Угрозы внеблоковости

Украина после подписания Виктором Януковичем Закона “Об основах внутренней и внешней политики” окончательно на законодательном уровне закрепила внеблоковый статус. Конечно, все это формальность. Ведь механизмов, которые бы обеспечивали фактическую реализацию этого статуса, власть так и не предусмотрела. В основном это касается финансирования армии (особенно после внесения изменений в основную смету страны, где расходы на армию сократились), бюджет которой не дает возможности Вооруженным силам развиваться, а только поддерживает их боеспособность. Министерство обороны объявило о намерениях к 2015 году сократить личный состав армии на 15-20%, избавиться от лишнего вооружения, военной техники и объектов инфраструктуры, но ничего не сказано о развитии контрактной службы. К тому же, о какой внеблоковости может идти речь, если за семь лет до окончания контракта продлен срок пребывания Черноморского флота России в Крыму — вплоть до 2042 года. Это притом, что статус внеблоковости вообще не предполагает пребывания иностранной военной базы на территории государства. И главное, данный закон нивелирует одну из основных целей внешнеполитического курса предыдущих лет — вступление в НАТО. Об основах внутренней и внешней политики, визите патриарха Кирилла, геополитических переменах на постсоветском пространстве, решении Международного суда ООН в отношении Косово и другом беседуем с заместителем генерального директора Центра им. Разумкова и руководителем направления “Европейский выбор” Правительства перемен (“Фронт перемен”) Валерием ЧАЛЫМ.

— Валерий Алексеевич, Закон “Об основах внутренней и внешней политики”. Ваша оценка.

— После принятия данного закона внешнеполитические ориентиры Украины серьезно изменились. Пока на законодательном уровне, но я уверен, что имплементация этих мероприятий не за горами. Единственной целью закона было снять с повестки дня вступление в Организацию североатлантического договора. Но проблема заключается в том, что никакой альтернативной модели обеспечения безопасности Украины власть не предложила. Запись о внеблоковости ничего не означает, так как власть не предусмотрела серьезных шагов для надежной работы этой модели. Мы знаем, что внеблоковость — это очень дорогая модель, она нуждается в дополнительных ресурсах для развития Вооруженных сил Украины, зато, согласно секвестру, бюджет армии сокращен на 2 млрд. 135 млн. Кроме того, модель внеблоковости предполагает переход на эффективную контрактную армию, которую, кстати, кандидат в президенты Виктор Янукович обещал уже с 2011 года. В целом же, предложенный статус нуждается в совсем иных подходах обеспечения безопасности Украины. Но на сегодняшний день, я утверждаю, в этом направлении ничего не делается.

Следует отметить, что в принятом законе есть такие позиции, которые усложняют ситуацию, — остается возможность вхождения Украины в региональные системы безопасности. От НАТО отказались. Возникает логический вопрос: о каких региональных системах безопасности идет речь? Последние заявления о необходимости повышения сотрудничества с Организацией договора коллективной безопасности во главе с Россией свидетельствуют о том, что мы не можем исключать вероятности вступления Украины в ОДКБ в течение последующих пяти лет. Гарантий нет. В этом плане важной была инициатива Арсения Яценюка, который внес проект постановления о том, чтобы решение о вступлении в ОДКБ принималось только по результатам украинского референдума. К сожалению, представители коалиции за это не голосовали, то есть они, таким образом, оставили себе окно возможностей на будущее. В целом, Закон “Об основах внутренней и внешней политики” не преодолел дефицит безопасности для Украины — не предложил новой модели. Приняв настоящий документ, власть только сделала определенный реверанс в сторону России для того, чтобы снять напряженность в наших отношениях. Да, им это удалось, но закон не гарантирует безопасности Украине.

— В то же время между Украиной и НАТО действует годовая программа сотрудничества, прошли общие военные учения “Си Бриз”...

— Я уверен, что и в Министерстве иностранных дел, и в Министерстве обороны, и среди тех, кто давно занимается этими вопросами, абсолютно четко понимают, что было бы ошибочно отказываться от сотрудничества с НАТО. Почему? Потому что во многих направлениях Альянс помогает Украине. Например, в ликвидации советских избыточных боеприпасов, в переобучении украинских офицеров, которые идут в запас и ищут другого приложения сил. Сотрудничаем мы и по миротворческой линии, благодаря чему также повышается квалификация украинской армии. Понятно, что все эти программы нужно сохранить. Другое дело, если мы будем и в дальнейшем декларировать свою внеблоковость, удастся ли это нам?

В дальнейшем могут возникнуть вопросы и у тех, кто настаивал на нашей внеблоковости на севере, и у тех, кто в Украине защищает политическую линию на сворачивание сотрудничества с НАТО. Конечно, это повлияет на реализацию общих программ. Пока таких тревожных сигналов я не вижу, но исключать их нельзя, так как помимо людей, которые принимают идеологические решения, есть еще и исполнители. Я, например, могу предположить, что кроме МИД и МО, другие министерства не будут такими настойчивыми в реализации сотрудничества. Насколько будет активным сотрудничество с Альянсом, мы можем увидеть на примере деятельности Министерства чрезвычайных ситуаций.

