Примерно лет 25 назад общемировые коммуникации позволили каждому человеку связываться, в принципе с любым другим, находящимся в любой точке Земли. Это сильно изменило наш мир.
Такое случалось и раньше. К примеру, около 75 тыс. лет назад извержение вулкана Тоба вызвало похолодание, резко сократившее кормовую базу проточеловечества. Через “бутылочное горлышко” ресурсной и климатической катастрофы протиснулась популяция примерно в 2-10 тыс. особей, проявивших повышенные навыки выживания. Среди них была самка, условно названная “Евой”, с уникальной мутацией, изменившей ее голосовые связки. Самой Еве радости от этого было немного — возможно, ее способности и развлекали соплеменников, но были практически бесполезны. Зато потомки Евы — а мы все ее потомки, обратили их в преимущество, вытеснив потомков других самок, поскольку что у них появилась речь.
Как они их вытеснили? У говорящего варианта протолюдей выживало больше потомков, их численность росла быстрее, они лучше передавали опыт и лучше взаимодействовали, удерживая за собой самые привлекательные территории. И для неговорящих просто не осталось места. Эволюционные аутсайдеры сначала оказались в нижних слоях общего социума, а затем либо вымерли, не выдержав конкуренции внутри племени, либо отделились в свой, неговорящий, но, надо полагать, высокодуховный народ, и вымерли уже коллективно.
Но изобретение общемировой сети не уступает по значимости появлению речи. Человечество получило в свое распоряжение новый мир, с помощью которого можно воздействовать на мир привычный. Общаться с собеседником, с которым никогда не познакомился бы при других обстоятельствах. Дистанционно, даже не выходя из дома, управлять, к примеру, заводом. Создавать в таком же режиме любые информационные и интеллектуальные продукты. Конечно, собственноручно валить лес или прокатывать стальные профили так не получится. Но видеть картину происходящего и отдавать указания исполнителям вполне возможно. Средства связи обеспечивают все более полный эффект присутствия в любой точке Земли.
А что же исполнители — кто они? С ними пока по-разному: бывает, что они, по старинке, еще люди, а бывает, что уже по-новому, роботы. Содержание человека, которого надо кормить, лечить, обучать, дать ему крышу над головой и какую-то разрядку, становится все менее выгодно по сравнению с роботом. Конкурировать с роботом такой человек может только соглашаясь делать ту же работу, но за меньшие деньги. Как следствие, на все потребности оплаты его труда уже не хватает и их приходится урезать.В числе первых под сокращение попадает рождение и воспитание потомства. А те, кто, не контролируя рождаемость, все-таки производят много потомков, потеряют в их качестве даже если они выживут и все равно останутся на социальном дне. Родить мало — нужно еще воспитать и социализировать.
Для миллиардов людей это стало катастрофой, почище извержения вулкана. Человечество разделилось на две части: “верхнюю”, тех, кто оперирует сложными системами, — назовем их условно роботами, хотя это не одно и то же, и “нижнюю” — тех, кто неизбежно проигрывает этим системам в конкурентной борьбе за рабочие места.
Все, кто сможет обеспечить нужное качество воспитания за 1-2-3 поколения уйдут в верхний слой. Вряд ли больше чем за три, потому, что разрыв растет и для выходца из нижней среды прыжок вверх становится все более сложным. Ушедшие вверх, в слой управляющих материальным миром через мир виртуальный, образуют свое сообщество, куда вход выходцам из нижнего слоя будет закрыт. Такое сообщество, собственно, уже есть, но граница пока довольно прозрачна. Тем не менее, плохо образованные потомки эволюционных лузеров уже сегодня не могут ни войти в этот мир, ни даже представить себе его возможности, как не могли потомки протолюдей, не обладавших речью, представить себе, какие преимущества дает она тем, кто может ею овладеть.
По мере удешевления и распространения роботов — а эти процессы убыстряются, оплата труда “нижних” будет продолжать падать, а число подходящих для них рабочих мест уменьшаться. Все это также происходит уже сегодня, причем хотя процесс стартовал всего-то лет 15 назад, три четверти населения Земли уже оказалось за бортом.
