Удары России по украинской энергетической инфраструктуре — можно ли их считать военными преступлениями?

Из-за регулярных массированных ударов России по энергетической инфраструктуре Украины миллионы жителей страны остались без света, тепла и воды — как раз в момент, когда вот-вот наступит зима и ударят морозы. Поскольку в результате таких действий страдает мирное население, многие в Украине и на Западе назвали их военными преступлениями. Но ведь нападения на энергетику и раньше использовались как средство ведения войны — можно ли тогда считать стратегию России нарушением международного права?

Эксперты считают, что размах, причины и последствия российских ударов серьезно сужают возможности юридически оправдать действия российских военных.

Как может оправдаться Россия

Некоторые части энергосистемы Украины действительно могут считаться ограниченно легитимными целями, если они обеспечивают электричеством военные объекты.

Более того, есть случаи, когда обесточить военный объект считается лучшим, чем непосредственно ударить по нему ракетами или артиллерией. “Предпочтительнее ли на некоторое время лишить гражданское население электроэнергии, чтобы избежать риска для жизни гражданских, связанного с использованием кинетического оружия? Да, я бы сказал, что это так”, — считает Майкл Шмитт, почетный профессор Военного колледжа ВМС США.

Россия отрицает, что намеренно бьет по гражданскому населению Украины, и пытается оправдывать нападения на инфраструктуру, называя их ударами “высокоточным оружием большой дальности [...] по объектам военного управления, оборонно-промышленного комплекса Украины и связанной с ними топливно-энергетической инфраструктуры”. (Такая формулировка использовалась в сводке министерства обороны России от 18 ноября).

Тем не менее, даже когда объект инфраструктуры рассматривается как легитимная военная цель, все равно есть ограничения относительно того, когда и как по ней могут ударить.

“В соответствии с международным гуманитарным правом, государства взяли на себя обязательства выбирать цели и тактику таким образом, чтобы минимизировать ущерб для гражданского населения, — объясняет Мария Вараки, специалист по международному праву из отдела военных исследований Королевского колледжа Лондона. — То есть нужно достигать военного преимущества при минимуме убитых и раненых”.

Принцип пропорциональности

Если в результате поражения легитимных военных целей среди гражданского населения есть убитые и раненые, это не всегда считается нарушением международного права. Однако нужно соблюдать принцип пропорциональности: ущерб для гражданского населения не должен быть избыточным в сравнении с масштабами выигранного военного преимущества. Воюющие стороны также должны постоянно делать все возможное, чтобы не навредить населению и гражданской собственности.

После массированных авиаобстрелов украинских городов в ноябре президент Владимир Зеленский заявил, что без электричества остались более 10 млн человек — и половина энергетической инфраструктуры страны вышла из строя.

Как говорит профессор Шмитт, “когда ущерб для гражданского населения настолько огромен, на курок нажимать просто нельзя”.

Еще один важный для международного гуманитарного права фактор — это то, какого именно рода преимущество было получено в результате нападения. “Деморализация и терроризирование населения не считаются приемлемой выгодой от военного нападения”, — отмечает Мария Вараки. Наоборот, объясняет она: “терроризирование гражданского населения является военным преступлением”.

Хотя Россия настаивает, что ее целями являются только военные объекты, представители Кремля намекали, что для этих ударов была еще одна причина — заставить Киев пойти на переговоры. “Нежелание украинской стороны решать проблему, выходить на переговоры, более того, действия украинской стороны по отказу от согласованных пониманий текста и так далее, вот это все последствия, и об этом тоже нужно говорить”, — сказал пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков.

Нападающая сторона может надеяться на то, что уничтожением гражданской системы энергоснабжения она деморализует врага. Но этого недостаточно, чтобы оправдать атаку с точки зрения международного права: нападение может считаться законным только, если оно направлено на достижение конкретного военного преимущества.

Маловероятно, что российские атаки на инфраструктуру Украины с их гигантскими масштабами и размахом можно было бы оправдать подобным образом, считает профессор Шмитт. “Очень сложно представить, что каждый раз при выборе целей они останавливаются только на энергетических объектах, которые могут считаться военными. Удары наносятся по слишком большому числу целей”, — говорит эксперт.

Когда профессор Шмитт служил в ВВС США, он был специалистом по наведению — и на основании своего опыта он сомневается, что российские военные как следует выверяют объекты для ударов — а это еще одно требование международного гуманитарного права. “Просто невозможно проводить операции такой высокой интенсивности, настолько часто и на территории всей страны — и при этом предварительно верифицировать цели согласно требованиям”, — объясняет он.

По мнению эксперта, на основании этих выводов становится “довольно очевидно”, что свои нападения (или по крайней мере, часть из них) Россия в первую очередь устраивает для того, чтобы терроризировать гражданское население Украины.

Мария Вараки отмечает, что какими бы ни были точные причины ударов России по украинской энергосистеме, за все время войны Россия не продемонстрировала желания минимизировать ущерб для гражданского населения. “Просматривается общая тенденция: российскую армию не особенно беспокоят смерти среди гражданских”, — настаивает она.

По данным министра обороны Украины Алексея Резникова, на 28 ноября от российских ударов пострадало более 200 различных объектов энергетической инфраструктуры Украины. Миллионы людей остались без света, подача электроэнергии была ограничена во многих регионах.

Но несмотря на это, говорит профессор Шмит, если Россия таким образом пытается деморализовать украинцев, эта тактика вряд ли сработает. “С точки зрения истории нет причин считать, что украинцы падут духом… [Действия Путина] только усиливают их решимость выстоять в битве против России. Это стратегический просчет”, — отмечает он.

Так можно ли считать, что Россия своими ударами действительно нарушает международное право?

Во время любого судебного разбирательства в будущем, в первую очередь, нужно будет установить, могли ли считаться многочисленные цели российских ударов легитимными с военной точки зрения.

Но даже если их признают таковыми, ущерб гражданскому населению при поражении этих объектов не должен быть избыточным в соотношении с полученным военным преимуществом. А само это преимущество должно быть исключительно военным по своему характеру, то есть терроризирование населения не может считаться легитимной причиной атаки.