“ВСУ пытается закрепить позиции”

Последние недели в зоне боевых столкновений на востоке Украины стали самыми тяжелыми с начала года. Количество обстрелов, боев, погибших и раненых как среди военнослужащих, так и мирного населения по обе стороны линии разграничения стало рекордным за пять месяцев. Точкой отсчета очередного обострения стало 30 апреля. Почему это случилось и что сейчас происходит в Донбассе — по просьбе “Новой газеты” разбиралось Громадское.

30 апреля на востоке Украины официально закончилась Антитеррористическая операция (началась в апреле 2014 года. — Ред.), ей на смену пришла Операция Объединенных сил (ООС). Это произошло согласно подписанному президентом Петром Порошенко в феврале 2018-го закону “Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях”.

В результате начала спецоперации Объединенных сил в начале мая под контроль Украины перешло село Пивденное (Чигири), расположенное в “серой зоне” (территории, контроль над которой оспаривается сторонами конфликта, в том числе и военными средствами. — Ред.) в Донецкой области.

За операцию отвечала разведовательно-диверсионная группа 46-го отдельного штурмового батальона “Донбасс”, который является частью бригады Вооруженных сил Украины (ВСУ). 20 мая в результате боевых действий один противник был убит, троих взяли в плен.

“Так началось обострение по всей линии фронта, — говорит журналистка “Громадского” Настя Станко, которая освещает вооруженный конфликт на востоке Украины. — ВСУ пытается закрепить свои позиции”.

В официальных комментариях в штабе ООС говорят, что они не используют тяжелые вооружения, однако отчеты наблюдательной миссии ОБСЕ свидетельствуют о нарушениях по обе стороны линии разграничения, больше всего — там, где стороны конфликта расположены очень близко друг к другу, в частности, на Светлодарской дуге, возле Донецкого аэропорта, под Горловкой, — именно эти территории, согласно Минским договоренностям 2014 года, были закреплены за Украиной.

“Всегда индикатором роста агрессии становится использование тяжелой артиллерии в этих районах”, — заявил в комментарии “Громадскому” Александр Хуг, первый заместитель главы Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине. Во время одного из отчетов миссии Хуг назвал это “бессмысленным и бесконечным циклом насилия”: “Обе стороны утверждают, что ведут огонь в ответ. Никто не знает, кто начал”, — заявил Хуг.

Факт эскалации признают все: и в ВСУ, и в ОБСЕ, и на неподконтрольных территориях.

Так, 17 мая спикер Минобороны Украины Дмитрий Гуцуляк сообщил об обстрелах с неподконтрольных территорий из артиллерии калибра 122 мм и минометов калибра 120 мм по населенным пунктам Троицкое, Новолуганское и Зайцево в Донецкой области. “Подразделения Объединенных сил ведут активную оборону и 11 раз открывали ответный огонь из крупнокалиберных пулеметов и стрелкового оружия”, — сказал Гуцуляк. С 12 по 19 мая на востоке Украины погибли двое военных ВСУ, 11 были ранены.

Центром майской эскалации, говорят в ОБСЕ, стала Горловка. 17 и 18 мая возле этого города представители миссии зафиксировали 140 взрывов, по большей части это были артиллерийские и танковые обстрелы.

Утром 21 мая боевики заявили об обстреле Горловки (Донецкая область). В батальоне “Донбасс” “Громадскому” сообщили, что “на участке фронта в направлении оккупированной Горловки идет бой”.

Не менее двух десятков мирных жителей были ранены, четверо погибли на подконтрольной украинским властям территории (в том числе 13-летний подросток), столько же — по ту сторону линии разграничения.

Евгений Каплин, руководитель гуманитарной миссии “Пролисок”, заявил в комментарии “Громадскому”, что из-за обострения боевых действий в Донбассе более 150 домов пострадали или были разрушены.

Александр Хуг в комментарии американскому аналитическому центру Atlantic Council сообщил, что с момента подписания Минских соглашений у сторон так и не появилось достаточной политической воли для их полного выполнения и соблюдения прописанных в договоре пунктов, будь то разминирование, отвод вооружений, безопасный доступ наблюдательной миссии ОБСЕ и пр.

“Всплеск (вооруженного конфликта. — Ред.), который мы видим, является отражением еще меньшей политической воли к реализации Минских соглашений”, — заявил Хуг.

Он подчеркнул, что на прошлой неделе миссия зафиксировала более 7 тысяч случаев нарушения соглашения о прекращении огня, и это на 40% больше, чем за неделю до этого. Также миссия говорит о наличии 41 вида запрещенных видов оружия, оборудования и о присутствии личного состава возле линии соприкосновения.

“Доступ для журналистов в зону конфликта существует по тем правилам, которые установили два года назад: аккредитация, пресс-карта, маршрутный лист, который следует подавать за несколько дней до поездки. Но тебя все равно могут не пустить — это решает командование бригады или батальона, а командиру часто проще не пустить. Иногда приходится уговаривать, даже если едешь не к военным, а в село к гражданским. Но там теперь такие правила (в прифронтовых селах) — пускают только местных с местной пропиской”, — рассказала журналистка “Громадское.Схід” Анна Тохмахчи.

В Киеве очередную эскалацию не объясняют, о ситуации журналисты узнают из ежедневных отчетов штаба. “В связи с началом операции Объединенных сил есть новое правило — вводить режим “красная зона”, что означает невозможность перемещаться на определенном участке, но этот режим длится несколько часов, например, на контрольно-пропускном пункте (через линию разграничения), когда появляется оперативная информация о возможном обстреле. Тогда вводят режим “красная зона” и запрещают передвижения, через несколько часов режим “снимают” и пункт пропуска действует в обычном режиме, поясняет Анна Тохмахчи.

По мнению Ильи Пономаренко, репортера издания KyivPost, очередная эскалация в Донбассе вполне укладывается в сценарий этой затянувшейся войны:

сейчас борьба идет за выгодные точки наблюдения, новые скрытые опорные точки или удобные снайперские позиции, о том, чтобы расставить побольше мин-ловушек на полосе, которая разделяет стороны.

“Если вы не захватите разрушенный дом на возвышенности, с которого вы можете лучше рассмотреть своего врага, тогда это сделает противник, а ваши подразделения окажутся в еще большей опасности. И вам нужно это каким-то образом предотвратить. Так что это смертельная игра в кошки-мышки, которая помогает выжить, но в которой неизбежно страдают гражданские”, — сказал он в комментарии центру Atlantic Council.

Яна СЕДОВА