Углепром: импорт как диагноз. Перекосы энергетической реформы

Иметь развитую угледобывающую промышленность и за какой-то десяток лет скатиться к поставкам из-за рубежа — это не просто доказательство плачевного положения дел (особенно на госшахтах), — это диагноз!

Российская военная агрессия на Донбассе лишь отчасти объясняет происходящее.

Президент Владимир Зеленский в ноябре заявил, что украинскую железную дорогу годами уничтожали две вещи: плохой менеджмент и коррупция. Абсолютно то же самое относится и к углепрому.

Вроде бы можно сказать: да ладно, пациента не жаль. Все равно с учетом глобального тренда на отказ от использования угля в энергетике, ему умирать. Раз уж подписали в ноябре на климатическом саммите в Глазго договор о прекращении использования угля до 2035 г. — давайте приступим к его выполнению здесь и сейчас. Но нет.

Фантастический взлет цен на уголь в нынешнем году и “подводные камни” в развитии “зеленой” энергетики, которую представляют как альтернативу угольным тепловым электростанциям — все это говорит о том, что чиновники поспешили зарезать курицу, способную нести золотые яйца.

Да и выполнять подписанные в Глазго договоренности украинское правительство, как оказалось, не собирается. Поэтому ситуация в углепроме остается на повестке дня.

Украинский энергоменеджмент и “русский бунт”: что общего?

Максим Тимченко, генеральный директор компании ДТЭК, крупнейшего частного угледобытчика в стране (входит в группу SCM Рината Ахметова) — сыграл роль Капитана Очевидность, заявив на пресс-конференции 9 ноября о превращении Украины в импортера энергетического угля.

Действительно, по состоянию на 15 ноября т.г. запасы угля на складах тепловых электростанций (ТЭС) были в 5,7(!) раз ниже, чем на ту же дату 2020 г. — всего 436 тыс. т.

Замещать недостающий объем можно только за счет импорта. Или надо запускать резервные энергоблоки ТЭС, работающие на природном газе.

Хотя при нынешних ценах газа, которые опять перевалили за $1000/тыс. м3 на фоне затягивания европейцами с сертификацией российского газопровода “Северный поток 2” — дешевле выйдет топить просто деньгами.

Впрочем, зарубежные закупки угля тоже влетят в копеечку. Конечно, $144/т. на роттердамской бирже в середине ноября — это не $270/т. там же в октябре.Но это и далеко не те $60/т, которые просили биржевые торговцы в начале декабря 2020 г.

Учитывая, что внешнеторговый баланс Украины отрицательный уже много лет (в 2020 г. наторговали в “минус” на $5 млрд) — делаем нерадостный вывод: негативное сальдо внешней торговли еще больше возрастет.

Закрывать эту “дыру” государству в лице Минфина придется за счет валютных займов. А отдавать их потом надо с процентами.

По оценкам Минэнерго, за отопительный сезон требуется импортировать 3,5 млн т. угля. В текущих ценах это $504 млн.

Эти деньги точно были бы не лишними для валютного баланса украинской экономики. Но их придется потратить на уголь — которого в Украине более чем достаточно.

Как же мы до этого дошли? Приведенная ниже инфографика доказывает: развязанная Россией война на Донбассе лишь частично повлияла на падение угледобычи. Это был определяющий фактор в 2014-2015 гг., после потери контроля над шахтами в ОРДЛО. Затем ситуация на фронте стабилизировалась, но добыча угля продолжала сокращаться.

 

Если обратиться к свежим статистическим данным, легко увидеть: главная проблема кроется в работе госшахт.

За январь-октябрь т.г. получено 24,13 млн т. угля — на 6% больше планового показателя, установленного Минэнерго. При этом добыча на госшахтах оказалась на 964,3 тыс. т. меньше плана — 4,75 млн т.

Финансовые результаты у госшахт столь же плачевные. По итогам января-сентября в пятерке самых убыточных предприятий Минэнерго — три представителя углепрома.

Это “Добропольеуголь-добыча” — 202,3 млн грн. чистого убытка, “ПК “Краснолиманская” — 182,5 млн грн. и “Селидовуголь” — 163,1 млн грн.

