ВР продемонстрировала способность принимать важные законы, не обращая внимания на политические потрясения и спекуляции — Березенко

Как, на ваш взгляд, можно охарактеризовать работу парламента в 2018 году?

В 2018 года Верховная Рада продемонстрировала способность принимать важные законы — и это самый главный вывод за прошедший год. Было много политических спекуляций и потрясений, таких как идеи досрочных выборов парламента и даже досрочных выборов президента Украины. Но парламент сделал свою работу. Более того, за очень важные законы, за проукраинские законы, всегда находилось конституционное большинство, то есть более 300 депутатов.

Особенно это ярко было продемонстрировано, когда голосовали за изменения в Конституцию в части интеграции Украины в ЕС и вступления НАТО — 311 голосов “за”. Это говорит о том, что действующий парламент все же проукраинский,  проевропейский и демократический, несмотря на внутренние разногласия, которые возникают среди фракций, входивших в коалицию с 2014 года. Это дает нам сдержанный оптимизм в отношении того, что более трехсот голосов мы получим уже в феврале на следующей сессии, как того требует закон, чтобы проголосовать окончательные изменения в Конституцию.

Кроме того, 2018 год был годом формирования фактически нового правового поля для системы безопасности Украины.

В первую очередь, мы смогли проголосовать закон о реинтеграции Донбасса, который дал четкий ответ, что вооруженные силы Украины имеют право на законных основаниях находиться на востоке Украины и защищать наши границы. Раньше это формулировалось как антитеррористическая операция (АТО), что означало, фактически, полулегальный статус вооруженных сил Украины, которые находились в зоне боевых действий.

Кроме того, мы изменили статус АТО на статус ООС и четко определили что президент, как главнокомандующий вместе с Генштабом координирует все правоохранительные органы, по долгу службы находящиеся на территории открытого военного конфликта. Это значит, что и вооруженные силы, и Служба безопасности Украины, и Нацгвардия находятся под одним началом, под одним руководством, все действия на сегодня скоординированы и имеют четкое вертикальное подчинение.

Позитивный эффект от этих решений уже ощущается?

Безусловно. Командующий ООС генерал Сергей Наев полностью координирует ситуацию на фронте. Это, безусловно, высокий европейский и мировой стандарт подготовки ВСУ и государства к возможным военным конфликтам. Самое главное: в этом законе мы назвали Россию страной-агрессором, и именно это позволило нам фактически применять ВСУ в полной мере, поскольку именно такую ​​форму предусматривает статут ООН.

Также мы приняли закон о нацбезопасности, который вводит стандарты НАТО при подготовке наших военных и организации несения службы ВСУ.

Кроме этого, мы получаем широкий доступ общественности к контролю над бюджетами министерства обороны и ВСУ. Это позволит сделать расходы максимально прозрачными и дать понятный ответ на вопрос, куда государство тратит деньги.

Ну и, безусловно, очень важным было решение о введении должности гражданского министра обороны, которым мы разделили Минобороны как структуру, обеспечивающую вооруженные силы и Генштаб, который, в свою очередь, непосредственно проводит соответствующее стратегическое и тактическое планирование операций и координирует всех военнослужащих.

Это довольно необычно для Украины.

Это необычно для Украины, но это обычный инструмент для Европы и для всего цивилизованного мира. К примеру, в Испании в 2008 году министром обороны была женщина — Карме Чакон, которая была на 7 месяце беременности. И это ни у кого не вызывало никакого удивления, главное чтобы на этом посту был грамотный руководитель и менеджер.

Тяжело было провести решение о гражданском министре обороны?

