Прошло время, когда за информацией приходилось гоняться. Теперь, наоборот, информация гоняется за нами.
Наш мир постепенно становится не физическим, а информационным или виртуальным. К последним относятся, например, телесериалы, исподволь заменяющие книги, которые шаг за шагом становятся приметой нашего прошлого. Постоянно растет число не читающих детей. Так что будущее книги печально, если государство пустит эти процессы на самотек. Нас ждет либо редкость книги, как в средние века, когда только богатые могли иметь два-три текста на пергаменте, либо сжигание книг как вредных, что красиво описал Рэй Брэдбери.
Социальные медиа создали ситуацию, при которой на человека обрушивается целый информационный вал, и он не в состоянии его обработать. Физиология человека не рассчитана на работу с такими объемами информации. В результате возникла экономика внимания, задачей которой является привлечение и удержание внимания в этом новом информационном мире.
Еще сильнее, чем видимые, на нас влияют невидимые воздействия. Например, в поиске Google 50% просмотров приходится на первые два выдаваемых результата, 90% касаются первых десяти результатов. А что же остальные тысячи, стоящие за ними? Их, получается, не смотрит никто, зато они создают ощущение объективности. Каждый реально может их посмотреть, но не смотрит.
Facebook держит нас в жестких информационных пузырях, давая нам информацию только от наших друзей и знакомых. В результате мы не получаем информации, которая бы противоречила нашим представлениям. И продолжаем спокойно жить в информационном комфорте, который не развивает наши мозги.
Инстаграм заставляет девушек спешить к пластическим хирургам. И они сами принимают такое решение, никто их не заставляет.
Когда с помощью Cambridge Analytica вмешивались в американские президентские выборы, то для этого создавали психологические профили групп людей. Они создавались по результатам анализа лайков Фейсбука. Когда человек получает сообщение, опирающееся на такой анализ, от него можно получить на 40% больше кликов и на 50% больше покупок. Сегодня из микротаргетинга это переименовали в психологический таргетинг, от которого у человека практически нет защиты.
Вместе с переполнением информацией мы получили потерю доверия. Мы не верим власти, газетам, телевидению. Остался узкий круг друзей и знакомых, доверие к которым не потеряно. Это доверие коренится в межличностных коммуникациях. Мы знаем человека лично, поэтому ему верим. Такой же круг “своих” образуется и в соцмедиа.
Интернет на первом этапе получил бурное развитие и политическую поддержку, потому что считалось, что таким образом, дав голос малым группам и помогая их организационным задачам, можно будет менять диктаторские режимы.
Арабская весна заслужила в этом плане аплодисменты, но дальше дело не пошло. На сегодня многие государства уже научились сдерживать протестность в Интернете. Сильным примером стал Китай, который к 2020 г. вообще накрывает страну системами наблюдения, когда каждый гражданин будет бояться потерять баллы за плохое поведение в рамках системы социального кредита.
Интернет сегодня перестал быть Дедом Морозом, которого боятся правительства, а стал Снегурочкой, которая боится всех. Технические платформы, например, не желая терять китайскую аудиторию, пошли на разные уступки.
Ю.Харари в статье “Почему технологии предпочитают тиранию” подчеркивает то, что раньше человек был в центре хоть в СССР, Германии или США. Сегодня правительства заговорили не о человеке, а о глобализации, блокчейне, генетическом инжиниринге, искусственном интеллекте, машинном обучении. И люди понимают, что все эти слова не о них. В ближайшем будущем именно люди становятся самым ненужным классом. Повсеместный приход популистов к власти отображает эти страхи.
Мы боимся того, чего еще нет. Но это страх парализующий. А нужен страх, который вытолкнет нас на активные действия по спасению ситуации.
Политики в выборах ориентируются на определенные социальные слои, оставляя остальных вне своих интересов, если те не готовы за них голосовать. Более того, некоторые политические технологии даже направлены на то, чтобы остановить не своих избирателей от прихода к избирательным участкам, ведь они могут проголосовать за противника. Во времена Ельцина, например, программа “Время“ могла показать поджоги дач, чтобы остановить пенсионеров от прихода на голосование и отправить их за город. В Украине часто используется метод внесения в мозги избирателей идею безуспешности голосования за того или иного кандидата, являющегося противником власти.
Власть, где бы она ни была, живет в выдуманном мире своих успехов. Но никто не обращает внимания на море нерешенных проблем. В другом своем выступлении Харари сказал, что человечество стоит перед экзистенциальным кризисом, вызванным тремя пересекающимися проблемами: ядерная война, изменение климата и технологический разрыв: “Все эти проблемы являются в основе своей глобальными. Это должно быть понятно всем, особенно политикам, что нет национального решения ядерной войне, изменению климата или технологическому разрыву. Нельзя построить стену против ядерной зимы или против глобального потепления, нельзя урегулировать искусственный разум или биотехнологии на национальном уровне. Поскольку никто не хочет оказаться позади, никто не будет ограничивать свои исследования и развитие, если другие страны не примут похожих ограничений. Глобальная кооперация является первым необходимым шагом для нашего выживания как человечества”.
Страшно далеки они от нашего народа, хочется сказать этим нагнетателям страхов. Наши страхи другого порядка. Это тоже экзистенциальные страхи. Только не всего человечества, а конкретной страны и ее людей. Выживем ли мы, а не все человечество.
Украина как общество сегодня очень поляризована, все мыслят по-разному. Одни видят будущее в прошлом, другие — в чем-то новом. Одни смотрят на Запад, другие —на Восток. Это отражается в том, что ни один из кандидатов в президенты не имеет существенной поддержки. Поляризация выводит на улицы радикалов, которые хотят добиться своих целей немедленно, без выборов и раздумий.
Украина нуждается в новых специальностях, в новой системе образования и науки, инновационной поддержке для входа в новый технологический уклад. Когда всего этого нет, дверь в будущее для нее будет закрытой.