Итак, мы получаем — уже получили!- два человечества, которые и в дальнейшем будут быстро отдаляться от друга. Отдаляться во всем, и, в первую очередь — в содержании образования. Не в уровне даже, а именно в содержании. Потому, что в новом мире, который возник как надстройка над миром материальным, нужны другие знания, другие приемы социализации, другие цели, и, вообще, другой ценностный набор.
Все это уже сегодня обстоит именно так. Разрыв пока не слишком заметен, но быстро растет. В целом, все в точности повторяет историю с возникновением речи: ведь лингвистика — тоже виртуальный мир, который постепенно, от поколения к поколению, усложнялся от названий предметов до абстракций высокого уровня.
При этом, “верхнему” человечеству, в общем-то, нет дела до “нижнего”. Оно нужно ему на переходном этапе, пока роботизация не доросла до такого уровня, на котором найм “ручного” работника станет безнадежной архаикой. Это тоже не займет много времени, максимум столетие, а, скорее всего — лет 40-50. После этого “верхнее человечество” уйдет в отрыв уже окончательно, и “нижние” перестанут его интересовать. Попытки агрессии “снизу”, с учетом технологического разрыва, легко пресекут.
Как будут жить “нижние” люди, застрявшие на эволюционной лестнице? Во-первых, их будет становиться все меньше и меньше. Уже сегодня эксперты говорят о “старческом кризисе” во Франции, Германии, Канаде, Японии и Италии, где число пенсионеров превышает число детей и молодежи. Но меньше становится не только “нижних”, которые вынуждены экономить, но и благополучных “верхних” удачно вписавшихся в новые реалии. Все дело в том, что “верхнее” человечество — принципиально новое общество, с другими ценностями, включая мотивы деторождения, в которых все меньше экономических страхов, пресловутого “чтобы было кому в старости воды подать”, и все больше творчески-социального желания поучаствовать в создании новой личности.
Ничего трагичного в этом нет. Кто сказал, что людей должно быть 10 миллиардов? Или миллиард? Или даже сто миллионов? Вопрос о том, что нужно больше рабочих рук и солдат уже не будет стоять на повестке дня.
Взрывной рост человечества был спровоцирован, во-первых, его биологией: отсутствием контрацепции, и самой традиции контрацепции помноженной на улучшение питания и медицинского обслуживания, а, во-вторых, конкуренцией государств. Первый фактор по многим причинам постепенно исчезает из повестки дня. Второй видоизменяется: “больше рук”, даже умелых, уже не нужно, а нужно больше умелых мозгов, да и то, не для простейших операций, а для научных исследований, инженерных разработок на уровне идей и стратегического управления. Все остальное уходит на уровень машин.
Что касается Африки и других отсталых регионов то высокая рождаемость плюс высокая выживаемость сохранятся там до тех пор, пока развитые страны будут слать туда вакцины, минеральные удобрения, сельхозтехнику и просто еду. Но цивилизационный разрыв растет, и рано или поздно гуманность по отношению к отсталым народа будет пониматься иначе, чем сегодня. К примеру, гуманность по отношению к кошкам и собакам в ее современном понимании состоит в ограничении их популяции до разумных размеров путем стерилизации животных, потомство от которых получать не планируется. Ровно тоже будет со временем осуществлено и по отношению к “нижним” людям. Разве что одаренных особей будут, по возможности, выявлять и адаптировать к “верхней” жизни — если вовремя заметят, конечно.
Этот процесс, вероятно, будет идти в три этапа. На первом этапе “нижних” лишат реального влияния, причем революций для этого не потребуется. По мере виртуальной социализации “верхних”, и формирования из них нового управленческого класса все решится естественно, хотя и пошагово. Всеобщее избирательное право, вероятно, будет оставлено — зачем провоцировать беспорядки, но реальные полномочия “всенародно избранных” депутатов и президентов урежут до полномочий вожака обезьян в приматнике. Конечно, вожак влиятелен — но только в пределах вольера, куда подают пищу и воду служители зоопарка.
Этому нет альтернатив, поскольку требования “верхних” и “нижних” по отношению к их руководителям диаметрально противоположны. Был в США такой парень, Сеймур Липсет, который еще в 1959 году заметил, что низкостатусные и малообразованные граждане склонны поддерживать нетерпимых, популистских и экстремистских политиков, а высокодоходные и образованные при достижении определенного уровня доходов и образования желают демократии, по крайней мере, в той среде где эти граждане обитают. Что будет при этом твориться в гетто для низкостатусных и малообразованных — уже не суть важно, им можно, и даже нужно дать то, к чему они стремятся.
