В России заканчивается нефть. И это не шутка. Украина могла бы воспользоваться моментом для развития собственной нефтегазовой отрасли. Насколько это сложно сделать, выяснял “Апостроф”.
На днях председатель Федерального агентства по недропользованию РФ (Роснедра) Евгений Киселев заявил, что в этом году не будет объявлено ни одного аукциона на право пользования крупными нефтеносными участками. “Уже ничего не осталось, — подчеркнул он. — Фонд открытых месторождений исчерпан”.
“Почти все запасы нефти уже включены в добычу, — детализировал тренд руководитель Минприроды Сергей Донской. — Нераспределенный фонд недр по нефти составляет лишь 6%. Этого настолько мало, что приходится менять формат работы министерства. Вместо распределения, остается лишь следить за эффективностью недропользования”.
То есть, устами этих двух чиновников, в России фактически объявили о реализации политики открытых дверей для иностранных частных инвестиций в национальной нефтедобыче.
Что такое политика открытых дверей
Собственно, после официального признания Москвой истощения российских месторождений наступает следующий этап нефтяной политики государства — переход к росту эффективности отдачи месторождений.
Проще говоря, для сохранения добычи нефти на нынешнем уровне, месторождения, которые планировалось исчерпать за 5-8 лет, теперь должны перейти к более коротким срокам разработки — 2-3 года.
По подсчетам российского эксперта отрасли Михаила Крутихина, сегодня 70% запасов РФ составляет трудноизвлекаемая нефть. Себестоимость ее добычи колеблется в коридоре $70/баррель (из месторождения на суше) до $150/баррель (в Арктике). При этом для разработки этих запасов потребуются современные западные технологии, доступ к которым затруднен из-за санкций. Поэтому пик добычи из существующих месторождений припадет на 2020-2022 года. Затем, считает Крутихин, начнется спад производства в объемах до 10% в год, что к 2035 году приведет к сокращению добычи почти вдвое — с 11 до 6 млн баррелей в день, что соответствует размеру внутреннего потребления нефти.
Что из этого следует? Теоретически, российские нефтяные компании должны стремится наращивать добычу в других регионах мира, где имеются новые большие месторождения, но нет достаточных мощностей для их выработки (например, в Казахстане, Вьетнаме или Персидском заливе), чтобы в будущем начать завозить эти ресурсы в РФ.
Цикл оборота капитала в нефтяной индустрии длинный и редко меньше 12 лет, а долгосрочное планирование охватывает четкое видение перспектив на 50-70 лет вперед. Многие страны мира добывают очень много нефти за рубежом, поставляя добытые ресурсы домой. Часто зарубежная нефть намного дешевле ресурса с собственной территории.
Даже РФ, долго гордившаяся своими якобы бездонными запасами, не исключение из этого правила, и она хотела бы добиться массового выхода российских нефтекомпаний на мировой добывающий рынок.
Но перед Москвой находится один мощный барьер в виде санкций из-за войны в Украине. Отсутствие решения этой проблемы приведет к тому, что быстрее осваивать свои месторождения у РФ не получится, а проникновение в добычу других стран будет иметь декоративные и мизерные масштабы.
А через 5-10 лет в российской экономике, особенно на Юге страны и в Сибири, вырастет зависимость от нетто-импорта китайской нефти. Так, компании КНР уже захватили почти 45% нефтедобычи Казахстана. И не намерены останавливаться на достигнутом.
Украинский фактор
Власти Украины не умеют или не хотят использовать в пользу своей страны издержки РФ от международных санкций.
Новых российских запасов нефти открывается ничтожно мало, поэтому существующие запасы надо осваивать быстрее. Это невозможно без роста притока инвестиций и без новых технологий из-за рубежа.
Страны, компании которых рискнули поучаствовать в новой волне инвестиций РФ, пока что не обращают внимания на нефтяной рынок Украины. И в нашей стране даже нет представительств большинства международных нефтекомпаний, несмотря на то, что в случае нормализации отношений между Киевом и Москвой, открытые двери в российский нефтяной сектор быстро захлопнутся. Эксперты полагают, что в таком случае новая российская ресурсная политика обернется вспять — к полному контролю добычи со стороны государства и формированию двух-трех придворных нефтяных олигархов Кремля.
