Всеукраинский кассовый аппарат с нестираемой фискальной памятью

И вызван он далеко не стандартами бухгалтерского учета, на которые в отечественной практике все давно смотрят сквозь пальцы, а детализированной налоговой отчетностью. По всем контрагентам, по всем сотрудникам, по всем хозяйственным операциям. По НДС, по налогу на доход физических лиц, по единому социальному взносу, по налогу на прибыль предприятий (недавно введено приложение по взаимоотношениям с плательщиками единого налога). Отдал что-либо — отчитался, получил что-либо — отчитался, передумал что-либо делать — отчитался два раза. До подобной ситуации тотального электронного надзора, по всеобщему молчаливому согласию, доведена предыдущая проблема отечественного налогового анархизма.

В качестве исходной посылки для дальнейших рассуждений признаем честно: обстановку, сложившуюся к началу “налоговой реформы”, терпеть дальше было невозможно. Количество фиктивных предприятий зашкаливало, на них замыкались практически все схемы “оптимизации налогообложения”. При этом основная причина состояла не столько в самом законодательстве, сколько в практике его выполнения.

Когда нарушать правила начинают поголовно все, в голову начинают приходить мудрые мысли о том, что “право гражданина избегать налогов любым доступным законным или подзаконным способом” не так уж соответствует правилам “демократического гражданского общества” (или. попросту говоря, совместного общежития). О, чудо! С начала 2010 года предпринимательская среда устами своих консультантов (включая постоянных авторов ZN.UA) начинает отходить от годами проповедовавшейся мысли, что налогоплательщик не обязан отвечать за действия своих контрагентов, и почти приходит к выводу о солидарной ответственности. Обсуждается положение о “доктрине деловой цели” (то есть оценке фактического, а не формального содержания хозяйственной операции), на основании которого и должен делаться вывод о ее правомерности.

Аналогичной стратегии о “солидарной ответственности налогоплательщиков” в своих подзаконных актах всегда придерживалась и налоговая служба. Однако способ глобального наведения порядка, который был избран ею при молчаливом согласии всех, к настоящему времени вызывает все больше возражений.

Исходных вариантов было несколько. Первый из них — вообще отказаться от НДС и перейти к налогу с оборота. Ведь живут же такие экспортно-ориентированные страны, как Китай и Соединенные Штаты, без этого налога. Бюрократии меньше, отчетность проще, и внешнеторговый баланс поддерживается без дополнительного стимулирования возмещением НДС. Значит, существуют и другие стимулы в экономике.

Украина всегда декларировала себя ближе к Европе, а потому решила воздержаться от столь радикальных изменений. Дескать, НДС — европейская традиция, к которой мы вот-вот хотим присоединиться. Налог благотворно влияет на сложные высокотехнологичные производства (наличиствующие где-то). Наконец, пусть уж прогрессивный НДС существует, раз уж мы его когда-то ввели.

Далее просматривался вариант жесткого надзора за внесением суммы НДС в бюджет. Теория гласит, что НДС платит конечный потребитель. Роль всей остальной товарной цепочки — внести эту сумму в бюджет пропорционально своему участию в создании “добавленной стоимости”. Таким образом, следить вроде бы стоит за деньгами — отделить изначально внесенную сумму налога от остальных средств и контролировать их целевое назначение.

К сожалению, подобный вариант контроля в форме НДС-счетов был отвергнут “прогрессивной предпринимательской общественностью” еще в годы “ранней азаровщины”. Проходить этот путь по второму кругу было поздно. Ограничились ссылкой на то, что “опыт Болгарии в плане введения НДС-счетов не слишком оправдал себя”. Никто не уточнял, в какой мере и почему. Потому что на самом деле углубляться в такие подробности не имело смысла: с 2005 года налоговая служба всеми своими силами, возможностями и подзаконными актами продвигала глобальный инструмент наведения порядка в виде единой электронной базы регистрации хозяйственных операций налогоплательщиков. К 2009 году мы подошли с первым “детализированным” достижением в этой области — особым приложением к декларации по НДС с расшифровкой оборота по всем контрагентам. Каким теперь это кажется скромным: раз в месяц с расшифровкой всего лишь сводных оборотов… И тут вновь родившейся “вертикали во власти” пошла карта!

Упоминание о “солидарной ответственности налогоплательщиков” не вошло во вновь принятый Налоговый кодекс, однако упрямо и настойчиво входит в повседневную жизнь через подзаконную налоговую отчетность. Медленно, но уверенно мы приближаемся к отчетности по каждой хозяйственной операции. Нет никаких сомнений, что в ближайшей перспективе вся товарная номенклатура (а не только импортные и подакцизные товары) обзаведется кодами ТН ВЭД в специальной графе. Потому что это бухгалтер баба Маня может называть объекты учета родными ей словами. А компьютер — он ведь понимает и проверяет только приятные его взору коды. Налоговая отчетность предприятия перешла четкий и однозначный рубеж: сдать налоговый отчет без использования электронной техники и специального программного обеспечения — невозможно.

