Гемолитическая эйфория
Сейчас в американских экспертных кругах происходит активная ревизия действий руководства США по отношению к Украине в течение последних 30 лет. В местных СМИ появляются интересные, часто противоречивые высказывания политиков и политологов относительно того, почему Белый дом проморгал полномасштабное нападение рашистов на Украину.
В частности, эксперты обратили внимание на события начала 90-х, когда Администрация Билла Клинтона на волне геополитической эйфории и неоправданных расчетов относительно демократических перспектив РФ совершила первую “украинскую ошибку” — ядерное разоружение Украины, подписание Будапештского меморандума, который в итоге оказался обычным клочком бумаги.
Столь недальновидное решение аукнулось Белому дому с конце февраля 2022 года, когда российские войска открыто вторглись в Украину, настаивает глава Мершановского Центра исследований международной безопасности Кристофер Гилпи.
“Самым простым способом обеспечить независимость Украины в условиях отсутствия соглашения с Россией было бы позволить ей сохранить ядерное оружие, унаследованное от Советского Союза. Украина как современное государство родилось с третьим по величине ядерным арсеналом в мире. Невозможно представить себе, чтобы Путин напал на Киев, если бы Украина сохранила и развила этот потенциал. Но администрация Клинтона решила сделать украинцев уязвимыми перед неизбежно возрождающейся Россией, вынудив Киев сдать свой арсенал”, - отметил Гилпи в недавней публикации. По его мнению, ошибки Вашингтона сделали войну Путина против Украины “неизбежной”.
Далеко не все тогда разделяли оптимизм относительно “конца истории”. В начале 90-х особняком держались ряд исследователей, полагающих, что американский истеблишмент еще вспомнит незлым тихим словом годы Холодной войны как период геополитической стабильности. Они обоснованно полагали, что конфликты на мировой шахматной доске продолжатся, но без той системности и предсказуемости, которая имела место при существовании СССР.
Видный представитель указанной группы аналитиков — профессор Чикагского университета Джон Миршаймер — еще в 1990 году предупреждал американский политикум, что уход Москвы из Восточной Европы и крах Варшавского блока приведет к уменьшению стратегического влияния США в Европе и активизации соперничества в регионе.
Цена гегемонии
Голоса скептиков остались неуслышанными в силу текущего момента. Последнее десятилетие прошлого века стало периодом неоспоримого американского могущества в мировой политике, экономике, культуре, в военном строительстве и информационных технологиях. Сила американского доллара и экономики США вынуждали правительства всех стран мира считаться с решениями, принятыми американским руководством.
Следующая ошибка Вашингтона, которая прямо отразилась на Украине, заключалась в том, что Белый дом, имея столь огромные возможности, так и не решился создать в Европе новую архитектуру безопасности.
Почему так не произошло? Тут также ответ очевиден: в случае создания такой системы безопасности США объективно пришлось бы поступиться частью своего влияния в пользу европейцев и частично РФ.
Американская стратегия построения однополярного мира, как настаивают видные эксперты по международным делам (например, старший научный сотрудник Совета по внешнеполитическим отношениям США (CFR) Чарльз Капчен), была непоследовательной. Американский истеблишмент не стал пересматривать концептуальную суть Альянса, перейдя к тактике экстенсивного увеличения числе его членов.
Перед вторжением в Украину кремлевские “говорящие головы” и сам московский фюрер в очередной раз заявили, что расширение Альянса якобы угрожает безопасности РФ, и поэтому Москве “приходится” двигать войска на Киев. При этом Путин постоянно повторяет сказку о том, что президент Белый дом и Госдепартамент якобы обещали Михаилу Горбачеву, что с крахом Варшавского пакта войска НАТО “ни на дюйм” не двинутся на Восток.
Никаких договоренностей на сей счет у Вашингтона и Москвы не было, поэтому совесть американского руководства тут чиста. Другое дело, что открытым остался вопрос, как именно расширение НАТО (как минимум, волна 1999 года) укрепляло национальную безопасность американцев.
Вечно “открытые двери” НАТО
В Вашингтоне не сразу сообразили, что статус единственной сверхдержавы может оказаться трудной ношей. У мировой гегемонии оказалась и темная сторона. Утратив геополитического конкурента, Белый дом (администрация Билла Клинтона и Джорджа Буша-младшего) во внешней политике все меньше оглядывался на европейских партнеров, что раздражало ведущие государства ЕС — Германию и Францию.
Террористическая атака 11 сентября 2001 года на короткий промежуток времени объединили Запада и даже путинскую РФ вокруг США, провозгласивших войну глобальному терроризму. Согласие длилось недолго — в том числе и потому, что администрация Буша решила вторгнуться в Ирак, минуя международные институты.
И тут стало понятно, что в Кремле вновь начали звучать “реваншистские” нотки. В 2000-х годах возражения Кремля были громкими, но более дипломатичными, нежели сейчас. Путин “разошелся” после саммита НАТО в Бухаресте, где Украине не дали ПДЧ, но обещали в будущем принять в Альянс.
