Дональд Трамп неожиданно и в традиционной для себя манере — через Twitter — объявил об отставке своего советника по вопросам нацбезопасности Джона Болтона, со многими из предложений которого он был “категорически не согласен”, как и некие другие представители администрации. Кого имел в виду, Трамп не уточнил. Сам Болтон в свою очередь и тоже в Twitter заявил, что, дескать, не уволен был, а сам ушел. Так что ссора между ними действительно была нешуточная. В Белом доме поговаривают, что камнем преткновения для некогда прочного дуэта стало откровенное неприятие Болтоном заключения мирного соглашения при участии талибов, что могло бы привести к окончанию войны в Афганистане и, как следствие, уходу американских сил из этой страны. Терпение у Трампа лопнуло и он избавился от ястреба в своей администрации, мешавшего ему претендовать на столь желанную для президента США Нобелевскую премию мира.
А буквально накануне, т.е. когда отставка Болтона уже обсуждалась с Трампом, если верить твиту экс-советника, хозяин Овального кабинета внезапно заявил, что готов участвовать в украинско-российских переговорах, если это поможет положить конец войне. Об этом он “проговорился” в ходе общения с прессой во вторник, 10 сентября. И, прежде чем даже начать обсуждать, что это с ним такое приключилось, необходимо, как и все 32 месяца с нынешним, 45-м президентом США, принимать во внимание все параллельные и перпендикулярные контексты, характерные для Трампа.
Украина Трампа
Это нужно для того, чтобы не ловить ненужный “хайп” и не питать каких-либо ложных надежд. Прежде всего, давно очевидно, что (и это чем-то напоминает текущую политическую действительность в нашей стране) президент Трамп всегда на стороне всего хорошего — против всего плохого. Иными словами, на выдержанные в подобном стиле забросы, как журналистские, так и даже “просто” из социальных сетей он реагирует достаточно предсказуемо, тем более, что Дональду Фредовичу, на фоне его, мягко говоря, малоубедительной кредитной истории в качестве дипломата, кажется актуальным использовать любую подобную возможность.
То есть, от греха подальше, лучше не воспринимать замечания и реплики подобного рода из уст действующего американского лидера слишком серьезно. Но нельзя забывать и о том, что — в отличие, надо сказать, от Барака Обамы, к которому вся эта наша украинская и российская тема “приплыла” на излете его второго срока в качестве вызывавшего раздражение довеска, Дональд Трамп, так уж исторически получилось, воспринимает Украину довольно остро, но при этом двояко.
Заметно, что эта двойственность восприятия нашей страны и ее проблем Трампом некоторым образом разнесена во времени и пространстве.
С одной стороны, украинская тема является частью истории прошлых президентских выборов. В пределах этой кислотной саги Дональда Трампа продолжают подозревать в небезукоризненных связях с Россией, но, одновременно, получилось так, что и украинская политическая и деловая элита, в разной форме, сыграла на тех выборах, как на стороне его соперницы, так и, меньшей частью, на его стороне. Этот сюжет является — с точки зрения гораздо более широкого сообщества, всего политического класса США — частью новейшей истории Америки, как ее нюанс и черта: участия других стран во внутренней политике США, как признание центральной роли Вашингтона в глобальных процессах, как таковой, и потенциальной злонамеренности такого внешнего влияния.
С другой стороны, в той команде, которая, несомненно, уже готовит Дональда Трампа к кампании за переизбрание 2020 года, украинская тема продолжает стоять достаточно высоко в приоритетах в качестве одного из козырей борьбы против, на данный момент ведущего кандидата от демократов, Джо Байдена.
Не стоит надеяться на то, что этот кирпич в структуре избирательной кампании лидера республиканцев как-то раскрошится и сгинет сам по себе. Немаловажной деталью политических кампаний во многих условно “старинных” демократиях служит как раз та, что некие явно второстепенные темы протягиваются сквозь весь избирательный период, хотя, казалось бы, со всей очевидностью являются малозначительными.