— Интересно, но Россия, которая постоянно выступает против расширения НАТО на Восток — за счет Украины и Грузии, сейчас, напротив, сближается с Западом, в частности с Альянсом. Например, в общей статье российского посла при НАТО Дмитрия Рогозина и бывшего министра обороны Германии Фолькера Рюе в немецком Sueddeutsche Zeitung говорится даже о членстве России в НАТО: “Сегодня нужно начать процесс создания условий для полного членства России в НАТО — со всеми правами и обязанностями, вытекающими из этого шага”. С вашей точки зрения, как это расценивать?

— Официальные российские лица отмечают, что в их стратегических документах идет речь не об угрозе НАТО, а об угрозе расширения НАТО на Украину. То есть это четкий сигнал: то, что разрешено России, другому не разрешено. Для России очень важно констатировать свое влияние на Украину, притом, чтобы это влияние признали партнеры, в том числе и НАТО. Следует отметить, что такой линии Россия придерживается уже не один год. Как следствие Украина лишается самостоятельной внешней политики, в частности и в отношении структур безопасности. Россия понимает, что НАТО на сегодняшний день является самым мощным блоком, гарантирующим безопасность в Европе. Поэтому они и перестраивают свои отношения с Альянсом. Дмитрий Медведев даже выдвинул новую инициативу безопасности в Европе, которую пытается обсуждать в рамках формата международных организаций, среди которых и НАТО.

Об этом украинцам не говорят. Напротив, нам предлагают какую-то эфемерную модель внеблоковости, в то время как Россия четко реализует свои национальные интересы и наращивает взаимодействие с Западом. Уровень сотрудничества России с НАТО даже до принятия нашего решения о внеблоковости был намного выше, чем сотрудничество Украины с Североатлантическим альянсом. Решение о внеблоковости — это значительная ошибка. Нам не надо было изобретать велосипед, юридически закрепляя внеблоковый статус, ведь таким образом, мы лишили себя маневра.

— Если говорить об общем сближении России и Запада...

— В мире произошли события, которые поставили под сомнение существующий мировой порядок. Экономический кризис показал всем странам, что нет таких стран, которые могут жить отдельно. Поэтому действия Российской Федерации абсолютно логические. Это первое. Второе. В действительности, у России и США есть общие интересы — борьба с терроризмом, нераспространение ядерного оружия, решение локальных конфликтов и т. п. Единственное — не хотелось бы, чтобы это сближение происходило за счет Украины и других стран нашего региона.

— Визит патриарха Московского и Всея Руси Кирилла в Украину многие называют политическим. Вы согласны? Каких следует ожидать последствий?

— Патриарх Кирилл действует достаточно осторожно в своих заявлениях, но назвать его визит пастырским трудно. Его приезды являются элементом внешней политики России, которая использует связи с церковью для формирования так называемого русского мира. Эта идеологическая концепция находит отражение во многих решениях религиозной, энергетической и других сферах. Конечно, патриарх имеет право приезжать в Украину и проводить свою пастырскую деятельность, но нужно избегать перекосов.

Создается такое впечатление, что официальная власть, в частности Президент Виктор Янукович, не понимает, чем отличается рядовой гражданин Украины от главы государства. Нельзя предоставлять преференции только одной церкви, нужно вести сбалансированную линию, которая бы объединяла страну. Зато мы имеем часовые прямые трансляции на государственном телеканале представителя только одной из церквей, представленных в Украине. Такие перекосы нужно исправлять. Украина в диалоге с Россией должна вести очень четкую линию, которая не создавала бы проблем на уровне двусторонних контактов. Да, Церковь — это один из институтов гражданского общества, но не нужно допускать, чтобы таким образом формировались линии, граничащие с вмешательством во внутренние дела Украины.

— После обострения российско-белорусских отношений мы стали свидетелями выступлений президентов Грузии Михаила Саакашвили и Латвии Валдиса Затлерса на белорусском телевидении, что ранее трудно было представить. Что может объединять лидеров и аутсайдера демократических преобразований на постсоветском пространстве? Также известно, что в последнее время участились встречи президентов Беларуси, Грузии и Азербайджана. Может ли это свидетельствовать об определенных геополитических переменах на территории СНГ?

— Беларусь — европейская страна, которая объективно тяготеет к Европейскому Союзу. О позиции Президента Александра Лукашенко говорят по-разному: это балансирование между Россией и Европой, это экономический расчет и т. п. Действительно, ценности, которые имплементируют на практике в странах Балтии и Беларуси, отличаются существенным уровнем свободы слова, собраний, политической конкуренции. Тем не менее, контакты между этими странами происходят. Я думаю, что Европа имеет желание каким-то образом привлечь Беларусь в свое активное пространство, но есть и другой фактор — реальный рост влияния России, желание держать под своим контролем все постсоветское пространство. Эту угрозу констатируют как в Балтийских, так и в других странах бывшего советского лагеря (ныне членах ЕС).

