Войны, взятки и шпионаж. Как господин Перец разрушил монополию на пряности

“Питер Пайпер, Питер Пайпер проглотил перчёный перец. Перчёный перец Питер Пайпер, Питер Пайпер проглотил”. Эту скороговорку, естественно на английском, с детства учат британские, американские, австралийские, а в последнее время — и украинские дети. Не догадываясь, что человек с такой пряной фамилией (”пайпер” в переводе с языка Шекспира и означает “перец”) действительно существовал. И сыграл в истории специй одну из ключевых ролей. Правда, был он не англичанином, а французом. И звали его Пьер Пуавр — “пуавр” тоже означает перец, но уже по-французски.

Впрочем, история, героем которой стал Пуавр, началась не в Париже и не в Лондоне. А в Амстердаме. Именно там в 1602 году была основана голландская Ост-Индская компания. Для торговли пряностями — перцем, гвоздикой, мускатным орехом. В то время эти приправы стоили очень дорого. И привозили их на Запад португальцы, первыми из европейцев разведавшие морские пути в Индию и на Молуккские острова, где, собственно, специи и росли. Других европейцев в Индийский Океан португальцы старались не пускать. Но голландские купцы с этим мириться не хотели. Для чего в общем-то и основали свою компанию. Но это была не обычная торговая фирма. Фактически, компания изначально создавалась как “государство в государстве” — с правом чеканить собственную монету, основывать крепости, нанимать солдат и содержать свой военный флот.

Уже через три года флот Ост-Индской компании продемонстрировал свою силу: разгромил португальцев, обосновавшихся на молуккском острове Амбон, захватил их форт и поднял над ним голландский флаг. За военными успехами последовали коммерческие — компания заключила с местными султанами договоры, по которым те обязались продавать ей всю гвоздику и мускатный орех, собранные в их владениях. Борцы с португальской монополией сами стали монополистами. Туземцы, правда, вскоре сообразили, что их обманули. И восстали. Но было поздно: солдаты, нанятые Ост-Индской компанией один за одним уничтожали очаги сопротивления, убивали всех, кто отказывался им подчиняться, сжигали села и вырубали мускатные и гвоздичные деревья там, где они росли слишком далеко от голландских крепостей и за ними сложно было следить.

Молукки стали колонией Ост-Индской компании. Теперь уже голландцы не подпускали к ним никого из европейцев — особенно жесткими были войны с англичанами. Для туземцев вводили все более строгие ограничения. Весь мускатных орех, к примеру, перед продажей погружали в гашеную известь, чтобы он не пророс в другом месте. При малейшем подозрении в контрабандной торговле казнили, а за выращивание и сбор пряностей без разрешения были батогом или дубинкой, часто до смерти. Запрещали сажать новые деревья, если в землях рядом с селом находили молодые побеги мускатника или гвоздики — наказывали все село. Вырубали даже кокосовые пальмы — чтобы местные жители покупали еду у голландцев по монопольно высоким ценам. Правда, каким бы жестоким не был террор колонизаторов, новые деревья появлялись снова и снова. Только в начале XIX века зоолог Конрад Темминк доказал, что туземцы в этом были невиновны: драгоценные семена разносили в своих желудках лакомившиеся ягодами птицы, которые вместе с пометом “сеяли” их на новом месте.

Но голландцы к тому времени свою монополию на пряности утратили. И “помог” им в этом уже упомянутый Пьер Пуавр. Пуавр попал на Восток как миссионер — обращал в католицизм жителей Индокитая. Но во время морского путешествия случайно был ранен, потерял руку, попал в британский плен и в конце концов оказался на Яве, где воочию познакомился с деятельностью нидерландской Ост-Индской компании. После этого он увлекся ботаникой. И идеей выращивать специи во французских колониях.

В Индийском океане Франции тогда принадлежали лишь несколько островов, крупнейшими из которых были Иль-де-Франс (современный Маврикий) и Бурбон (сегодня — Реюньон). Именно на Маврикии Пуавр решил разводить пряности. Он отправился на испанские Филиппины, жители которых подпольно торговали с Молукками. Но губернатор колонии отказался ему помочь. Французу удалось лишь купить у местного китайца горсть мускатных орехов, которые чудом избежали обработки известью. Пуавр прорастил их и отправил в Париж, где специалисты подтвердили — растения настоящие. После этого саженцы были перевезены на Маврикий.

Голландцы быстро узнали о достижениях французского ботаника. Чтобы защитить свою монополию они использовали оружие, которым чиновники Ост-Индской компании владели в совершенстве — взятку. Действительно ли руководитель ботанического сада на Маврикии получил деньги, либо же он просто завидовал Пуавру, но факт остается фактом: все саженцы мускатника погибли. Поговаривали, что за круглую сумму служащий просто облил их кипятком. Однако неутомимый “господин Перец” не сложил руки. Уже вскоре в португальских владениях на острове Тимор он приобрел семена гвоздики. Вот только устранить неверного садовника он так и не смог — у того оказались защитники среди чиновников.

Лишь через двенадцать лет Пуавра назначили интендантом-наместником французских колоний в Индийском океане. И он взялся за осуществление своего “пряного проекта” с поистине государственным размахом. В конце концов ему удалось установить связи с князьями нескольких Молуккских островов, недовольных господством голландцев. Правда, когда французский корабль “Утренняя звезда” прибыл за саженцами, оказалось, что колонизаторы поспешили уничтожить все деревья на островах, владельцев которых заподозрили в “измене”. Лишь в глубине самого большого из них нашли-таки желанную “добычу”. Почувствовав неладное, голландские корабли бросились вдогонку — но “Утренняя звезда” оторвалась от преследователей. И довезла до Маврикия семьдесят ростков гвоздичного дерева и четыреста саженцев мускатника. Это произошло в 1770 году. Уже вскоре Молуккские пряности начали выращивать на соседнем Реюньоне, Сейшельских островах и даже в Гвиане. А сам Пуавр с чувством выполненного долга ушел на пенсию — писать мемуары под названием “Путешествия философа”. Ведь сам он себя считал прежде всего философом, а не ботаником или шпионом.

Разумеется, французы не собирались делиться краденым с другими колонизаторами. По легенде ботанический сад, в котором выращивали специи на сейшельском острове Маэ, уничтожил его сторож — французский солдат. Ему показалось, что на горизонте появилась британская эскадра. И он решил, что лучше остаться без ценных саженцев, чем дать возможность захватить их врагу. К счастью, и в этот раз ботаникам помогли птицы, успевшие “посеять” семена, из которых за несколько лет выросли новые деревья. Возрожденный сад и сегодня показывают туристам как одну из главных достопримечательностей Сейшел.

А британцы пряностями в итоге завладели. Помогла им в этом французская революция, во время которой войска революционеров захватили Голландию. Голландцам было уже не до далеких колоний, и “безхозные” заморские владения поспешила “взять под защиту” Британия. На правах “защитника” она смогла вполне легально вывезти саженцы мускатника в свои собственные колонии — Сингапур и Гренаду. Гренадский климат оказался настолько подходящим, что этот остров вскоре стал одним из главных производителей мускатного ореха в мире. Сегодня эта пряность даже красуется на флаге Гренады.

Чуть позже британскими стали Маврикий и Сейшелы. Монополия, “поделенная на троих”, уже не приносила никаких преимуществ. И экзотические пряности стали доступными для всех, даже для жителей тех стран, которые никогда не имели колоний.

Алексей МУСТАФИН