Однако в нашем случае Трамп и Украина сопряжены таким же двояким обновлением существующей теории и практики: с одной стороны, президент США подверг погрому всю послевоенную внешнюю политику США, а с другой, чтобы доказать свою правоту и злокозненность своих оппонентов, Украина ему необходима. Как аргумент, как контраргумент, как жупел, как инвектива, как свой успех и чужое поражение.
Забавно, что даже если вывести за скобки весь массив вполне правдоподобных историй о тех или иных связях между нью-йоркскими деловыми кланами, разного этнического и географического происхождения семьями Большого Яблока, всего оставшегося вполне хватит чтобы надежно привязать повестку дня Трампа к Украине. Что, собственно, и происходит — в частности, заметно, что Белый Дом еще не обработал, информационно и интеллектуально (а возможно, и юридически) недавнее интервью исторически ключевого невозвращенца из СССР на Запад, генерала КГБ Олега Калугина.
Стоит отметить, что текст этого интервью был, по всей видимости, задержан примерно на полгода. Как водится, в такие случаи вплетаются банальности — перевод, подхват какими-либо глобальными СМИ в контексте их собственной повестки дня. Вкратце, проживающий в Вашингтоне Калугин, один из руководителей сначала внешней советской разведки, а затем ключевых фигур и в контрразведке, осторожно, но внятно упомянул о том, что посещавший СССР в 80-е Дональд Трамп находился в кругу самого острого внимания КГБ. Будущий президент США прощупывался в Москве традиционными методами и может гордиться наличием на себя соответствующей серой папочки.
Отчасти, возможно, и поэтому — из искренних патриотических чувств и сообразного им специфического понимания информационной политики, американские спецслужбы слили небанальную историю о переправленном в США агенте, начальнике аппарата помощника президента РФ Ушакова, того самого Ушакова, который не первый год стоит выше Сергея Лаврова во внешнеполитической иерархии Кремля. Произошла эта эвакуация, как представляется, полтора года назад — и, опять-таки, с одной стороны, президент Трамп вроде как выглядит достойным продолжателем традиции противостояния авторитаризму “другими средствами”, а с другой не обошлось без ложки дегтя.
Сообщается, что спецслужбы были вынуждены прятать этого более чем ценного агента чуть ли не в третьих странах, в силу излишней разговорчивости 45-го президента и его любвеобильности по отношению к “сильным лидерам”. Что, разумеется, вызвало гневную реакцию Белого Дома, косвенно подтверждая, что президент Трамп и часть его окружения явно не были в курсе этой истории, и что тут важнее, имидж самого Дональда или настроение Владимира Путина, за которым, как выяснилось, шпионили чуть ли не в его будуаре, сказать сложно.
В общем, как всегда, собственные спецслужбы Трампу не угодили. Но при этом практически нулевое, даже с точки зрения вменяемых американских националистов (адекватнее переводить, в наши реалии, как “протекционисты” и “умеренные изоляционисты”) резюме президента-дипломата надо как-то исправлять. Потому что в этой плоскости он выглядит слишком бледно на фоне пока что главного внутреннего конкурента Байдена, так и ключевых внешних соперников, Макрона и Си Цзинпина, и даже образовавшейся в собственном идейном лагере звезды — Бориса Джонсона. Вот и пригодилась опять Украина.
Авось забудет
Отсюда и проистекает главный динамичный контекст реплики-ответа Дональда Трампа, взволновавшей информационную и дипломатическую среду — ведь более пяти лет Вашингтон всячески открещивался от участия (после полузабытого и приведшего в бешенство россиян формата женевского) в любых конфигурациях переговоров между Украиной и Россией. Если вдруг эта реплика и перерастет в нечто серьезное, вроде прибытия Трампа в недружелюбную Европу и даже какого-то его участия в условно прямых переговорах, то мотивация этого маневра, как изначально, так и впоследствии будет далека от иллюзий нынешнего Киева. А также — от вегетарианских воззрений всех прочих искателей мира, напоминающих, к сожалению, секту богоискателей в разваливавшейся империи Романовых.