В последующем разговоре с Джорджем Бушем-младшим кремлевский главарь непрозрачно намекнул, что в случае принятия Украина в НАТО, РФ начнет операцию по отторжению Крыма и Донбасса с прицелом на ликвидацию украинской государственности. Понятное дело, принимать Украину никто не собирался. Ошибка Белого дома состояла в том, что тогда эти угрозы были проигнорированы. Весной 2014 года многие в США до последнего не верили, что Кремль таки решится “взять” украинский полуостров.
А за 5 лет до этого, в 2009 году, администрация Барака Обамы объявила “перезагрузку” отношений с РФ, невзирая на оккупацию части территории Грузии. После оккупации Крыма стало очевидно, что кремлевский главарь тогда расценил “перезагрузку” как признак слабости США и готовность Вашингтона мириться с тем, что у РФ может быть привилегированная “зона ответственности” на постсоветском пространстве. Тема Украины тогда для США отошла на второй план, так как Москва впервые за многие годы не предъявляла претензий относительно действий Киева.
Причины этому были банальными — через год после начала “перезагрузки” президентом Украины стал лидер Партии регионов Виктор Янукович. Глава донецкого клана поначалу устраивал россиян: он подписал Харьковский пакт, продлевающий базирование Черноморского флота РФ в Крыму, вписал в Конституцию “нейтралитет”, начал наступление на демократические институты. Путин видел в Януковиче эдакую украинскую версию Лукашенко — послушного диктатора на коротком поводке.
Администрация Барака Обамы совершила ошибку, пустив в этот момент украинскую политику практически на самотек. В Кремле это расценили как обязательный элемент “перезагрузки”. Важно, что между 2010-2012 годами Белый дом и Москва не конфликтовали из-за Киева, а вели дебаты относительно коррупции и прав человека в самой РФ. В ходе президентских дебатов 2012 года с кандидатом-республиканцем Миттом Ромни Обама отказался считать РФ “врагом №1”, назвав такие установки пережитками Холодной войны.
Запад вмешался в активную “украинскую игру” только после того, как украинцы, возмущенные резким разворотом в сторону РФ, вышли на второй Майдан. Но сделал это тоже “в полноги”, явно не оценивая риски, и воспринимая Украину как страну, не представляющую особой важности в крупных геополитических играх. В результате, Белый дом проворонил начало агрессии в Крыму и на Донбассе.
Между изоляционизмом и войной
Российская оккупация Крыма весной 2014 года окончательно похоронила политику “перезагрузки”, которая была признана американскими аналитиками ошибочной. Она никак не удержала Москву от начала масштабного конфликта в Европе. Политику Обамы в отношении РФ в 2012-2014 годах американский политический аналитик Сара Купп назвала “ошеломляющей слепотой” из-за отказа видеть в Путине опасного врага, а ограниченные санкции за захват Крыма и отказ дать Украине оружие только поощряли россиян к агрессии.
“Вы могли бы подумать, что его тогдашнее самодовольство в отношении России — и последующие события, показывающие, что он был абсолютно неправ — усмирили бы бывшего президента. Но если он и чувствует сожаление, то явно не показывает этого”, - настаивает Сара Купп.
Победа Дональда Трампа стала ответом на запрос части американского истеблишмента и общества на сокращение внешнеполитической активности и необходимости заняться внутренними делами.
Как ни странно, но Трамп был единственным президентом, который не совершил особых ошибок в отношении Украины. Просто потому что американский парламент сковал его по рукам и ногам, не дав заключить “хорошую сделку” с Путиным.
На нынешнем главе Белого дома Джо Байдене лежит тень политики Барака Обамы, в администрации которого он занимал пост вице-президента. Тем не менее, при Джо Байдене (из-за путинской агрессии против Украины) Штаты снова стали безоговорочным лидером Запада. Европейские элиты идут в фарватере Вашингтона, понимая, что “самодеятельность” в такой ситуации чревата международными и внутриполитическими рисками.
Но что стоит за нынешний периодом американского лидерства? Какой ценой оно далось?
“Наконец, по мере приближения нынешнего вторжения в Украину администрация Байдена категорически отказалась вести переговоры с Путиным о статусе Украины и НАТО, но также категорически исключила использование американских вооруженных сил (для защиты Украины — “Апостроф”). Опять же, трудно представить политику, более совершенную для поощрения нападения”, — настаивает Кристофер Гилпи.
Поэтому в нынешних условиях совершенно неудивительно, что именно Великобритания все чаще берет на себя лидерство и инициативу в вопросах касающихся противодействия кремлевскому вторжению в Украину. За Лондоном в силу объективных причин не числится такого числа ошибок в отношении Киева. Что же касается США, то там значительная часть общества, похоже, очень остро реагирует на геополитические промахи Белого дома (никто не забыл о бесславном выходе американских войск из Афганистана), что может крайне негативно отразиться на позициях нынешнего руководства страны. Для Байдена и Демократической партии осенние выборы в Конгресс, скорее всего, будут напрямую связаны с событиями в Украине, и здесь все-таки может включиться прагматичный расчет: только победа Украины в войне с рашистами при мощной, открытой поддержке Байдена может дать возможность демократам улучшить свои пошатнувшиеся электоральные позиции внутри Штатов.
