По этой причине очень важны те или иные способы организации информационного пространства вокруг нас. В свое время последствия появления книги создали мир, в котором мы выросли. Именно книгопечатание создало науку и образование, национальные языки и государства, дало возможность протестантизму оторваться от власти, что сделало протестантские страны передовыми в экономическом отношении, опережающими и католические, и православные, где власть и церковь более связаны.
Книга создала наш сегодняшний мир, правда, теперь мы постепенно начали терять печатное слово. Как следствие, пришло не глубокое, а поверхностное чтение с экрана, которое не порождает критического мышления, а уровень IQ в мире стал снижаться. Став потребительским, человечество начало умственно деградировать, что отражается и в падении числа выдаваемых патентов. Никто не знает, почему именно это происходит. Но один из ответов таков — новая окружающая среда, которую мы строим, каким-то образом побуждает к глупости.
Пропаганда удерживает в головах нужную картину мира. Раньше это делали религия и идеология, наказывая носителей другой точки зрения огнем и мечом, тем самым помогая одной точке зрения в ущерб остальным. Сегодня, получив гигантские возможности соцмедиа например, можно не быть такими жестокими в достижении своих целей. Управление мозгами становится мягким и приятным для потребителя.
Советский Союз облегчил себе жизнь, создав монологические потоки информации. Все, что не поддерживало эту картину, цензурировалось, когда оно порождалось внутри страны, или глушилось, когда (как западные радиоголоса) шло извне. Была даже отдельная статья Уголовного кодекса — ст. 70 “Антисоветская агитация и пропаганда”. А под формулировку “агитация или пропаганда, проводимая в целях подрыва или ослабления Советской власти” можно было подводить очень многое.
Задачей пропаганды является создание искусственной социальной памяти, которая может не иметь подтверждения в памяти индивидуальной, но все равно будет иметь доминирование над ней. Тут пропаганде серьезно помогает такой стратегический информационный продукт как знания, а также институты по порождению знания (наука) и его трансляции (образование). Они задают определенные онтологические рамки, куда укладывается только то, что они считают истиной. Медиа является институтом тактической информации, там мы видим то, что подтверждает имеющуюся картину мира, не противореча ей.
Сегодняшняя поляризация наших взглядов, когда мы стали плохо относиться к чужому мнению, вероятно, связана с тем, что в соцмедиа мы окружены комфортной информационной средой, читая то, что нам нравится или написано нашими фейсбучными друзьями. Поэтому современные политические технологии активно стремятся поляризовать избирателей, чтобы их легче было направить по нужному пути.
Введение сомнения, например, является одним из приемов разрушения доминирующей точки зрения. Это не прямое, а скорее косвенное опровержение. Ведь мы не видим многого, пока кто-то не обратит наше внимание на это.
Сомнение вводится и для того, чтобы в голове образовалась “полочка”, на которую мы будем складывать противоположные примеры. В американской теории журналистики есть разграничение новостей на эпизодические и тематические. Эпизодические новости описывают событие как разовое, тематические дают контекст события. Как правило, при описании события как разового виновным в ситуации оказывается человек. Когда же мы видим цепочку однотипных событий, мнение экспертов, то виноватым может быть государство. Поэтому телевидение любит эпизодическую подачу, к тому же на ее подготовку уходит меньше времени. Например, с экрана у нас не сходит информация об автомобильных авариях в зимнее время, но они всегда разовые, журналисты не поднимают проблему в таком ракурсе, когда виновными окажутся не только водители, но и те, кто держат дороги в таком состоянии. Теория фреймов подчеркивает, что в первом случае присутствует индивидуальный фрейм, во втором — коллективный, что в одном случае акцентируется личный опыт, в другом — тренды.
Пропаганда потеряла всю свою привлекательность в период, когда она стала тоталитарной. Ведь по сути тогда она стала одним гигантским вариантом множественных фейков, которые не имели соответствия с действительностью. Она управляла населением скорее эмоцией, чем правдой. И “сломалась” тогда, когда перестали работать удерживающие ее эмоции.
Есть геополитика нефти, но есть и геополитика справедливости, основанная на эмоциях, когда все плюсы достаются стране, воспринимаемой как более справедливая, чем твоя собственная. На этом строилась холодная война и проигрыш в ней Советского Союза. Две украинские революции также боролись за справедливость.
Пропаганда, выйдя из моды, получила множество других названий, чтобы не называться пропагандой. Это длинный список: информационная война, психологическая война, мягкая сила, стратегическая коммуникация, идеологическая война, война идей, операции влияния, публичная дипломатия... Причем интересно, что идеологическая война, война идей, операции влияния появились как следствие прихода долгой войны, когда оказался востребованным опыт войны холодной. То есть произошел определенный возврат к прошлому.
