы, обязательно заявят свои права их немецкие и не только немецкие владельцы (так было с “Золотом Шлимана”, существование которого в своих хранилищах, где оно провело много лет, опровергала преемница Сергея Меркурова Ирина Антонова). Людмила Путина — это, конечно, хорошо, но, похоже, по степени проработанности идея трофейного музея несильно отличается от идеи калининградского Диснейленда.

Причина пристрастия калининградских губернаторов к завиральным идеям и проектам, конечно, заключается не только в стремлении быть похожими на человека с айфоном из Кремля. Калининградская специфика обязывает местные власти предлагать жителям перспективы, при которых область станет выгодно выглядеть на фоне соседних Польши и Литвы (тот же Боос, между прочим, обещал, что еще к концу 2008 года уровень жизни калининградцев достигнет уровня жизни поляков и литовцев). А предложить, как каждый раз выясняется, просто нечего. Отсюда — и трасса “Формулы-1”, и игорная зона, и Диснейленд, и трофейный музей.

А ближайшая к Калининграду IKEA так и остается в Гданьске.

Олег КАШИН