Вчерашние проигрыши как сегодняшние победы

Глава российского внешнеполитического ведомства в своих комментариях был не менее интригующим.

В интервью радиостанции “Эхо Москвы” Сергей Лавров заявил, что Украина и Россия знают, как урегулировать проблему Керченского пролива: “Это абсолютно консенсусное понимание двух президентов. Они приняли соответствующее решение. Дело в том, что Керченский пролив соединяет Азовское море с Черным. Поэтому урегулирование может быть только комплексным. И мы должны понять, как уже достигнутое согласие по Керченскому проливу будет отражаться на той линии, которая должна пройти в Азовском и Черном морях. Но это уже, повторяю, второстепенная вещь. Качественный прорыв достигнут, по Керченскому проливу проблем нет (выделено автором. — В.К.)”.

У опытного дипломата Сергея Лаврова, прошедшего школу МИД СССР и ООН, не бывает случайных оговорок. Так неужели Киев и Москва уже договорились о делимитации Керченского пролива, ключевой проблеме разграничения морских просторов Украины и России? Или слова российского дипломата — умелое манипулирование договоренностями, достигнутыми ранее президентами и дипломатами, и рассчитаны на внутреннего российского потребителя? Наши собеседники из украинского МИДа утверждают: похоже, второе. Ведь официальный Киев на переговорах, дескать, и далее придерживается своей старой позиции по делимитации керченской акватории, а Москва, в свою очередь, все так же стоит на своем.

Для Украины важно подтверждение существовавшей еще с советских времен административной границы в Керченском проливе. Это позволяет нашей стране и далее владеть Керчь-Еникальским каналом — единственным водным путем из Черного моря в порты Волго-Донского бассейна. Такой расклад недопустим для Кремля, геополитические амбиции которого растут по мере очередного скачка мировых цен на нефть и газ: в Москве боятся, что Киев может в любой момент закрыть Азовское море для России.

“Керченский пролив — жизненно важная артерия”, — заявляет Сергей Лавров. И хотя украинская сторона предоставляет гарантии свободы судоходства для российских кораблей, Москву они не устраивают. Российские дипломаты предлагают всевозможные варианты делимитации Керчь-Еникальского канала, которые позволили бы сохранить контроль России над ним. Но если ранее россияне говорили преимущественно о сов­местных водах, то теперь они готовы вести переговоры о проведении границы в керченской акватории. Например, о разграничении по середине Керчь-Еникальского канала.

Изменение позиции Москвы произошло оттого, что, во-первых, российская казна теряет средства из-за наличия в керченской акватории “серой” зоны, способствующей контрабанде. Во-вторых, необходимо обеспечивать безопасность судоходства в проливе, дабы избежать серьезных экологических катастроф, наподобие той, что произошла в 2007-м. В-третьих, россияне хотели бы начать активное освоение перспективных нефтегазовых месторождений в Азовском и Черном морях. А это затруднительно: значительная их часть находится на участках, на которые претендуют и Украина, и Россия. Разделить же Азов невозможно без определения линии границы в керченской акватории, поскольку и Киев, и Москва увязывают в один пакет делимитацию Черного и Азовского морей и разграничение Керченского пролива.

Несмотря на эти изменения в позиции россиян, переговоры по размежеванию пролива находятся в патовой ситуации. Обе стороны пока не намерены уступать в принципиальных вопросах. Максимум, на который сегодня пока готов пойти Киев — немного сместить границу в Азовском и Черном море в сторону нашей страны, несколько “модифицировав” принцип срединной линии. Но требование к россиянам подтвердить в проливе админграницу времен СССР — это святое. А данный подход не устраивает Москву.

Сказанное означает, что переговоры могут продолжаться еще не один год. Для Киева это не катастрофа: разграничение морских просторов Украины и России не имеет критического влияния на переговоры нашей страны с Европейским Союзом о либерализации визового режима. Куда большую роль играет демаркация сухопутного участка украинско-российской границы. А на этом направлении работа потихоньку идет.

Но в мировой практике в случаях, когда переговоры заходят в тупик, в игру нередко вступают главы государств: они берут на себя ответственность и принимают зачастую непопулярное политическое решение, снимающее проблему в двусторонних отношениях. Готовы ли к этому шагу в Киеве и Москве? Не в этом случае. Отход от декларируемой публично позиции приведет к серьезным последствиям. По крайней мере, для одной из сторон — украинской.

Например, многие наши собеседники уверены: хотя от нынешней власти можно ожидать всякого, но она не пойдет на территориальные уступки России. Это будет нарушением Конституции, что влечет за собой уголовную ответственность. А зачем в условиях падения рейтинга президента и Партии регионов, когда в стране серьезные экономические проблемы, давать оппозиции и персонально Юлии Тимошенко еще один повод обвинить власть в сдаче национальных интересов? И хотя нельзя исключить, что размен может состояться в рамках пакетного соглашения о снижении цены на российский газ, тем не менее, для украинской экономики этот шаг будет иметь краткосрочный эффект. Как показывает история с харьковским пакетом, цены на газ все равно вырастут. А вот негативные политические последствия имеют долгосрочный характер.

К тому же, нынче изменилась атмосфера украинско-российских отношений: и на улице Банковой, и на Кремлевской площади растет взаимное недовольство. Иллюзия создать атмосферу доверия на долгие годы исчезла. Некоторые украинские дипломаты даже убеждены, что Киев и Москва уже прошли точку невозврата, и соглашения, наподобие харьковского, далее невозможны.

В свою очередь, в Москве не видят никакого резона отступать от своей позиции. Во-первых, многим россиянам психологически тяжело смириться с тем, что Россия в принципе может пойти на уступки Украине. Отход же от занимаемых позиций, уступку Киеву будет тяжело пояснить российским гражданам, значительная часть которых и так искренне полагает, что, подписав харьковское соглашение, “хит­рые хохлы надурили москалей”. Во-вторых, в Москве, где с интересом наблюдают за проблемами украинской экономики, похоже, полагают: созревшее яблоко само упадет в протянутую братскую руку ради очередной скидки цены на газ.

Так что переговоры по делимитации морских просторов Украины и России — забег на долгую дистанцию. Пока же стороны ведут за столом переговоров затяжные позиционные бои, обсуждая параметры проведения границы в Азовском и Черном морях. А российская позиция давно известна: провести границу по Керчь-Еникальскому каналу и сместить линию границы в Черном и Азовском морях в сторону Украины так, чтобы в российской части акватории оказались нефтегазовые месторождения.

В общем, представляется несколько преждевременным утверждение, что “по Керченскому проливу проблем нет”. И в этой ситуации даже вчерашние проигрыши сегодня преподносятся как достижения. Как, например, подтверждение принципов, зафиксированных в украинско-российском соглашении “О сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива”, подписанного Кучмой и Путиным в декабре 2003-го. Их суть в следующем: Азовское море и Керченский пролив — внутренние воды Украины и России, военные суда третьих стран не могут заходить туда без согласия Киева и Москвы.

В 2003-м это соглашение рассматривалась как серьезная уступка России. Ведь согласившись по настоянию российской стороны со статусом азовской и керченской акваторий как внутренних вод двух стран, Киев так и не добился от Москвы согласия на проведение переговоров о разграничении Керченского пролива. Впрочем, если вспомнить тот прессинг, который оказывался восемь лет назад на украинских дипломатов с Банковой, то успехом можно было считать уже то, что Киев тогда отстоял свою принципиальную позицию по Керченскому проливу. Будем надеяться, что украинская дипломатия отстоит интересы страны и на этот раз.

Владимир КРАВЧЕНКО