Кстати, Липсет был потомком иммигрантов из России, и только благодаря тому, что его родители уехали в США, смог общаться с образованными людьми и получить приличное образование еще до появления Сети. Если бы его родители не уехали, Липсет мыслил бы на уровне своих российских сверстников — он был 1922 года рождения. А в наши дни Липсет мог бы, по крайней мере, в теории, стать тем, кем он стал, даже находясь в той части пост-СССР, где доступен Интернет. Но, состоявшись, он, согласно им же открытым законам, все равно уехал бы туда, где концентрация образованных граждан с высоким доходом достаточна для поддержания демократии.
Иными словами, вместе с разделением человечества на “верхнее” и “нижнее” будут разделяться и политические системы. Опять же, вероятно, без особого насилия — будут только пресекаться попытки “нижних” диктовать “верхним” свою волю, да и то, не столько силой, сколько грамотной организацией блокирующих действий. Желаете на уровне зоны своего компактного проживания — страны, области, городского района — получить во власть фрика и диктатора — так получите.
Мало-помалу произойдет и территориальное размежевание таких общин, чему будет способствовать не только растущее имущественное неравенство, но и социальный дискомфорт от близкого соседства. При этом, далеко не все “нижние” изначально нищеброды. Среди них есть даже миллиардеры, сумевшие подняться в “немую”, досетевую эпоху, и не умеющие приспособиться к новому времени, с его иными ценностями. Типичный пример такого рода — Дональд Трамп, президент США, избранный голосами “нижних” избирателей. Впрочем, его конкурентка тоже была креатурой “нижних”, а “верхнее” человечество не получило пока видимого политического представительства в рамках общей с “нижними” формальной демократии. Возможно, ему это не понадобится вообще, поскольку дальнейшая институализация даст “верхним” совсем иные рычаги достижения внутреннего консенсуса и влияния на “нижних”. Что же до наследников Трампа, то, если они не приспособятся к новому миру, то за 1-2 поколение утратят контроль над своим состоянием, даже оставаясь его формальными собственниками. Впрочем, и такие пережитки прошлого как формальная собственность “нижних” над тем, что опасно оставлять в их руках, тоже будут постепенно искореняться, и тоже вполне естественным путем.
Когда же “нижние” в развитых странах лишатся реального влияния, а орды их братьев по разуму из той же Африки успеют “верхним” сильно надоесть, начнется урезание гуманитарной помощи. Точнее, помощь не то чтобы просто урежут, поскольку это грозит ненужными бунтами, а гуманно станут предоставлять ее в обмен на эффективные меры по ограничению рождаемости — такие попытки уже были, но они заглохли, опередив свое время.
Все это, вместе взятое, породит период равновесия, когда на Земле будут сосуществовать две почти отдельные, слабо связанные цивилизации: развивающаяся “верхняя” и деградирующая “нижняя”. Деградирующая, потому, что отсутствие движения вперед всегда приводит к исчерпанию ресурсов и деградации, а предоставлять “нижним” передовые технологии “верхние” будут неохотно, просто потому, что это опасно. К тому же, с какого-то момента такие технологии станут просто “нижним” недоступны в силу их уровня образования.
Таким образом, “нижние” будут дичать, но смогут вести свой образ жизни, до тех пор, пока занимаемая ими площадь земной поверхности не понадобится “верхним”. После чего, с ними поступят так, как поступают сегодня с животными в дикой природе: поместят в резервацию, ограничив их численность сообразно отведенной площади. И новое человечество будет развиваться дальше уже без оглядки на них.
Прикинув эти перспективы, самое время подумать о том, что они означают для Украины. Как много украинцев вписывается сегодня в “верхнюю” группу? Достаточно ли их, чтобы сохранить в новых условиях нашу преемственность и дух Украины? Что мы делаем для того, чтобы тех, кто вписался, стало больше, если вообще что-то делаем в этом направлении? В какой степени наше видение проблем Украины отвечает на эти вызовы?
Вот, кстати, навскидку вопрос: действительно ли трудовая миграция является катастрофой для Украины с точки зрения перспектив прохождения ею новой эволюционной узости?
