В апреле нынешнего года профицит платежного баланса составил $970 млн, в мае — $357 млн. Корреляцию между обменным курсом и состоянием платежного баланса страны ощутил каждый украинец. За январь-май текущего года гривня укрепилась с 27 грн/$ до 26,35 грн/$, или на 2%.
Как видим на графике, наиболее активное укрепление гривни произошло именно в “профицитные” месяцы: апрель и май, причем в мае эта тенденция незначительно ускорилась. Данная корреляция вполне объяснима: в условиях незначительного размера золотовалютных резервов НБУ возможностей для сглаживания курсовых колебаний в случае ухода платежного баланса в минус практически нет.
Зато в условиях профицита есть монетарный механизм по сдерживанию укрепления гривни. С помощью валютных аукционов Нацбанк имеет возможность выкупать у банков излишки валюты, эмитируя в обращение гривню. Таким образом, ему удается, с одной стороны, сдерживать укрепление национальной валюты на некоем фиксированном значении (условно говоря, сейчас это отметка в 26 грн/$), с другой — пополнять свои чистые валютные резервы, размер которых таргетируется в соответствии с меморандумом МВФ.
Наиболее урожайным в этом плане был апрель текущего года: НБУ провел 13 валютных аукционов, чистый выкуп валюты составил $528 млн.
В мае объем выкупленной валюты был несколько меньше — порядка $481 млн. В общем зачете чистая валютная копилка регулятора пополнилась почти на миллиард. И здесь перед центральным банком была определенная дилемма: не выкупать валюту и дать гривне укрепиться до 24-24,5 грн/$ и простимулировать таким образом начало структурных реформ и приток инвестиций либо занять консервативную позицию, при которой миллиард в руке лучше, чем 1-2% экономического роста в декабре, и пополнить ЗВР. Как известно, был выбран второй вариант. Учитывая слабость наших внутренних резервов, нам стоит привыкать к тому, что платежный баланс буде влиять на политику Нацбанка.
Если наложить данный график, показывающий динамику платежного баланса на колебания курса национальной валюты, то увидим четкий девальвационный тренд в январе-марте 2017-го, когда дефицит платежного баланса колебался от — $202 млн (январь) до — $355 млн (март).
В апреле текущего года ситуацию удалось выровнять преимущественно за счет чистых поступлений по финансовому счету: + $1,1 млрд, из коих 0,6 млрд евро составляла макрофинансовая помощь Европейской комиссии, которая едва не сорвалась из-за требований отменить мораторий на экспорт леса.
Что касается поступлений прямых иностранных инвестиций, то их объем в апреле составил всего $43 млн — крайне низкий показатель даже для стран третьего мира. Для сравнения сопоставим эту сумму инвестиций с объемом дивидендов, которые иностранные инвесторы выводят из Украины: в 2016 г. порядка $700 млн. То есть с такими темпами привлечения ПИИ, валюты скоро не будет хватать даже для минимальных выплат на вложения иностранного капитала.
В мае влияние финансового счета на профицит платежного баланса ослабло: +$556 млн. Инвестиции, как всегда, находились на минимальных показателях, зато в условиях отсутствия внешних кредитов со стороны основных доноров удалось привлечь порядка $361 млн торговых кредитов, преимущественно в сельское хозяйство, а также $378 млн наличной валюты вернулось в банки.
Дружеское плечо платежному балансу подставил экспорт, который в мае вырос на 21,4%, в основном за счет эпизодического всплеска на рынке металла.
В лидерах роста были пищевая промышленность (+30%), металлургия (+19%), производство минеральных продуктов (+29%). При анализе экспорта необходимо сделать маленькое отступление.
При всей позитивной динамике наших экспортных поставок дефицит текущего счета в апреле 2017-го составил $194 млн, а торговый дефицит товарами увеличился до $702 млн (в основном за счет энергетического импорта, ведь уголь теперь закупаем от Пенсильвании до ЮАР). То есть продолжаем, как и раньше, импортировать товаров больше, чем экспортируем. Сформированный таким образом дефицит перекрываем с помощью финансового счета. Учитывая, что прямых иностранных инвестиций у нас кот наплакал, единственный источник для латания платежной бреши — заемные средства. Без внешних доноров наш платежный баланс был бы глубоко дефицитным, а темпы девальвации значительно выше. Но по сравнению с апрелем прошлого года цены на экспортные товары увеличились почти в 1,2 раза, что и привело к росту экспортных поступлений.
Общий индекс торговли показывает кумулятивное воздействие на экспорт/импорт ценовых и количественных факторов. В общем зачете получаем небольшой рост цен и существенное падение физических объемов.
Небольшое оживление нашего экспорта вызвано в основном сезонным улучшением конъюнктуры на традиционных внешних рынках наших базовых товаров: прежде всего цен на семена масличных, растительное масло, металл и минеральные продукты (хотя динамика здесь крайне неустойчива и переменчивая).
То есть мы не стали больше продавать в тоннах и литрах, просто цены на наши продукты стали дороже.
В результате даже на фоне падения физических объемов экспорта имеем рост поступлений в денежном эквиваленте. Что касается импорта, то здесь падение физических объемов не зафиксировано, а значит, любое увеличение цен, в первую очередь на энергоносители (природный газ, уголь, нефть), приведет к росту отрицательного торгового баланса.
Таким образом, зафиксированный в последние два месяца профицит платежного баланса — это результат уникального стечения четырех ключевых факторов, приносящих нам как стабильность, так и дестабилизацию (в зависимости от того, в какой комбинации они взаимодействуют). Речь идет о следующих критериях: динамика закупок энергоносителей, выплаты по внешним кредитам, внутренний платежеспособный спрос населения на потребительские товары длительного пользования и бизнеса на инвестиционный импорт, а также динамика мировых цен на сырье.
В условиях, когда нам не нужно закупать энергоносители в больших объемах, выплачивать внешние кредиты, а бизнес не очень горит желанием осуществлять капитальные инвестиции — платежный баланс выглядит как огурчик после обильного дождя. А если еще и с сырьевыми ценами фартит, то можно даже строить планы на будущее, на месяц вперед. Но как только приходит осень, а с ней и необходимость закупать энергоносители, а пусть и небольшое увеличение доходов населения стимулирует обывателя покупать новый ноутбук или фен, жди очередного проседания гривни. А если еще и придется внешние долги отдавать, то без нового курсового скачка не обойтись. В случае падения цен на сырье, нас ждут проблемы.
Существующая модель национальной экономики достаточно четко показывает — более-менее стабильно мы можем существовать в условиях зажатого внутреннего спроса (своих ноутбуков и фенов ведь не производим), низкой инвестиционной активности бизнеса (технологии и комплектующие покупаем тоже импортные), теплого лета, когда не нужно греть дома, реструктуризации, когда нет необходимости отдавать долги, умеренной финансовой помощи Запада и высоких мировых цен на сырье. Во всех остальных случаях сразу приходят трудности. С другой стороны, в данный момент у правительства сложилась уникальная платежная пауза для проведения реформ.
