Труба товарищу Ким Чен Иру

Загадочный правитель Северной Кореи Ким Чен Ир в июне-июле изрядно потрепал нервы специалистам по КНДР в зарубежных столицах: из пхеньянских средств массовой информации вдруг исчезли все сообщения о деятельности вождя. Обычно они идут валом — о посещениях воинских частей, о встречах с передовиками производства, о поездках на свинофермы и ткацкие фабрики. Однако ровно с середины июня начался непонятный информационный вакуум, растянувшийся более чем на полмесяца. Немедленно, понятное дело, пошли разговоры о новой тяжелой болезни или даже кончине Ким Чен Ира, который осенью 2008 года пережил инсульт.

Таинственная пауза завершилась 3 июля: пхеньянские СМИ сообщили, что вождь посетил концерт, который устроила семья одного из военнослужащих. Еще через три дня главная газета страны вдруг опубликовала на первой полосе гигантскую фотографию с этого мероприятия: она была столь велика по размеру, что сбитые с толку эксперты по КНДР вновь заговорили о “чем-то странном в Пхеньяне”. Немедленно появились сообщения о том, что Северная Корея таким образом пытается сбить слухи о резком ухудшении состояния здоровья вождя, которые особенно усилились после того, как неожиданно не состоялась встреча Ким Чен Ира с президентом России Дмитрием Медведевым. Как уверяла токийская и сеульская печать, она должна была пройти где-то 30 июня — 1 июля во Владивостоке, но была отменена в последний момент по настоянию КНДР.

Именно в разгар этого круговорота слухов и домыслов Пхеньян 4-6 июля посетила делегация “Газпрома” во главе с заместителем председателя правления корпорации Александром Ананенковым. Приехавшие, судя по крайне скудным сообщениям, провели переговоры с министром нефти Северной Кореи и ее вице-премьером. Визит делегации “Газпрома” вызвал новый всплеск догадок — ведь КНДР, балансирующая на грани экономического коллапса, не может быть клиентом российского монополиста, у нее просто нет денег на покупку нашего газа. Поэтому в Токио и Сеуле дружно называют другую причину визита г-на Ананенкова в Пхеньян: Москва хочет реанимировать проект прокладки трубопровода с нашего Дальнего Востока в богатую Южную Корею, возможно, в паре с экспортной высоковольтной линией, по которой будет поставлять электроэнергию. А для этого нужна территория нестабильной и непредсказуемой КНДР, где все решения принимает только один человек.

Труба и ядерные взрывы

Идея газопровода с российского Дальнего Востока в Южную Корею не нова — об этом говорят по меньшей мере с 2000 года, когда Пхеньян посетил тогдашний южнокорейский президент и провел первую в истории примирительную встречу с Ким Чен Иром. Разрядка напряженности на полуострове дала надежду России на существенные экономические выгоды: речь шла не только о магистральном газопроводе, но и о линии электропередачи на Юг, а также о соединении его железнодорожной системы с Транссибом — опять же через территорию КНДР. Оплачивать эти проекты, понятно, в значительной мере должен был Сеул.

В 2009 году “Газпром” и южнокорейская государственная корпорация Kogas подписали соглашение о совместной проработке проекта трубопровода. Первоначально предполагалось, что по нему пойдет газ с сахалинских месторождений через Владивосток. Южная Корея, кстати, пока закупает только сжиженный газ — по объему его импорта эта страна стоит на втором месте в мире после Японии.

Однако труба из России имела и весомое стратегическое значение: она экономически закрепляла смягчение напряженности на полуострове, вовлекала беспокойный и изолированный от внешнего мира Пхеньян в стабильные региональные хозяйственные связи. И, наконец, делала его зависимым от поступлений твердой валюты за транзит русского газа. Вместе с соединением железных дорог это создавало и некую базу для будущего хозяйственного объединения полуострова.

Якутский газ для Юга Кореи

Но планы сорвались: КНДР провела два подземных взрыва плутониевых бомб, демонстративно испытала баллистические ракеты и оказалась в результате под карательными санкциями Совета Безопасности ООН. Новый виток враждебности с Сеулом вылился в ноябре прошлого года в обстрел пограничного южнокорейского островка из дальнобойной артиллерии и “Градов”.

