Третий непроходной

Газопровод “Северный поток-2” — не первая попытка “Газпрома” построить альтернативу украинской ГТС. Пока что экономические и безопасностные аргументы для Европейского Союза работают против этого проекта. Более того, Украине по силам остановить это строительство. Для этого украинское правительство должно реализовать четкий план дальнейшего реформирования газового сектора, где после 2019 г. европейские компании смогут иметь дело с понятными правилами игры, независимым оператором ГТС, выгодными тарифами на транспортировку и точкой входа на восточной границе Украины.

“Северный поток-2” — как минимум третий газопровод, строительство которого Россия продвигает в довольно неопределенных условиях. Два предыдущих были быстро начаты и так же быстро закончены в 2014-м. Первым таким проектом был “Ямал—Европа-2”, который также объявлялся в обход Украины и должен был пройти по территории Беларуси и Польши, но был прекращен на фоне российско-польского скандала в 2014 г. Тогда, после подписания в апреле меморандума между “Газпромом” и Europol Gaz, польская сторона отказалась от поддержки этого проекта, а президент Польши Б.Коморовский заявил, что его страну “разыграли в результате медийной активности президента России”.

Еще одна попытка — знаменитый “Южный поток”, также довольно мощно поддержанный информационно, но внезапно, в конце 2014 г., объявленный закрытым. Как говорят, решение единолично принял президент России — то ли из-за отказа Болгарии согласовывать проект “Северного потока”, то ли из-за проблем с выполнением Третьего энергетического пакета.

Объявление планов по строительству “Северного потока-2” может выглядеть как попытка России опереться на более сильных игроков—членов ЕС, способных отстоять эксклюзивные права для “Газпрома” перед Европейской комиссией.

Голос Германии среди стран Евросоюза звучит сильно, тем более, что эта страна не против стать еще одним региональным хабом для получения газа из третьих стран.

Однако, готовы ли другие страны—члены ЕС сделать одного из сильнейших игроков в Союзе еще более сильным? Готово ли руководство Германии удержать свои интересы в жестких рамках европейского законодательства и учесть экономические и безопасностные риски для стран Восточной и Центральной Европы? Более того, готова ли Германия к возможным собственным рискам при росте зависимости от российского газа?

 

По состоянию на сегодняшний день Германия получает газ от трех крупных поставщиков: России, Норвегии, Нидерландов (см. рис. 1). Доля российского газа превышает 30%, что уже на грани базовых принципов диверсификации, когда доля одного поставщика не должна превышать этот показатель. В случае строительства “Северного потока-2” доля российского газа в структуре потребления Германии, по отдельным расчетам европейских экспертов, может возрасти до 60%.

Нетрудно представить, как Россия может использовать такую зависимость для продвижения собственных интересов. Для этого достаточно проанализировать опыт Украины. Даже если, как утверждают неофициально немецкие эксперты, в случае прекращения поставки российского газа Германия сможет быстро переориентироваться на другие источники, никто не отменял практики политического влияния, “встраивания” в систему принятия решений страны, в которой стратегически заинтересована Россия.

Если предположить, что газ “Северного потока-2” будет поступать не для немецкого потребления, а для дальнейшей перепродажи странам региона, то в этом сценарии ЕС может не выиграть, а проиграть — с точки зрения как финансов, так и безопасности. 

Во-первых, для стран Западной Европы российский газ не очень-то и нужен — большое количество терминалов сжиженного газа и разветвленная сеть газопроводов и интерконнекторов дает возможность принимать газ от разных мировых поставщиков и быстро распределять его среди стран—членов ЕС. Основной “целевой аудиторией” дополнительного российского газа могут быть страны Центрально-Восточной Европы, но проблема в том, что они и так сегодня являются клиентами “Газпрома”, поэтому увеличение его доли в балансе только усилит угрозы энергетической безопасности региона и сведет на нет политику диверсификации ЕС в этом сегменте. Более того, по расчетам экспертов венгерского аналитического центра REKK, сценарий поставок газа из “Северного потока-2” может означать увеличение разрыва между ценами на газ в Западной и Восточной Европе до 2020 г., причем в нашем регионе стоимость газа будет выше, а странах ЕС на западе — ниже за счет развития поставок сжиженного газа (рис. 2 на сайте ZN.UA). 

 

Есть в расчетах REKK еще одна неприятная для ЕС новость: в случае строительства “Северного потока-2”, по оценкам аналитиков, Евросоюзу придется вложить в развитие инфраструктуры региона дополнительно 1 млрд евро, при этом эти инвестиции не обязательно понадобились бы в случае, если бы “Северный поток-2” не строился.

Одна из причин слабой энергетической безопасности стран нашего региона — плохая разветвленность газопроводов и сложность перераспределения газа между странами в случае необходимости, несогласованная логистика, отсутствие интерконнекторов и многое другое (рис. 3). 

 

Если ЕС все же согласится на обновленный регламент по безопасности поставок газа, что потребует большей солидарности между членами и помощи в случае прерывания поставок газа, для практической реализации такой цели понадобятся деньги на новые интерконнекторы. При этом их планирование должно учитывать поставку и перераспределение газа из других — третьих — источников снабжения газа, а не новых российских трубопроводов. Возможно, активность и темп, с которым “Газпром” продвигает сегодня свой новый проект, связаны и с попыткой гармонизировать строительство своих новых путей с развитием внутренней газовой сети в регионе под интересы и потребности российского поставщика.