Такое решение в Украине  требовало кропотливой работы в комитете, но после того как соответствующий комитет поддержал его, зал проголосовал достаточно большим количеством голосов. Мне кажется, что каждый народный депутат, который находится в зале, понимает, насколько безопасность нашей страны важна и решения, которые ее усиливают, когда армия переходит на натовские стандарты, становятся приоритетом для народных депутатов. Нам удается принимать решения, приносящие абсолютно реальные результаты для модернизации армии, Укроборонпрома, обеспечения новейшим оружием, оборудованием, формой, подготовки наших солдат. Результат — украинская  армия сегодня входит в 10-ку самых сильных армий Европы и в 30-ку самых сильных армий мира.

А как военные воспринимают происходящие изменения, ведь военнослужащие достаточно консервативные люди?

Мне трудно судить, поскольку я не военный, но очевидно, что мы смогли за этот год уделить внимание и финансовому обеспечению военнослужащих. Обычный солдат с 2019 года будет получать заработную плату не менее 10 тыс. грн, а тот, кто едет на передовую — 20 тыс. грн, командир может получать 30-40 тыс. грн. Мы фактически сделали украинскую армию профессиональной и это огромный скачок вперед по сравнению с тем, что мы имели в начале 2014 года, когда военнослужащие получали по 1,8-2 тыс. грн, даже в пересчете по старому курсу сейчас зарплата в пять раз больше.

Кроме того, в настоящее время осуществляется огромная программа строительство общежитий для солдат-контрактников стоимостью более 1 млрд грн, в результате которой 25 тыс. контрактников будут жить в нормальных современных условиях. Это будут лучшие типы европейских казарм, со столовыми, с новыми современными гардеробными, с бытовой зоной, со стиральными машинами. И это реалии жизни наших солдат.

Так же произошло изменение системы питания в армии. Мы перешли в армии на систему “шведский стол “ — все свежее, качественное и у военнослужащих есть выбор. Во многих случаях армия возвращается к тому, чтобы держать своих собственных поваров вместо сторонних подрядчиков, которые не обеспечивали качественное питание, но от чьих услуг невозможно было отказаться. Сегодня обновленная система питания понемногу позволяет нам оптимистично смотреть на обеспечение системой “шведских столов”  во всех действующих казармах.  И это только часть того, что было сделано с использованием принятых для армии законов.

Как вы оцениваете законотворческую работу парламента в других сферах, в частности, в тех, где проводятся реформы?

Это очень важный блок работы. Я бы хотел обратить внимание на решение о создании Высшего антикоррупционного суда (ВАКС), которое очень долго обсуждали. Нам удалось выйти на оптимальную формулу, согласованную с международными партнерами, международными и общественными организациями, и закон о создании ВАКС был проголосован. На сегодня уже работает Общественный совет международных экспертов (ОСМЭ), который принимает участие в формировании ВАКС. Было важно, чтобы люди, вошедшие в ОСМЭ, были независимы, не заангажированы, без политических связей с элитами внутри страны.

Сейчас очень многие критикуют судебную реформу, рядовые граждане ее не чувствуют…

Конечно, критикуют, так как рядовые граждане сталкиваются, главным образом, с первой инстанцией, максимум с апелляцией. Только по большим хозяйственным вопросам обращаются к третьей инстанции — Верховному суду.

Судебная реформа по объективным причинам не успела дойти до первой инстанции, где подавляющее большинство судей представляет старую систему. Мы стараемся объяснять, что изменения судебной системы кардинальные, но требуют времени, как минимум пятилет, из которых два года уже прошли. Осталось еще три года для того, чтобы изменения затронули и суды первой инстанции, и чтобы эти изменения почувствовали рядовые граждане.

В настоящее время заканчивается конкурс по формированию Верховного суда. В него уже вошли 120 из 200 судей, остальные будут выбраны в ближайшее время. Полным ходом идет процесс отбора 40 судей ВАКС, которые заберут дела, касающиеся топ-чиновников, возможных коррупционеров у власти, и мы надеемся, что в ближайшее время будут вынесены первые приговоры. Это, наверное, то, что больше всего сейчас интересует общество, которое спрашивает, почему мы создали НАБУ, НАПК, но нет приговоров. Руководители этих организаций неоднократно заявляли, что не хватает суда. Теперь ВАКС есть и мы ждем, когда он заработает. Я думаю, что это будет конец февраля —начало марта. 