Пхеньян явно дал понять, что, по крайней мере, сейчас дружить с Югом не намерен. В КНДР, похоже, испугались, что мягкое расширение экономического сотрудничества с капиталистическими соотечественниками будет размывать идеологические основы нынешнего режима на Севере. К тому же газопровод и соединение железных дорог с Транссибом прочно вовлекали бы в корейские дела Россию. Она становилась при этом важным игроком на полуострове, заинтересованным в стабильности и четком соблюдении достигнутых договоренностей в треугольнике Москва—Пхеньян—Сеул, что объективно укрепило бы позиции Юга.

Короче, казалось бы, на экономических проектах поставлен крест: Сеул стал думать в основном о закупке в России сжиженного газа в ограниченных размерах и доставке его танкерами. Однако идея с газопроводом вдруг ожила. В минувшем ноябре “Газпром” и Kogas договорились изучить вопрос о транспортировке в Южную Корею, начиная с 2017 года, дополнительных объемов газа с месторождений в Якутии. Речь идет о 10 млрд кубометров в год. Возможны различные виды доставки — наземный трубопровод, сжиженный или сжатый газ. Сеул при этом дает понять, что предпочел бы именно трубу.

Именно после этого Москва резко активизировала диалог с Пхеньяном — тем более что КНДР, несмотря на всю свою задиристость, отчаянно нуждается в экономической помощи. В декабре прошлого года столицу России посетил глава МИД КНДР, в феврале — северокорейский министр внешней торговли. В середине мая в Пхеньян заехал руководитель Службы внешней разведки РФ Михаил Фрадков: в Токио и Сеуле полагают, что речь он вел и о газопроводе. В конце июня Алексей Миллер провел консультации в Москве с послом КНДР — детали не разглашаются. Через несколько дней после этого должна была, как сообщается, состояться встреча Ким Чен Ира с Дмитрием Медведевым во Владивостоке, которая, не исключено, сорвалась из-за нездоровья лидера КНДР. Впрочем, по данным источников, вскоре пройдет заседание двусторонней комиссии по экономическому сотрудничеству на уровне министров. Нет сомнений, что энергетические дела на ней будут одной из ведущих тем.

Виртуальная труба

Конечно, ни о каком реальном строительстве трубопровода из России в Южную Корею сейчас не может быть и речи — этого не позволяют взрывоопасные отношения между Пхеньяном и Сеулом. И в регионе не исключают, что Москва, разыгрывая газовую карту, просто блефует.

“План строительства трубопровода через Корейский полуостров должен оказать сдерживающее воздействие на Китай”, — утверждает, например, ведущая японская деловая газета “Никкэй”. Пекин сейчас фактически выступает в роли единственного потенциального покупателя российского трубопроводного газа на всем востоке Азии. С ним уже заключен ряд предварительных соглашений на этот счет, но китайцы очень жестко диктуют условия. Они не собираются покупать продукцию “Газпрома” по ценам европейского рынка, а настаивают на своих, куда более низких. 30 июня это открыто признал Алексей Миллер, который дал понять, что Москва идти на уступки Пекину пока не собирается. В этих условиях даже виртуальный газопровод на Юг Кореи очень бы пригодился Москве, чтобы пугать Пекин появлением конкурента.

Козырем в такой игре могло бы стать подписание с Пхеньяном какого-нибудь меморандума, допускающего возможность строительства трубы. В обмен, например, на некую экономическую помощь типа поставок гуманитарного продовольствия. Китай как важнейший экономический партнер и единственный военный союзник КНДР имеет, конечно, свои рычаги воздействия на Ким Чен Ира. Однако пхеньянский лидер ведет собственную партию — он с удовольствием при любом удобном случае пытается играть на противоречиях между Москвой и Пекином, не желая попадать в одностороннюю зависимость от китайцев. Так что варианты возможны, хотя все может упереться в странности поведения самого Ким Чен Ира. Он то надолго пропадает, то отменяет в последний момент международные переговоры, а то с помпой на весь мир сообщает о высочайшем посещении пхеньянского зоопарка, провозгласив его 11 июля плацдармом “культурного и эмоционального воспитания рабочего класса”.

Василий ГОЛОВНИН