Все убегут

Остров на годы погружается в депрессию, и хорошего выхода из нее не просматривается.

Во всей истории вокруг финансового кризиса Кипра осталось несколько важных вопросов, незаслуженно оставшихся на втором плане, которые я хотел прояснить для себя и поделиться с читателем.

Что случилось с Кипром?

Кризис 2007—2009 годов Кипр пережил нервно, но относительно беспроблемно. Но в 2010 году ситуация резко изменилась. Банкротство Греции вызвало бегство денег из страны, и часть этого потока устремилась именно на Кипр, традиционно тесно связанный с Грецией. И когда ситуация вокруг Греции успокоилась — депозиты греческих вкладчиков потянулись обратно на родину. Но финансовая система Кипра оказалась совершенно не готова вернуть эти деньги.

Кипр — это финансовая империя. Объем банковских активов в 7 раз превышает ВВП страны. Для сравнения, в России активы банковского сектора — всего лишь 80% ВВП. Кипр в ЕС — муха на теле слона. Его ВВП — всего 0,2% от ВВП ЕС. Рост депозитов в 2010 году на 11 млрд евро означал приход в экономику страны почти годового ВВП. Это приятно для киприотов. Деньги всегда есть куда потратить. Но вот отдавать этот годовой ВВП обратно — проблема.

В принципе, проблемы Кипра не новы. Они явились естественным продолжением трендов 2012 года. Отток капиталов в Грецию киприоты пытались купировать российским кредитом осени 2011 года в 2,5 млрд евро, рекапитализацией основных кипрских банков за счет бюджета — но возможности этих инструментов исчерпались к лету 2012 года. И кипрские банки прибегли к чрезвычайному и дорогостоящему финансированию от ЕЦБ — ELA. Быстро набрав беззалоговых кредитов по этой линии более чем на 9 млрд евро.

Однако все это не остановило отток капиталов из Кипра. И январский отток депозитов в 1,7 млрд евро, продолжившийся, видимо, в феврале и марте, стал той соломинкой, которая переломила хребет верблюду. Бегство капиталов явно усилилось в преддверии необходимости погашения 2,2 млрд евро кредитов летом 2013 года. Денег для этого погашения у страны, похоже, просто нет.

Кипр расцвел, когда у других стран Южной Европы обострились финансовые проблемы. Он стал для них “тихой гаванью”, местом “парковки” депозитов. Но, как только их проблемы кончились и пришло время возвращать деньги, Кипр этого сделать не смог.

Почему налог на депозиты?

Кое-кто из аналитиков на Западе и в России увидел в этом решении ЕС и МВФ знак апокалипсиса, тренировку “на кошечках”, обкатку будущих изменений мировой финансовой системы. Типа переноса тяжести финансового кризиса с центробанков на население. Это совершенно безумная и неработоспособная идея. Ничего даже близкого к этому никто из развитых стран предпринимать не будет, если только не начнет разваливаться абсолютно все.

Конечно, разовый налог на депозиты смотрится просто вызывающе. До сих пор все центробанки предпринимали сверхусилия, чтобы избежать “bank run” — бегства депозитов из банков. Потому что это ведет к коллапсу всей банковской системы. Для этого придумана и система страхования банковских депозитов (в Европе — всех депозитов до 100 000 евро). А тут вдруг предлагается нечто прямо противоположное, явно стимулирующее “bank run” — и даже с покушением на святые суммы менее 100 000 евро. Но, если присмотреться к кипрской ситуации повнимательнее, окажется, что это от безвыходности. Увы, но других способов самоспасения Кипра ЕС и МВФ просто не нашли:

— дать кредит Кипру в требуемые 17 млрд евро невозможно, слишком мал ВВП страны, долговая нагрузка превзойдет все разумные пределы (долг возрастет сразу почти втрое и зашкалит за показатели Греции);

— списать часть суверенного долга — не поможет, так как проблема в банках, а не в бюджете. Кроме того, значительная часть кипрского долга вовсе не в облигациях, и не у частных владельцев, а в межгоскредитах. Их выкупить специализированные фонды ЕС не могут. Стандартные приемы евроспасения не действуют на Кипре;

— дать денег обычным способом (кредит под залог суверенных бумаг) кипрским банкам невозможно — у кипрских банков нет залога, так как их основной бизнес был связан с привлечением депозитов.

Кипрские банки и так уже минимум последние полгода сидят на деньгах ЕЦБ. ELA составляет 14% всех банковских активов страны, или 50% ее ВВП. Это уже — слишком. Кипру технически трудно дать так много денег. Кроме того, решать проблемы страны без ее участия неправильно — это значит плодить дармоедов. Кипр должен как-то поучаствовать в своем спасении. Хотя бы на 1/3. Но откуда же взять эту 1/3? Поэтому и был в качестве последней меры придуман этот налог на депозиты.