Сегодня мы наблюдаем переосмысление нового периода развития на территории СНГ. Следует подчеркнуть, что все контакты, которые происходят между странами в разных форматах, — это позитив. По моему убеждению, от Балтии до Черного моря нужно создать надежную полосу развития демократии.

— В Польше по результатам президентских выборов победил представитель “Гражданской платформы” Бронислав Коморовский. Стало ли это для вас неожиданностью? Как будут развиваться украинско-польские отношения в будущем?

— Неожиданностью, скорее всего, стал высокий показатель Ярослава Качиньского. Хотя он на этих выборах и занял вторую позицию, его политическая сила будет иметь существенное политическое влияние на будущих парламентских выборах. В целом же, исходя из политической системы Польши, премьер-министр и коалиция в парламенте играют большую роль в определении конкретных целей и механизмов сотрудничества. Я уверен, что и господин Коморовский, и господин Качиньский очень хорошо знают Украину, они понимают, что национальный интерес их государства состоит в том, чтобы на восточных границах Польши была стабильность и демократическое развитие. Они неоднократно подчеркивали, что хотели бы видеть Украину в Европейском Союзе. Хотя, в то же время, Польша является частью ЕС, который устал от Украины. Это также будет иметь свое влияние.

— Международный суд ООН в Гааге принял решение (консультативный вывод) о законности одностороннего отделения Косово от Сербии. Сегодня Косово признали 69 стран. Приведет ли это к увеличению этого числа? Насколько угрожает прецедент Косово территориальной целостности Украины?

— Решение было достаточно ожидаемым. Кое-кто из экспертов называет его больше политико-правовым, чем правовым. К сожалению, это решение констатирует, что международные правовые механизмы часто действуют не по принципу “силы права”, а по принципу “права силы”. К сожалению, то, что политически признается влиятельными странами, становится частью правовых решений. Это коррозия всей международно-правовой системы. В свое время я занимал позицию, что признание Косово — это ящик Пандоры, который может повлиять на рост сепаратистских настроений в европейском регионе. Кстати, это стало одним из оснований действий России в Грузии, а в дальнейшем и признания Абхазии и Южной Осетии.

Украина в свое время приняла абсолютно правильное решение. В то время МИД принимал это решение при активных консультациях не только с официальными лицами, но и с широкими экспертными кругами. Украина выступает за территориальную целостность государств. Почему? Не только потому, что это является принципом международных отношений и международного права, но и потому, что вокруг Украины есть много замороженный конфликтов, связанных с сепаратистскими настроениями. Я не думаю, что следует говорить о внутренних угрозах для самой Украины. У нас другая ситуация. Я бы не ставил Украину в один ряд с Молдовой, Азербайджаном или Грузией. Конечно, решение по Косово может снять барьеры для стран, которые планировали признать ее независимость. Но я уверен, что в ближайшее время Украина своей позиции не изменит.

— Возвращаясь к Украине. Еще несколько лет назад наша страна была надеждой мировой демократии на посттоталитарном пространстве, сегодня же мы уверенно идем в тупик, пропуская вперед тех, кто так долго прилагал усилия, чтобы испортить имидж Украины. В чем причина?

— Вопрос очень серьезный. Начну с того, что в Украине не закончено формирование единой политической нации. Нами до сих пор руководят элиты, корни которых находятся в Советском Союзе. Слова “независимость”, “суверенитет” не стали аксиомой для всех граждан Украины. Политики ориентируются на запрос, который формируется не в Киеве, а в других столицах. Например, сегодня, это Москва. Но справедливости ради нужно отметить, что ранее у нас также было неправильное восприятие: мы очень старательно пытались исполнить то, что формируется в Вашингтоне или Брюсселе. К сожалению, взвешенная национальная политика, которая бы объединяла страну, так и не сформирована. Еще одной объективной причиной является геостратегическое расположение Украины между двумя интеграционными объединениями: ЕС — ЕврАзЕС, НАТО — ОДКБ. Мы оказались в серой буферной зоне, которая является достаточно опасной для последующего существования суверенного, независимого государства.

Для многих украинских лидеров важны тактические результаты, а не стратегия развития государства. Я вам напомню, что в стратегии 2004 года (предусмотренной до 2015 года), которая принималась под руководством премьер-министра Виктора Януковича, записано вступление в НАТО и ЕС. Сегодня же уже Президент Виктор Янукович имеет абсолютно противоположную позицию по НАТО. После этого доверять политикам очень сложно. Хотя на самом деле вопрос вступления или невступления в НАТО — это механизмы. Важнее глубинные проблемы развития общества. В 2004 году средний класс сказал свое решительное слово, когда не допустил развития авторитарной модели в Украине. Но, к сожалению, наше гражданское общество еще не настолько развито, чтобы быть двигателем развития страны. То есть сегодня стоит вопрос готовности общества строить свое будущее. Как только такая уверенность возникнет, мы не будем отставать от европейского, где господствуют гарантии стабильного демократического развития.

Иван КАПСАМУН