Украина помирила Европу с Россией

Отмена ялтинского саммита, безусловно, стала поражением Банковой. Европа устроила Киеву показательную порку, доходчиво объяснив: за тюремное заключение Юлии Тимошенко Виктору Януковичу придется расплачиваться политической изоляцией — для начала.

Но при этом, к сожалению, никто не говорит об обратной стороне отказа. Дело в том, что, отменив саммит, Киев оказал европейцам услугу. Нынешняя ялтинская конференция, если бы она состоялась, могла бы ознаменовать раскол Европы. Собственно, раскол этот и так проявился в ходе “войны слов” последних двух недель, саммит лишь сделал бы его более очевидным.

Разногласия носят не столько ценностный, сколько стратегический характер. То, что уголовное преследование Тимошенко недопустимо, у европейского истеблишмента сомнений не вызывает. Эту позицию прямо или через посредников озвучивали практически все приглашенные на саммит. Но в вопросе, что делать с Киевом, такого единства нет. Саммит бойкотировали 14 президентов, и это действительно может оказаться первой стадией активной изоляции Украины со стороны Европы. Штрейкбрехерами оказались лидеры Литвы, Польши и Словакии, которые считают подобную политику бессмысленной.

Здесь важно понимать: в публичных дискуссиях и заявлениях все стороны путают причину с поводом. И если повод — арест и тюремные проблемы Тимошенко — предельно ясен, то причины на самом деле намного глубже. В глазах европейской общественности ЮВТ — не просто политическая узница, но и олицетворение жертвы избирательного правосудия и произвола властей. Итальянская газета Il Legno Storto даже сравнила ее с бирманской правозащитницей Аун Сан Су Чжи. И если вслед за ней Тимошенко получит Нобелевскую премию мира, это автоматически поставит нынешнюю украинскую власть в один ряд с правящей в Бирме военной хунтой, даже если в наших тюрьмах других заключенных не останется. В то же время суть нынешнего скандала отнюдь не сводится ни к личности экс-премьера, ни к скатыванию Украины к диктатуре. Для примера можно вспомнить Албанию, подавшую заявку на вступление в ЕС в 2009 году. Прошлогодние выборы здесь закончились обвинениями властей в фальсификациях, массовыми протестами оппозиции и стрельбой, но Евросоюз от демаршей воздержался — если не считать заключения Еврокомиссии, что предоставлять статус кандидата Албании рано.

Иными словами, дело не только в нас. Примечательно, что зачинщиком кампании против Киева выступила Германия. Заявление канцлера Ангелы Меркель о том, что лечить Тимошенко нужно в Берлине, по сути, оказалось пасом Москве накануне инаугурации Владимира Путина. И пас этот был принят — Путин выступил с аналогичным предложением. Прессинг Украины впервые со времен кавказской войны 2008 года позволил России и ЕС консолидировать позиции в отношении третьей страны. Таким образом, работа над созданием оси Берлин — Москва продолжается. Тем более что обе столицы всерьез занялись интеграционными проектами. Владимир Путин озвучил свою программу в инаугурационной речи: Россия должна стать лидером и центром притяжения для всей Евразии. В то же время последние тенденции в Евросоюзе, включая соглашения по стабилизации еврозоны, вероятное ослабление позиций Парижа и нарастающие трения между континентом и Лондоном, вновь заставляют задуматься о концепции срединной Европы (в нынешнем виде — усиление Германии, как страны, которая де-факто является “сердцем Европы”, и создание оси Берлин — Москва). К слову, страны, бойкотировавшие ялтинский саммит, находятся в кильватере немецкой политики, и некоторые из них рассчитывают на поддержку Берлина в своих отношениях с Брюсселем. С учетом этого становится ясна логика Вильнюса и Варшавы, которые вместе с Украиной оказываются своего рода перемычкой между Европейским и Евразийским союзами. Просто для них бойкот — непозволительная роскошь.

Общественное мнение в ЕС, достаточно возбужденное и разогретое, в остающееся до Евро время будет теперь само давить на политические структуры и требовать войны до победного конца — то бишь до капитуляции официального Киева. Аналогичная решимость украинского руководства приведет к повторению белорусского сценария “ни мира — ни войны” при периодических информационных и политических всплесках.

Правда, сегодня ситуация выглядит патовой. В первую очередь из-за нежелания украинского МИДа предложить асимметрические шаги. Администрации Президента по сути навязывается вышеупомянутая концепция “ни мира — ни войны”. Суть ее заключается в том, что у нас и так не все очень хорошо на европейском фронте, так что можно особо ничего и не предпринимать. Объясняется это тем, что потери будут минимальными — тем более что запускать действенный режим санкций ЕС не рискнет как ввиду уровня бизнес-интеграции, так и из опасения усиления российского влияния (хотя усиление оси Берлин — Москва как раз свидетельствует о противоположном). Кроме этого, наши стратеги говорят, что бойкот бьет по имиджу, но не по карману конкретных “наказуемых”. Тут же приводятся несопоставимые аналоги с африканскими странами — мол, подмоченная пиратами репутация Сомали на их заработках сказывается не сильно. Ведь обходить эту страну судоходным компаниям оказывается значительно дороже, чем в кои-то веки нарваться на выкуп. С Украиной, по большому счету, якобы складывается похожая ситуация. И здесь конечно есть доля истины — ЕС особо не спешит разрывать экономические отношения, но с нынешних 30% экспорта в ЕС через пять-семь лет мы можем скатиться до 20%. И об этом почему-то никто не говорит.

Есть еще одна проблема: наша страна никак не научится предпринимать асимметричные антикризисные меры — по крайней мере, в информационном пространстве. Между тем раньше это удавалось — вспомним, в свое время “кольчужный скандал” окончился посылкой в Кувейт украинского батальона химзащиты, который впоследствии оказался вполне боевым и в Ираке.

Половинчатые решения вроде декриминализации соответствующих статей Уголовного кодекса или разрешения лечить Юлию Тимошенко в некоей третьей стране, очевидно, будут восприняты с одобрением, но отношение к официальному Киеву изменят лишь частично. Так, как с Каддафи, который в свое время был полностью прощен, с Украиной не поступят — у нас нет столько нефти. Но этот шаг способен очень помочь власти — она сможет выиграть время. Если, конечно, такая задача стоит. Ведь после временной отсрочки наступит время новых вопросов. А здесь возникает главнейшая проблема украинской внешней политики эпохи Грищенко. Мы всегда чем-то жертвуем, но при этом никогда ничего не выторговываем.

Олег ПОЛИЩУК