Почему ЕС не стал спасать кипрские банки?

В самом деле, ведь проблема — пустяковая. Жалкие 17 млрд евро — это вообще не деньги для ЕС. Совсем недавно за пару месяцев ЕЦБ выдал евробанкам свыше 1 трлн долларов. В конце концов, спасли же Ирландию в 2008—2009 годах, спасли Грецию в 2010—2011 годах.

Помимо чисто технических трудностей, описанных выше, есть два обстоятельства, по которым ЕС и МВФ не горят желанием спасать кипрские банки. Если точнее — то не горят желанием две европейские женщины — Ангела Меркель (Германия) и Кристин Лагард (МВФ). Вот эти обстоятельства:

1. Кипр — это офшор. Самый низкий налог на прибыль в ЕС и полное отсутствие налогообложения операций с ценными бумагами. На фоне введения налогообложения финансовых операций в ЕС. Это — дыра в финансовой системе Еропы. Пусть и не такая большая, но все же — дыра. И почему бы не воспользоваться обстоятельствами и не заткнуть ее?

2. Кипр — это Россия. Это, считай, внутренний российский офшор. Это метр экономической границы ЕС, приватизированный Россией. Спасать Кипр — это зачем-то помогать России. Может, пусть и сама Россия поучаствует в спасении Кипра? Но, естественно, ЕС или МВФ не могут обратиться к России с предложением спасать члена ЕС. Пусть сам Кипр обращается, раз уж у него особые отношения с Россией, валютные резервы которой больше, чем возможности всего МВФ.

Не знаю, какое из этих обстоятельств было важнее, оба важны. Но, думаю, что именно их совокупность дала такой эффект, каждого из них в отдельности было бы мало. А что же Россия?

Почему российские официальные лица столь болезненно отреагировали на кипрские события?

Формально на нерезидентов Кипра приходится 30% депозитов, или 21 млрд евро. Из них более половины — российские. Однако фактическое положение дел совершенно иное. Наши компании и физлица работают через учрежденные на Кипре юрлица, превращаясь в резидентов Кипра. Думаю, не ошибусь, если скажу, что большая часть депозитов — их всего около 70 млрд евро — имеет российское происхождение. Но это — депозиты, а есть еще деньги на расчетных счетах. Все активы банковской системы Кипра — 126 млрд евро.

Кипр — не окончательная офшорная юрисдикция, а промежуточная. Здесь не прячут и не хранят деньги. Деньги транзитом проходят и оседают совсем в других местах, дающих большую защиту конфиденциальности и надежности, чем Кипр. И, конечно, все знают (или думают, что знают), что Кипр под колпаком российских спецслужб.

Те иностранцы, которые попались сегодня на Кипре, — это либо откровенные лохи, либо те, кто не успел транзитом увести деньги из Кипра, либо, наконец, те, кто имеет бизнес, связанный именно с Кипром.

На Западе распространено мнение, что Кипр — это не просто русский офшор. А офшор именно для околокремлевской элиты и бывшего КГБ. Нельзя сказать, что это мнение не обосновано. Известно, что именно через Кипр любит работать близкий к Кремлю Роман Абрамович. Именно его кипрские офшоры продали нидерландской дочке “Газпрома” “Сибнефть” за баснословные 13 млрд долларов в 2005 году. Именно через кипрские компании он владеет многими российскими активами и покупает дорогую недвижимость и яхты по всему миру. А еще он строит на Кипре “деревню миллионеров”. Многие на Западе давно считают, что Абрамович — это “кошелек” Владмира Путина.

Именно через Кипр традиционно совершаются сделки с российскими акциями еще с 1995 года, когда заработала первая действительно крупная российская фондовая биржа РТС. Все сделки на ней осуществлялись за доллары, и цены на российские акции были установлены в долларах. На территории России это было бы невозможно (разрешены расчеты только в рублях) — и все сделки реально были перенесены на территорию безналогового Кипра. Там были зарегистрированы формальные или неформальные “дочки” всех маркетмейкеров РТС. И до сих пор, даже после присоединения РТС к ММВБ, сделки на площадке “классической РТС” идут за доллары и, по всей видимости, через Кипр. Правда, объем сделок там умирающий, но присутствие всех основных брокеров на “классике РТС” обязательно — хотя бы для арбитражных операций. Соответственно, все наши основные брокеры должны быть представлены на Кипре и иметь там средства на расчетных счетах. Среди них, конечно, и бывшая “Тройка-Диалог”, принадлежащая сейчас Сбербанку.

