Итак, 1 февраля информационные ресурсы, близкие к оккупационным властям, распространили фотографии оружия и “интервью” бойца-разведчика Николая Гриненко, который официально пропал без вести 23 января во время разведывательной операции на Мариупольском направлении — в районе Павлополя.
Хотя видео является тщательно срежиссированным и сфабрикованным — не зря же бойца показали только через 10 дней после захвата, в других случаях показывали в течение суток — однако в целом можно примерно реконструировать ход событий. По всей видимости, группа из четырех разведчиков во время рейда сорвала сигнальную мину и в быстром темпе ушла на свою территорию. При этом один из бойцов оторвался и оставшись один запаниковал, пошел в сторону противника и попал в плен.
Тут вопрос как локальный — к собственно подготовке бойцов (кстати, пока непонятно с какого времени Гриненко служит на контракте, хотя, судя по всему, не так давно — боец 1998 года рождения) и слаженности их действий.
С другой стороны, вопрос более глобальный — по всей видимости, нехватка личного состава в ВСУ достигла критических размеров. Ведь, как правило, в первой линии ставят горно-пехотные, мотопехотные, механизированные бригады, ну, в крайнем случае морпехов. А уж десантно-штурмовым там точно не место — у них другие задачи.
Косвенно об этом свидетельствует и тот факт, что на прошедшей неделе стало известно, что на передовые позиции выдвигают полк НГУ “Азов”. Кстати, пока непонятно на какой именно участок фронта — под тем же Мариуполем ныне находится как уже упоминавшаяся 79-я десантно-штурмовая, так и 128-я горно-пехотная. Судя по некоторым данным, “Азов” будет “работать” в связке с 30-й механизированной, которая только входит по ротации. Вот вместо кого непонятно — с большой долей вероятности под Докучаевск вместо 72-й, которую торжественно встречал в пункте постоянной дислокации сам президент не так давно.
Стоит также отметить, что в условиях окопной войны противник испытывает те же самые проблемы с комплектацией — только умноженные в разы. Так, по оперативным данным группы “Информационное сопротивление”, российским военным руководством поставлена задача “военкоматам” ДНР и ЛНР “активизировать агитационно-рекламную работу” по привлечению на службу в оба армейских корпуса оккупационных войск новых партий “кандидатов на военную службу на контрактной основе” из числа местных жителей. В первую очередь обращается внимание на проведение такого рода роботы “... в учебных заведениях, на предприятиях и в организациях, находящихся на этапе реформирования”.
Интересен и другой факт — 2 февраля наши военные при попытке перехода линии соприкосновения задержали мужчину 1977 года рождения. Оказалось, что этот ранее дважды судимый, с общим сроком отбывания наказания свыше 15 лет гражданин Украины в декабре 2018 г. во время переписки в соцсети “Одноклассники” получил предложение от своей одноклассницы присоединиться к боевикам. Ему было обещана зарплата в 20 тыс. российских рублей и после согласия ему было передано место для пересечения линия фронта, где его будут ожидать боевики.
То есть нехватка кадров требует идти на такие вот довольно нетривиальные вербовочные мероприятия. При этом оставляем за скобками ценность такого кадра (который наверняка даже в армии не служил) для оккупационной армии.
И кстати, о том, что боевики реально нуждаются в “пушечном мясе” свидетельствует и другой весьма красноречивый факт. Неофициальные источники говорят о том, что за январь 2019 г. потери вооруженных формирований на оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей составили 22 человека. И это притом что наши боевые потери за этот же период — четыре бойца. И даже если взять во внимание что с небоевыми потерями цифра наших потерь несколько вырастет, то все равно как минимум в 2,5 раза она ниже. Что при разнице в человеческом потенциале весьма критично.
Как я и отмечал в предыдущем недельном обзоре, на Донбассе продолжилась “война ПТУРов” в самом широком понимании этого термина.
30 января на Луганском направлении в районе Сокольники — Крымское во время попытки обстрела наших позиций из мобильной огневой установки — ЗУ-23-2 на базе МТЛБ-У (так утверждает пресс-центр ООС, на самом деле МТЛБ-У довольно редкая машина у боевиков) расчетом противотанковой ракетной установки “Стугна-П” она была уничтожена.
Обращает на себя внимание прежде всего точное определение нашими пресс-офицерами типа ПТРК (обычно они говорят более обтекаемо) и утверждение, что победу одержал расчет из состава подразделения “истребителей танков”.
Собственно, “Стугна-П” единично применялась десантниками при обороне Луганского и Донецкого аэропортов (в июле 2014 г. армии поставлены первые 10 пусковых установок и 75 ракет), однако только после 2016 г. она пошла массово на вооружение ВСУ.
Причем ракеты украинского производства находятся на достаточно серьезном уровне, отставая от зарубежных аналогов только по системе управления. Наши комплексы используют систему управления, при которой стрелок должен удерживать цель в марке прицела до поражения танка ракетой. При этом в том же “Джавелине” используется принцип “выстрелил и забыл”.
Однако боевые возможности у наших ракет весьма неплохи — так, бронепробиваемость управляемой ракеты РК-2, которая применяется в комплексе “Стугна-П”, составляет не менее 800 мм без учета динамической защиты. К тому же в этом ракетном комплексе реализовано наведение на цель по специальному алгоритму, когда сама цель не облучается лазером до последней секунды полета ракеты. Что позволяет избежать активации систем защиты, которые устанавливаются на современные образцы бронетехники.
Именно под новые “Стугны” и “Корсары” были сформированы и специализированные подразделения “охотников за танками” — фактически это подготовленные расчеты ПТРК на мобильном шасси — от багги до бронеавтомобиля. И успех 30 января — яркое подтверждение того, что вектор развития противотанковых сил выбран абсолютно правильно.
Пытаются “работать” по прифронтовой территории и боевики — правда, у них это получается несколько хуже. Так, 2 февраля во время похоронной процессии на кладбище села Чермалык боевиками из стрелкового оружия был обстрелян гражданский автобус ритуальной службы с хорошо видимыми надписями. Причем во время перевозки гроба с умершим. Только чудом трое “копачей” и водитель автобуса не пострадали.
В целом можно говорить о том, что в ближайшие несколько недель нас ждет не только резкое увеличение количества провокаций со стороны боевиков, но и, к сожалению, новые потери, которые всегда есть и будут после того, как на фронт приходит новая ротация. Ведь бойцы не сразу осваиваются на новом для себя участке фронта, очень часто не соблюдают элементарные правила безопасности, да и желание отличиться приводит к увеличению количества вылазок с целью “пощупать” оборону противника.