Интересно, что в 2011-2020 гг. “Добропольеуголь” входило в ДТЭК — и убытков не было. Объединение по праву считалось флагманом украинского углепрома.

Но стоило ему только вернуться в госсобственность — как практически мгновенно оно выходит в лидеры по убыточности.

Это убедительно доказывает, что финансовые показатели госпредприятий углепрома не связаны с объективными рыночными причинами.

Это результат работы государственных менеджеров на шахтах. Работы бессмысленной и беспощадной, как русский бунт у классика.

Поэтому следом за “Добропольеуголь” в пятерке самых убыточных идет “Краснолиманская” — одно из самых перспективных угольных предприятий Украины. Да и “Селидовуголь” далеко не безнадежен с производственной точки зрения.

Кстати, по итогам первого полугодия убытки госшахт были еще больше: донецкий “Торецкуголь” отчитался про “минус” в 214,9 млн грн.

Ну как там с деньгами?

Неудивительно, что при таком “бессмысленном и беспощадном” менеджменте у госшахт нет денег на инвестиции в добычу. Вот поэтому она и падает из месяца в месяц, из года в год.

А что Минэнерго? Министр Г.Галущенко на заседании парламентского комитета по энергетике 18 ноября сообщил, что Минэнерго ищет 1 млрд грн.

По его словам, эта сумма необходима, чтобы нарастить добычу на шахтах “Добропольеуголь” уже в декабре. На самом деле “найти” надо вполовину меньше.

Заместитель председателя Фонда госимущества Дмитрий Кудин в середине ноября сообщил о готовности госкомпании ПАО “Центрэнерго” выделить госшахтам 450 млн грн — в виде аванса за будущие поставки угля. Значит, задача для Г.Галущенко упрощается: “найти” ему нужно всего 550 млн грн.

В “Центрэнерго” утверждают, что 450 млн грн. достаточно для ввода в эксплуатацию 4 новых лав. Д.Кудин не уточнил, на каких шахтах. Но очевидно, что это все тот же “Добропольеуголь”. И есть вероятность, что это объединение вместе с “Центрэнерго”, управляющей Змеевской, Трипольской и Углегорской ТЭС, начнут работать “в одной упряжке” вполне официально.

Кабмин 10 ноября принял постановление о передаче “Центрэнерго” и госшахт в состав НАК “Энергетическая компания Украины” — ранее ликвидированной и теперь восстановленной.

В правительстве давно обсуждалось создание госхолдинга, включающего предприятия по всей цепочке от добычи угля до производства электроэнергии. Итак, это наконец-то случилось.

Очевидно, что в таком случае у госшахт, как минимум, не будет проблем со сбытом. И с расчетами за продукцию, уже отгруженную энергетикам.

Плюс ломаются существующие “схематозы”. Нет, заинтересованные лица все равно найдут возможность “мутить бабло” — и в рамках одного юрлица. Но хотя бы на какое-то время отрасль получит передышку от паразитирующих на ней коррупционеров.

И, наконец, в рамках одной компании финансово сильное предприятие всегда может “подставить плечо” более слабому путем т.н. перекрестного субсидирования.

Что правда, от бурных аплодисментов по поводу кабминовского решения лучше воздержаться. Есть множество примеров, когда правительственные постановления, распоряжения и поручения благополучно торпедировались — и никому ничего за это не было.

Вот и сейчас далеко не факт, что воссозданная НАК ЭКУ сможет полноценно заработать в 2022 г.

Есть ли жизнь без угля? 

Проблемы углепрома нельзя рассматривать в отрыве от курса на “озеленение” энергетики, основного покупателя продукции украинских шахт.

После ноябрьской поездки президента Владимира Зеленского в Глазго на всемирный климатический саммит СМИ сообщили о присоединении Украины к договору об отказе от использования угля с 2035 г.

Инициатива радикальная — поскольку для ее реализации нужны очень большие деньги. Ранее “ОстроВ” подсчитал, что социально-экономическая трансформация Донбасса после закрытия шахт потянет на €28 млрд. Это если говорить о действительно справедливой трансформации по аналогии с Польшей. Но это без учета расходов на развитие альтернативной энергетики.А она необходима для компенсации выбывающих мощностей тепловых электростанций, работающих на угле.

