Украинские наемники в Грузии — это реальность

Очередная годовщина российско-грузинской войны на Кавказе ознаменовалась очередной войной в информационной сфере. Четыре года спустя Москва решила вновь вернуться к старому, образца 2008-го года, пропагандистскому тезису об участии “украинских наемников” в кавказских событиях. Однако, на этот раз право обвинительной речи в адрес Украины было дано не чиновникам Минобороны РФ или российского МИДа, а Следственному комитету России, что, при сохранении прежней фабулы и ранее высказываемых в адрес Киева официальных претензий, имело исключительно свои, экзотические, особенности.

Так, согласно заявлению официального представителя следственного комитета РФ Владимира Маркина, в рамках расследования уголовного дела о событиях в Южной Осетии в августе 2008 года “получены показания свидетелей” о том, что “в целях пропаганды и введения в заблуждение жителей Грузии и мирового сообщества, украинских наемников переодели в форму российской армии и при их участии монтировали фото- и видео-кадры о якобы имевших место фактах насилия и мародерства российских солдат в отношении мирного населения, проживающего в грузинских селах”. В свою очередь, усомнившись в “показаниях свидетелей”, удивительно совпавших с официальной позицией Кремля, украинская сторона заявила: “В данное время МИД Украины неизвестно о наличии какой-либо доказательной базы этим утверждениям, которые диссонируют с конструктивным духом украинско-российского стратегического партнерства”. Также официальный Киев поставил под сомнение полномочия представителя Следственного комитета РФ, заявив, что не считает целесообразным комментировать заявления “чиновника среднего звена структуры, которая не имеет никаких полномочий на обнародование заявлений внешнеполитического характера”. А зря.

Очевидно, не питая иллюзий по поводу того, кто и для чего в очередной раз санкционировал тему “украинских наемников”, и не играя в дипломатию, грузинская сторона в лице заместителя секретаря Совета безопасности Грузии Левана Дучидзе отметила: “Надо же России было найти хоть какое-то объяснение, ведь, с одной стороны, это государство, претендующее, чтобы с ним считались, чтобы мировые проблемы решались с его участием, а с другой — российская армия вторгается на территорию суверенного государства с целью устранить там демократически избранную власть, сменить геополитическую ориентацию, упразднить суверенитет и реальную независимость, и к тому же эта армия занимается убийствами, грабежом мирных жителей, унося все, что под руку попадет — старые кроссовки, серебряные ложки, велосипеды, унитазы… Все это есть на фотографиях и видеозаписях, все это видно. Наверное, кому-то за это стало стыдно, неловко, вот они и решили, что надо свалить все на грузинскую сторону и, конечно, на кого-то еще, кого можно было бы выдать за российских военнослужащих. Так вот и появились “украинские наемники”.

Впрочем, в споре о том, “а был ли мальчик”, а именно — украинцы на этой войне, — стоит признать как правоту Следственного комитета РФ, так и очевидное нежелание Киева, Москвы и Тбилиси принять сей факт. Российская сторона действительно не лукавит, когда говорит о том, что в августе 2008-го в российско-грузинской войне принимали участие “украинские наемники” переодетые “в форму российской армии”. Однако в Москве категорически отрицают, что в действительности эти “наемники” участвовали в конфликте на стороне РФ, а их труд на благо России оплачивал и продолжает оплачивать российский бюджет.

Сегодня, как и все предыдущие годы, Москва предпочитает молчать о нюансах участия в известных августовских событиях на Кавказе своего Черноморского флота. В эпических формах продолжая восхвалять подвиг моряков-черноморцев, в Белокаменной упорно не хотят говорить о том, что, помимо боевых кораблей флота, в августе 2008-го в составе группировки ЧФ из Севастополя к берегам Грузии отправились еще и вспомогательные суда — морской транспорт вооружения “Генерал Рябиков”, спасательные буксиры “Орион” и МБ-31, танкеры “Иман” и “Койда”. И дело тут не столько в ореоле таинственности выполняемой миссии, сколько в том, что исходя из реалий пребывания этих и многих других судов в составе ЧФ, в условиях дислокации флота на территории Украины, практически 100% их экипажей укомплектованы украинскими подданными. В частности, именно украинский экипаж морского транспорта “Генерал Рябиков” в период тех событий оперировал эксплуатацией штатного вооружения судна — стационарного варианта переносного зенитно-ракетного комплекса “Стрела-3М” и артиллерийского комплекса АК-725.