По сути в развитии влияния происходит смена носителей, но инструментарий сохраняется. Вчера это мог быть плакат на стене, сегодня — телесериал у тебя дома. Телесериал “Мир дикого запада” создает мир будущего, где роботы становятся неотличимы от людей. Сериалы “1983” и “Двойник” демонстрируют альтернативную историю мира, где холодная война не хочет заканчиваться. Однако это еще сильнее убеждает нас в правильности мира сегодняшнего. “1983” — польский сериал, в котором интересно то, что в нем показывают будущее, созданное в результате заговора и избавления от СССР и коммунистов. Но закрытый характер этого нового общества приводит его к такой же борьбе с врагами, какая была в прошлом. Кстати, Украина не делает таких фильмов о будущем, погружая свою кинематографию в изучение прошлого.
Интернет пришел в мир и поддерживался с декларируемой целью дать голос тем, у кого его отобрали. “Арабская весна” стала примером развития смены ситуации по такой модели. Правда, исследования впоследствии показали, что Интернет тогда использовался не столько для мобилизации населения, сколько для выхода на западные СМИ для информирования их о происходящем, чтобы заручиться поддержкой.
Известный американский исследователь Интернета Е.Морозов склоняется к мнению, что в арабской весне большую роль сыграли межличностные контакты, которые не афишировались, чтобы не навредить организаторам.
Хотя в свое время технический гуру Госдепартамента времен Хиллари Клинтон Алек Росс объявил Интернет Че Геварой XXI ст. Он считал Интернет разрушительной силой для автократических режимов, поскольку тот передает часть власти от правительств и больших структур индивидам и малым структурам. И тогда все сильные страны занялись облегчением доступа к Интернету для стран послабее.
Правда, сегодня заговорили еще об одном факторе, ведущем к росту протестности. Это роль изменений климата, последствия которого изучали в Международном институте прикладного системного анализа в Вене на базе 157 стран в период 2006—2015 гг. Изучая миграцию сельского населения в города, вызванную засухой, ученые увидели в ней одну из причин “арабской весны” 2010—2012 гг. Точно так бунтарские настроения прослеживаются в странах с большой долей молодых людей, что является результатом высокого уровня рождаемости детей. Но работы для всех нет и не предвидится, отсюда — миграция и протесты.
Алек Росс выделил следующий набор последствий, которые несут технологии связности:
— ускорение роста социальных и политических движений;
— обогащение информационной среды, изменение способности получать и передавать информацию;
— новые информационные сети разрушают лидерские структуры.
Мы живем в мире, когда государства (и крупные корпорации) переводят в свою пользу любые технические новинки, которые поначалу кажутся достаточно демократическими. Все постепенно становится управляемым со стороны государства или крупного бизнеса, способного оплатить расходы на управляемость.
Приведем многочисленные примеры победы государств над потенциально опасными для них тенденциями:
— соцсети были первоначально неуправляемыми, но Китай, Израиль, Россия, США (за пределами своей страны) сделали команды живых людей, ринувшихся в бой под видом просто индивидов, лишь потом появились роботы-боты;
— отзывы в интернет-магазинах в большинстве своем стали фальшивыми;
— Голливуд обладает представительствами всех американских военных и разведывательных ведомств, которые могут помочь в съемках правильного фильма путем предоставления техники и консультаций;
— футбольные болельщики изучаются очень серьезно в Британии, поведение толпы — в США, ищется автоматическое распознавание моделей аномального поведения пассажира в аэропорту;
— англичане проделали большую работу по изучению социологии протестующих, — откуда они, из каких районов, вплоть до того, получали ли они бесплатную еду в школе;
— системы распознавания и наблюдения заполонили улицы, в этом же направлении в кармане каждого работают телефоны, по которым можно видеть местоположение любого.
Системной стала и работа с массовым сознанием, где первенство принадлежит Китаю. Китай создал систему “де-экстремизации” для перевоспитания своего уйгурского мусульманского населения, а также систему социального кредита для всех, — человек набирает баллы в случае хорошего поведения (например, посещает своих старых родителей) или лишается их. При наличии малого числа баллов ты даже не сможешь взять кредит или купить билет на самолет. Возникло даже приложение для телефона, сообщающее, что рядом с тобой находится должник. Это делается для общественного осуждения взявших кредит и не вернувших деньги.
Политика решила найти свое счастье в соцмедиа. Информационные интервенции в американские президентские выборы 2016 г. привлекли всеобщее внимание, поскольку оказались связаны с зарубежной страной — Россией. Уже однотипное вмешательство в Брекзит или немецкие парламентские выборы не привлекли такого же уровня внимания. На выборы Макрона они повлияли лишь частично, поскольку после первого тура фальшивые аккаунты были удалены.
Мир, технически уходящий вперед, теряет свои социальные ориентиры позади. Это наглядно продемонстрировали гиганты типа Фейсбука, когда хорошо сконструированная для зарабатывания денег своим создателям техническая модель вступила в противоречие с моральными нормами, с людьми, личностная информация которых является ресурсом, где Фейсбук зарабатывает свои деньги. А поскольку эта бизнес-модель построена на монополизме гигантов, то они пытаются продиктовать эти правила всем.