Но вот с этим, как раз, большие проблемы. Во-первых, солнечные и ветровые электростанции не обеспечивают стабильного поступления электроэнергии (э/э) в объединенную энергосистему.

По естественным причинам: солнце не светит круглосуточно и сильный ветер не дует 365 дней в году. Поэтому нужна инфраструктура для накопления э/э.

Ее на данный момент нет. И требуются сотни миллионов долларов, чтобы она появилась. 

Известный проект Илона Маска по строительству накопительной станции Hornsdale мощностью 100 МВт в штате Южная Австралия обошелся местным властям в $66 млн. 

Украине нужны хранилища с общей емкостью по крайней мере в 10 раз больше. Значит, стоимость австралийского проекта тоже надо умножить на 10.

И пока не видно очереди из инвесторов, желающих вложить такие деньги в проект. Да и само развитие “зеленой” энергетики находится под вопросом. 

На первый взгляд все прекрасно. Общая мощность установок по производству “зеленой” э/э в Украине (работающих на энергии солнца, ветра, биогазе) выросла с 198 МВт в 2011 г. до 8500 МВт в 2021 г. 

Из них порядка 1000 МВт приходится на домашние мини-электростанции.

 

 Только за 2019-2020 гг. инвестиции в строительство “зеленых” энергомощностей составили €4,94 млрд. В целом за 2011-2021 гг. — €11 млрд, по данным отраслевых источников. 

Но, как отмечал ранее “ОстроВ”, этот прирост достигнут за счет самых высоких в Европе тарифов на “зеленую” э/э. Которые потребители больше не в состоянии оплачивать. 

Долги государства в лице ГП “Гарантированный покупатель” (”ГарПок”) перед производителями “зеленой” э/э в ноябре т.г. превысили 25 млрд грн. 

Часть этой суммы подлежит взысканию по решениям судов, через которые “зеленые” энергетики добиваются баснословных выплат. 

При этом “ГарПок” — всего лишь посредник, фактическим должником является госкомпания НЭК “Укрэнерго”, оператор магистральных электросетей. 

Поскольку как раз в ее тарифе предусмотрены деньги для расчета с “зелеными”. Но деньги заложены не в полном объеме, он позволяют рассчитываться лишь частично. Если включить в тариф “Укрэнерго” всю сумму — цена э/э для потребителей станет неподъемной. 

Поэтому в 2020 г. для расчетов с “зелеными” НЭК заняла в государственном “Ощадбанке” 10 млрд грн., чтобы покрыть разницу между своим тарифом и ценой, по которой “ГарПок” закупает “зеленую” э/э (эта заоблачная цена закреплена законом Украины о развитии “зеленой” энергетики). 

Отдавать эти деньги теперь надо с процентами. Но при этом и долги никуда не делись. Старые отдали — “набежали” новые. Поскольку сохранилась разница. И вот уже в ноябре т.г. НЭК берет в долг еще $825 млн путем выпуска облигаций внешнего корпоративного займа. 

Как было объявлено, часть этих облигаций выкупит Европейский банк реконструкции и развития. Т.е. госкомпания, управляющая украинскими магистральными электросетями, попадает в долговую зависимость от европейских кредиторов. 

“Эта сделка позволит стране продолжить развитие отрасли возобновляемой генерации”, — заявил в официальном комментарии управляющий директор ЕБРР по Восточной Европе и Кавказу Маттео Патроне. 

Спрашивается: куда ее дальше развивать? Сейчас мы фактически отдаем за долги свою магистральную энергосистему (можем вернуть ее, если расплатимся с этими долгами — теперь уже с ЕБРР). 

Что мы отдадим зарубежным кредиторам в следующий раз, чтобы рассчитаться с “зелеными” и “продолжить развитие отрасли возобновляемой генерации”? 

Ясно, что это не может продолжаться бесконечно. Развитие “зеленой” энергетики за счет сверхвысоких нерыночных тарифов исчерпало себя. 

На фоне этих процессов хоронить угольную энергетику и вместе с ней украинский углепром кажется, как минимум, преждевременным.

Виталий КРЫМОВ