Какие решения парламент принял для других госорганов?

В 2018 году мы смогли разблокировать работу Центральной избирательной комиссии (ЦИК), которая с 2014 года потеряла право, по мнению общества, считаться легитимной. Мы сформировали ЦИК, куда все политические силы за исключением Оппозиционного блока предложили своих представителей. Более того, мы увеличили количество членов ЦИК, сохранив одно место для Оппоблока, когда он определится с кандидатурой.

Мы смогли выбрать министра финансов, нового руководителя Нацбанка. Мы смогли создать Министерство ветеранов. Например, США уже давно имеют министерство, которое занимается полным спектром проблем ветеранов всех войн, в которых участвовали США. Очень приятно, что возглавила это министерство Ирина Фриз, она очень ответственный человек.

Не будет ли это министерство дублировать функции Минсоцполитики?

Нет, оно будет сконцентрировано только на ветеранах, тогда как Минсоцполитики занимается огромным количеством категорий населения и проблем. Создание Министерства по делам ветеранов показывает отношение государства к этим людям, учитывая то, что мы воюем и что уже 10 тыс. человек погибли в ходе военного конфликта. Ветераны должны иметь свой голос в исполнительной власти, свой голос на заседаниях Кабмина и парламента.

Еще очень важно, что в 2018 году мы впервые приняли госбюджет на 2019 год заранее, в ноябре, это абсолютный рекорд за все время независимости. Это дало, в том числе, возможность скоординироваться по основным макроэкономическим показателям с международными партнерами, финансовыми институтами, Международным валютным фондом и получить дополнительные средства на развитие экономики. Сотрудничество с МВФ и новый меморандум о сотрудничестве, который мы имеем в 2019 году позволит оптимистично смотреть на привлечение дополнительных средств.

Как вы оцениваете такие достаточно резонансные решения как расторжение договора о дружбе, сотрудничестве и добрососедстве с РФ и решение о введении военного положения?

Голосование за решение о расторжении  договора о дружбе, сотрудничестве и добрососедстве с РФ, безусловно, было важным шагом в сфере внешней политики. Я считаю, мы сделали правильно, ведь многие спекулировали на том, что парламент не сделал этого в 2014 году. Этот договор должен был автоматически продлеваться в 2019 году, он прописан так, что он действует до тех пор, пока одна из сторон не откажется его продлевать. Теперь мы отказались его продлевать, потому, что  РФ не выполняет условия договора. В 2014 году договор действовал, но Россия его нарушила, аннексируя Крым и врываясь на территорию Украины на востоке.

Важно, что это решение поможет Украине в наших исках в международных судах, в том числе и в Гаагском трибунале против РФ как страны-агрессора. Таким образом, у юристов остался инструмент, но государство показало свою позицию.

Решение о введении военного положения было одним из самых значимых решений. Так Украина смогла  отреагировать на откровенный акт агрессии со стороны РФ против ВМС Украины в Черном море. У нас есть договор с РФ, согласно которому воды Азовского моря это общие воды двух стран, и, согласно международным нормам, мы не должны просить разрешения РФ, чтобы туда зайти. Когда РФ провоцирует нас, агрессивно отжимая нас от Керченского пролива, когда атакует нас в нейтральных водах, решение о введении военного положения было совершенно правильным, и Верховная Рада поддержала указ президента о введении военного положения.

При этом президент Порошенко откорректировал предложение силовиков о введении  военного положения на два месяца, потому, что такой срок мог бы сорвать проведение выборов. Парламент проголосовал и за введение военного положения на месяц, и назначил проведение президентских выборов на 31 марта.

Очень важно, что этот месяц военного положения никак не повлиял на экономику страны. Более того, во время военного положения мы даже смогли провести выборы в 78 новосозданных объединенных территориальных громадах (ОТГ).