Во-первых, участие, в любой роли, президента США в переговорах между Киевом и Москвой, автоматически опрокидывает все существовавшие до этого форматы. С точки зрения потенциала некоего свойственного Трампу задора, это может быть и неплохо, но с оглядкой на его прошлые “успехи” ни к чему хорошему не приведет, для Украины уж точно.
Потому что, во-вторых, Трамп давно симпатизирует Путину и тешит себя — в более запущенной форме, нежели Джордж Буш-младший, мыслью, что уж он-то его понимает, чувствует, а это непросто неумно, но и опасно. Правда, Трампу, конечно, несмотря на его откровенный побег от Варшавы, хочется сделать что-то приятное и Зеленскому, который, как и он, выиграл выборы неожиданно, и является выходцем из той же отрасли.
Конечно, если бы нынешний украинский президент мог, де-факто, без посредников, общаться с Дональдом Трампом по-английски, в таком случае нельзя было бы исключать эффективности подобных отношений для объективных украинских интересов. Однако, увы, это совсем не то, что может находиться в предлагаемой коробке для пикника. Тем более, что в контексте американской избирательной кампании Украина предуготовлена сыграть совсем другую роль. Роль, которую можно кратко сформулировать как “скандалы, интриги, расследования”.
Поэтому и нельзя с ходу отметать мнения тех скептиков в отношении как участия нынешнего президента США в наших делах, так и всего актуального хоровода западной дипломатии вокруг Украины, которые говорят, что от всего этого “пахнет Дейтоном”. То есть, переговорами по одному из ключевых конфликтов на территории бывшей Югославии, фактически предопределившими появление такого химерического государственного образования как Босния и Герцеговина. Хотя, следует сказать, что — если смотреть на нынешнюю украинскую ситуацию (в ее внешнеполитическом преломлении) с точки зрения информированного пессимиста, то манкировать боснийским вариантом не стоит: на территории этой страны сегодня продолжают присутствовать американские военные, а сама она активно интегрируется в ЕС — по крайней мере, заявка Сараево отвергнута не была. Разумеется, в нашем случае, это довольно слабое утешение, и противник Украины — вовсе не практически умиротворенная Сербия, да и масштаб проблемы откровенно не тот.
К счастью, впрочем, старающегося питать самого себя любым позитивом Дональда Трампа пока что, сегодня мягко и квалифицированно сдерживает и старается направлять в необходимом направлении команда опытных дипломатов. Другое дело, что частично обновленный выборами Киев, как видится, то ли не видит широкого плана событийного процесса, то ли не осознает его наличия. В противном случае украинское правительство не встряло бы в ту ситуацию с “Мотор-Січчю”, в которой оно сегодня находится.
Наша власть вызвала огонь на себя, и, судя, по комментариям ее публичных апологетов, продолжает упорствовать в той позиции, которую США небезосновательно расценивают как прокитайскую. Опять-таки, не хватало нам множественных историй с целыми сериями американских выборов, проблем с превращением спонсора победительной президентской и парламентской кампании в одного из американских олигархов, все новыми сюжетами о расходах других наших олигархов на лоббизм в США — теперь еще и это. Поэтому-то готовность покорителя ураганов из Вашингтона выступить, вроде как, посредником в украинско-российских переговорах, пусть даже и снятая с потолка, для многих звучит зловеще.
Какой бы иронией судьбы это ни выглядело, сегодня в интересах Киева было бы попробовать мягко съехать с темы, постараться ее не педалировать в надежде, что Дональд Трамп просто позабудет о ней, как и о тысяче других вещей, о которых он говорит по дюжине раз на день. Конечно, иметь дело с западными европейцами, которые беспокоятся, главным образом, о том, как им и дальше, да с выгодой, менять импорт газа, нефти, леса и невинных развлечений из России на экспорт автомобилей, стиральных машин и газовых турбин в Россию, довольно противно. Но они хотя бы предсказуемы.
В отличие от урагана по имени Трамп.