Не оспаривая этого факта, а, наоборот, всячески, в том числе на официальном уровне, подчеркивая как благо для местного населения Севастополя и городского бюджета использование на флоте труда вольнонаемных граждан Украины, российская сторона отказывается признавать, что, вступив в войну с Грузией на стороне сепаратистских режимов Абхазии и Южной Осетии, она не только de facto, но и de jure поставила сотни людей в ранг иностранных наемников. А этот термин в международном праве имеет вполне конкретное определение.

Так, согласно принятому 8 июня 1977 года Дополнительному протоколу №1 к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года о защите жертв международных вооруженных конфликтов, наемником является любое лицо, которое специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте; фактически принимает непосредственное участие в военных действиях; принимает участие в военных действиях, руководствуясь желанием получить личную выгоду, и которому в действительности обещано материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение; не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте.

Таким образом, на фоне вымышленных, если не сказать фантастических, обвинений образца 2008-го Киева в участии в войне на стороне Тбилиси украинских расчетов грузинских комплексов ПВО и сражающихся в одном строю с афроамериканцами на улицах Цхинвала других “украинских наемников”, и новой, озвученной по прошествии четырех лет, не менее экзотической (с переодеванием) версии об участии украинцев в конфликте, факт использования Москвой наемников в ходе “пятидневной войны” выглядит куда более реальным и не требующим иной доказательной базы. Однако, исходя из политических соображений, эти существенные детали продолжают тонуть в ставшем Бермудским треугольнике отношений Россия-Грузия-Украина.

Москве, нарушившей все возможные нормы международного права и стремящейся вернуть процесс в правовое поле путем инициирования процедуры расследования действий грузинской стороны в Международном уголовном суде, данный факт не выгоден с той точки зрения, что Белокаменная сама рискует оказаться ответчиком в международных правовых инстанциях. К тому же, многие годы РФ стремится заключить с Украиной, пожалуй, самое сложное политическое соглашение о порядке использования сил Черноморского флота с территории Украины в конфликтах против третьих стран. А сам факт участия судов ЧФ с украинскими экипажами на борту в российско-грузинской войне — лишний аргумент для Киева о необходимости принятия жестко регламентированного документа, а не выхолощенного по своей сути, дающего России право на полную свободу действий для ее Черноморского флота, на чем продолжают настаивать российские переговорщики.

Для самой же Украины данная тема является “табу” с той точки зрения, что уж очень она неприятна большому соседу. Убрав сей факт с публичной плоскости, Киев, безусловно, использует его в переговорном процессе при обсуждении перспектив заключения уже упомянутого соглашения о порядке использования сил ЧФ с территории Украины в надежде получить преференции для себя в одной из других сфер. Например, экономической. Однако циркуляция данного вопроса в сугубо кулуарной плоскости диалога министерств иностранных дел двух государств создает условия для выхолащивания сути проблемы как таковой за счет вероятности появления со стороны России не менее кулуарных и сомнительных “предложений”, от которых у Киева “не будет возможности отказаться”.

Что касается Грузии, то, к чести Тбилиси, несмотря на продолжающиеся с РФ тяжелые бои на информационном поле, тему украинских наемников на ЧФ там не используют, исходя из дружеских отношений двух государств. Безусловно, это тоже политика, но, прежде — это урок тем, кто ведет Украину в дальнейшее будущее. Как, впрочем, является уроком и тот факт, что однажды, не по своей воле оказавшись в ранге наемников на чужой войне, украинцам не стоит оказываться в этом статусе снова, чтобы Киев не получал очередной порции обвинений в поставке “солдат удачи” в какую-нибудь “зону конфликта”.

Алексей СТРЕЛЕЦКИЙ