Очень вероятно, что нынешние украинские власти и сами не очень-то хотят прихода на рынок нашей страны западных нефтяных компаний. У многих наших политиков сохранилась наивная вера в возможность как-то помириться с Москвой, вернуть ей былой контроль над украинским нефтяным сектором, и немножко заработать на этом по линии коррупции, которая упрямо воспринимается как неотрывная часть отечественного бытия.
Детализация инвесторов
Кого же упускает Киев из больше всех выигравших от поворота российской нефтяной стратегии к иностранным вложениям? Во-первых, инвесторов, которые пришли в российскую нефтянку еще до санкций, с проектами, рассчитанными на полную или частичную интеграцию с экономикой Японии острова Сахалин. Иностранные участники проектов Сахалин-1 (запасы — 2,3 млрд баррелей нефти и 485 млрд куб. м газа) и Сахалин-2 (более 1 млрд баррелей нефти и 500 млрд куб. м газа) надеются когда-нибудь уйти из-под санкций, задним числом.
Инвесторы первого проекта — американская ExxonMobil, индийская OGNC и наполовину государственная “Роснефть”. Инвесторы второго проекта — “Газпром”, нидерландско-британская Shell, Mitsui и Mitsubishi (обе — Япония). Проекты продолжают работать и после введения санкций и, несмотря на растущую изоляцию РФ, перспективы данных проектов считаются неплохими. Токио традиционно считает, что остров является такой же незаконно унаследованной РФ от СССР территорией, как и Калининградская область в Европе, ведь военной победы над Германией и Японией достигали все республики бывшего Союза, а не одна только РСФСР.
Во-вторых, от поворота РФ к политике открытых дверей выигрывают страны, которые с неохотой поддерживают санкции США и ЕС по запрету экспорта в РФ нефтегазового оборудования — Китай и Индия. Обе — испытывают острый дефицит собственных источников нефти. И власти этих государств готовы отпускать свои нефтекомпании в любые зоны риска, от России и вплоть до воюющего Южного Судана.
Итоговая перспектива
Сегодня в Украине наблюдается небывалая ранее активность нефтекомпаний Саудовской Аравии, Ирана, Казахстана и Азербайджана, которые на рынке РФ не работают по причине острой конкуренции.
Иран взялся за транзит нефти через Украину в Беларусь, чтобы снизить ее зависимость от российского импорта. Саудиты впервые привели в нашу страну танкер с авиатопливом для украинской армии и обещают, что таких поставок будет больше. Азербайджан в лице компании Socar на треть заполняет сырьем единственный работающий у нас Кременчугский НПЗ.
Казахстан на 100% обеспечивает конденсатом небольшой Шебелинский ГПЗ для наращивания производства на нем дизтоплива. При этом в Астане все чаще соглашаются с тем, что именно через Украину проходит самый короткий прямой трубопроводный путь, соединяющий гигантское казахстанское месторождение Тенгиз (прогнозируемый объем геологических запасов составляет 3,133 млрд тонн нефти и 1,8 трлн куб. м газа) с Европой. И говорят о том, что окопавшиеся в приграничных районах Украины иностранные войска — это барьер на пути нефти из Тенгиза в ЕС, специально выстроенный российскими конкурентами.
Киеву несложно разработать нормальную государственную программу долгосрочного развития украинской нефтяной промышленности и в довесок к нефтяным уже существующим партнерам из Саудовской Аравии, Ирана, Казахстана и Азербайджана начать координацию действий с китайскими компаниями, а также — Shell и ExxonMobil. Эксперты считают, что никаких неподъемных задач здесь нет — просто нужны политическая воля и добросовестность украинской власти.
Андрей СТАРОСТИН, независимый эксперт по вопросам ТЭК