На выходе в форме национального электронного шлюза по приему налоговой отчетности имеем всеукраинский кассовый аппарат с нестираемой фискальной памятью. Одно из последних “обобщающих налоговых разъяснений” о порядке регистраций налоговых накладных пестрит аналогиями с порядком использования регистратора расчетных операций: “налоговая накладная, зарегистрированная в базе, не может быть изменена… Если налоговая накладная зарегистрирована ошибочно, необходимо зарегистрировать новую, ошибочную не включать в реестр налоговых обязательств... Налоговые органы вправе запросить дополнительные пояснения по факту расхождений… Отсут­ствие пояснений может являться основанием для внеочередной проверки…”

Поэтому никто уже не задает глупых вопросов, как это на фоне всеобщей кампании по защите персональных данных мы собираем всеукраинскую базу всех хозяйственных взаимоотношений. Причем убеждены, что она будет использоваться только во благо. Нет, конечно же, мы уверены, что к ней будут иметь доступ исключительно честные и порядочные люди. Ну, и те, которым они доверяют…

Рядовые налогоплательщики всего лишь вежливо интересуются, не заставят ли их в ближайшей перспективе по факту расхождений самостоятельно снимать налоговый кредит и начислять штрафные санкции. Чтобы уж полное самостоятельное электронное обслуживание.

Хотя подобная попытка перекладывания организации процесса на плечи самих налогоплательщиков вызывает с их стороны уже не менее радикальные предложения. Например, полностью вести бухгалтерский учет на серверах налоговых органов. Или как это недавно прозвучало на одном из форумов: “поставить для каждого в налоговой службе „1С-Предприятие“ с доступом в режиме терминального сервера, в том числе для родного налогового инспектора”. Официальным образом это предложение сформулировать можно так: скажите, а публичное ведение бухгалтерского учета спасет от надвигающейся государственной “электронной бюрократии”?

Имеются и альтернативные варианты. Предприниматели интересуются, можно ли куда-то положить страховую сумму (или залоговый взнос) как свидетельство своей честности, но не участвовать в этой бюрократической вакханалии? Как известно, некоторый подобный вариант гарантий используется в международных перевозках, и даже помогает в таможенных процедурах.

Еще вариант: установить эквивалентный налог с оборота. На уровне честной налоговой нагрузки. Чтобы платить не меньше, но без проблем. Сейчас, к сожалению, такой выбор могут себе позволить лишь субъекты малого предпринимательства.

В любом случае вопрос остается прежним: верной ли дорогой идете, товарищи? Является ли полный учет и надзор фискальных органов за хозяйственной деятельностью предприятия единственным целесообразным методом наведения порядка?

На самом деле состоявшаяся налоговая реформа и ползучая детализация отчетности коренным образом изменили ситуацию по сравнению с ранее действовавшими налоговыми законами 1997 года. В свое время законодательство того периода заклеймили позором за разделение учета на бухгалтерский и налоговый. Хотя на самом деле в принципах исчисления “валовых доходов” и “валовых затрат” закладывалось разграничение интересов налоговых органов и самого предприятия. Модель налогового учета позволяла рассматривать предприятие как “черный ящик” (термин, широко известный в технике: когда за счет контроля на входе и выходе можно не слишком вдаваться в порядок функционирования самого объекта). В определенной степени это удовлетворяло интересы налоговиков: далеко не каждый инспектор в течение короткого периода проверки способен вникнуть в технологический процесс и процедуру расчета себестоимости. А вот проверить взаимоотношения с поставщиками и покупателями, а затем примерно оценить правомерность списания остатка товарно-материальных ценностей (этакий “сводный объект учета” из предыдущего законодательства о налоге на прибыль) — вполне по силам.

К сожалению, мы столь долго клеймили позором прежнюю систему, что сегодня не с кем поговорить о ее идеологии. Никто не признается в авторстве. Разве что незабвенному премьер-министру того периода Павлу Ивановичу Лазаренко будет о чем поговорить, если он вернется когда-либо в Украину.

Однако сейчас настал черед искать людей, которые все это время желали отождествить расчет прибыли с бухгалтерским учетом предприятия. Теперь налоговая проверка будет целиком и полностью вникать в теорию бухгалтерского исчисления затрат. При этом избавиться от его налогового побратима все равно не удастся: ограничений по отнесению на расходы производственной деятельности все равно осталось немерено. Количество новых и обновленных отчетов непомерной электронной длины растет не по дням, а по часам.

Зато в авторстве современного “электронного кошмара” уже сейчас никто не признается. Сразу звучит традиционное бюрократическое “мы”.

Сергей БОЧКАРЕВ