Активное использование Кипра российскими госкомпаниями — тоже не секрет. ВТБ имеет там дочерний банк. Вскрытая Алексеем Навальным афера менеджеров ВТБ с буровыми установками была осуществлена именно через кипрские компании. Приватизированный в прошлом году дальневосточный порт Ванино попал в конечном счете в руки трех кипрских компаний. Общие инвестиции из России в Кипр только официально составляют 40 млрд долларов — это страна № 1 по легальной утечке капиталов из России. Просто поразительно, сколько интересов российских госкомпаний, финансовых структур, олигархов пересекается именно на этом маленьком острове.

И все же лично меня первая реакция российских официальных лиц по событиям на Кипре откровенно поразила. Поразила своей непосредственностью и жесткостью: конфискация! экспроприация! Полное ощущение, что кого-то на Кипре прижали не по-пацански. Типа взяли и обложили налогом воровской общак. Где это видано?

Очень похоже на то, что первая реакция Кремля — это была реакция не для ЕС и даже не для Кипра. А для своих ручных олигархов. Кремль должен был заявить позицию о недопустимости их ограбления, иначе был бы ими совсем не понят.

Почему Россия не стала спасать Кипр?

Вероятно, это была ошибка ЕС. Ему надо было сказать лишь — мы даем 10 млрд евро, если вы найдете еще 5—7 сами. И Кипр побежал бы к России. И, возможно, Россия бы их дала. Как дала в сентябре 2011 года. Но ЕС и МВФ исследовали кипрскую ситуацию и предложили способы действий без оглядки на Россию. И это Кремль искренне возмутило: кто-то без спроса залез в его епархию. Это предопределило и его окончательную реакцию.

Разовый налог в 5, даже 10 млрд евро — это сущий пустяк. По сравнению с тем объемом денег, который проходит через Кипр ежегодно из России в серую офшорную зону. Кремль легко бы нашел способ решить проблемы Кипра, но его просто не спросили об этом, а поставили перед фактом налога на депозиты. А наш “пацанский” ответ на любые ультиматумы прост — отвергаем с порога. Не столько материальный ущерб, сколько игра “не по понятиям” вызвала первую несдержанную реакцию.

А по зрелому размышлению Кремль оказался готов пойти на финансовые потери, но избежать доказательств своей излишней заинтересованности и погруженности в проблемы Кипра. Тем более что очевидно: раз деньги уже заморозили — без потерь из ситуации не выйти. Удваивать их еще и господдержкой Кипра — бессмысленно. Тем более что Кипр, накрученный МВФ, пришел в Россию просить не кредиты, а инвестиции. Российские олигархи с удовольствием посмотрели бы возможности, но не торопясь и совсем не те, которые предлагает сам Кипр. Однако времени на переговоры нет. Обращение Кипра в Россию вообще похоже просто на выполнение необходимого ритуала, а не на действительный поиск решения проблемы. Ведь к Путину не на поклон приехали, а всего лишь удостоили телефонным звонком... Поэтому для Кремля ответ очевиден: “Нет”.

Катастрофа уже случилась. Из Кипра уже все убегут, как только смогут. Это уже не поправить. Выдача денег Кипру ничего тут не изменит — не восстановит былое доверие к Кипру, не поможет достать зависшие деньги. Как ни жаль, но придется искать другую юрисдикцию для финансовых операций. Выбор там большой.

Что дальше с Кипром?

Налог на депозиты, скорее всего, будет. И явно больше 10%. Чем дольше идут обсуждения — тем больше. Но главное не это. Главное, что Кипр не сможет снять ограничения на вывод капитала с острова, иначе капиталы сразу убегут. Не сможет, как сейчас говорится, на месяцы, а реально — на годы. Офшор Кипр закрывается. Деофшоризация.

Нет, Кипр останется офшором, останутся почти те же условия, но работать с Кипром мало кто захочет. Он перестанет играть важную роль для транзита российских капиталов. Потеря офшорной привлекательности во многом сократит и поток туристов. Кипр на годы погружается в депрессию, и хорошего выхода из нее сегодня не просматривается.

Впрочем, есть один хороший выход для Кипра — если он найдет гаранта миллиардов на 30 евро. И сразу же откроет движение капиталов без ограничений. Может, деньги даже и не побегут из Кипра... Но, похоже, этого не будет. Потому что никому не надо. ЕС с удовольствием прикроет внутренний офшор. Россия обижена. А кто еще выступит гарантом?

Российские капиталы найдут другие маршруты, и вряд ли они будут где-либо столь сконцентрированны, как на Кипре. Они разбредутся по всему миру. На масштаб утечки капиталов из России кипрское фиаско не окажет никакого влияния.

Алексей МИХАЙЛОВ