Отдельно стоит вопрос конкурентности транспортировки газа по территории Украины и через новый “Северный поток-2”. Аргументы российской компании, продвигаемые ею сегодня на Западе, — это то, что тарифы на транспортировку морским путем будут ниже, чем тарифы украинской ГТС. В самом деле, сегодня украинские тарифы на транспортировку газа, определенные по новой методологии, являются высокими по сравнению с другими странами ЕС. Директор по развитию бизнеса НАК “Нафтогаз Украины” Юрий Витренко в одном из интервью ZN.UA в 2016 г. подчеркнул, что это — необходимый шаг, дабы потом иметь возможность конкурировать с обходными газопроводами: “Если ускоренную амортизацию начислять сейчас, как этого требуют стандарты, то с 2020 г. мы ожидаем снижения тарифа на транспортировку газа более чем в девять раз, поскольку транзитные активы будут полностью амортизированы”. Если это произойдет, то украинская ГТС будет более выгодной, чем использование новых обходных газопроводов.

Более того, если газ из “Северного потока-2” будет поставляться в газовый хаб в Баумгартене (в переговорах с австрийской стороной в 2016 г. “Газпром” обещал усилить “Северным потоком-2” именно этот хаб), то, согласно расчетам российского эксперта Михаила Корчемкина, цена транспортировки российского газа по новому газопроводу будет намного выше украинского маршрута (рис .4). Но — при условии выполнения в 2020 г. планов, озвученных “Нафтогазом” о снижении цены транспортировки газа по территории Украины хотя бы до уровня цен транспортировки через “Северный поток-2”.

 

Однако “Газпром” не ждет 2020 г. и уже сейчас использует высокую стоимость транспортировки через Украину как еще один аргумент для ускорения строительства “Северного потока-2”. 

О планах Украины резко снизить тарифы “Газпром”, разумеется, умолчивает. Если они не будут доведены европейской стороне сегодня, то информационная кампания России может принести определенный результат — до 2020 г. работы по строительству “Северного потока-2” продвинутся так далеко, что консорциум уже не сможет отказаться от него. Поэтому важно, чтобы украинская сторона обнародовала, донесла и доказала логику своих решений Еврокомиссии, национальным правительствам и европейским компаниям. Более того, озвученный план должен выполняться последовательно и без срывов, что стало бы наилучшим способом усилить взаимное доверие и аргументом против российских заявлений о ненадежности партнерства.

Результаты Стокгольмского арбитража между НАК “Нафтогаз Украины” и “Газпромом” также могут добавить неопределенность планам строительства “Северного потока-2”. Во-первых, если “Газпром” надеялся на 47,1 млрд долл., которые могут быть ему уплачены и, например, направлены на строительство обходного газопровода (наверняка, Россия не забыла бы использовать это в собственных информационных кампаниях), то как минимум 34,5 млрд долл. из этой суммы можно убрать из-за отмены принципа “бери или плати” (согласно распространенной информации, хотя окончательное объяснение решения еще впереди).

Во-вторых, право на реэкспорт российского газа может означать, что если цена на российский газ на восточной границе Украины плюс транспортировка будет выгодной для европейских компаний, то они начнут рассматривать варианты, активнее заходить на украинский газовый рынок и использовать именно наш маршрут для покупки российского газа.

Правда, для этого нужно, чтобы точка покупки российского газа была на восточной, а не западной границе Украины. Что, в свою очередь, ставит перед украинским правительством новую сложную задачу — ускорение планов по реформированию НАК “Нафтогаз Украины” и практическое выделение и задействование нового оператора по транспортировке газа согласно всем правилам ЕС.

Интеграция газовых рынков Украины и ЕС не сможет реализоваться силами одной Украины, нужна тесная координация и взаимная поддержка руководства обеих сторон. Вероятно, для перенесения точки входа на восточную границу Украины понадобится документальное подтверждение этого факта и в контрактах между новым оператором и “Газпромом”, и между “Газпромом” и теми европейскими компаниями, которые сейчас получают российский газ на западной границе Украины. Это сложная задача, но вряд ли кто-то за нее возьмется, если украинское правительство не инициирует этот процесс и не привлечет к диалогу европейские структуры.

Европейская бюрократия тоже сложна и медленна, и чтобы воплотить амбициозный план реформы для Украины, дискуссию и переговоры нужно активно продолжать. При этом базовые этапы изменений в газовом секторе Украины должны понимать не только в коридорах Европейской комиссии, но и в среде европейского бизнеса, экспертов и масс-медиа, ведь публичная сфера может сделать взаимные обещания и договоренности выполнимыми. Более того — украинскому правительству нужно уже сейчас определиться с тем “чемпионом”, который будет координировать реализацию плана как внутри страны, так и во взаимодействии с ЕС. 

Как и в предыдущих двух случаях, строя “Северный поток-2”, Россия настаивает, что это исключительно коммерческий проект. В публичных дискуссиях с отдельными немецкими компаниями последние тоже настаивают, что к трубопроводу есть только бизнес-интерес. 

Вместе с тем нигде нельзя найти опровержение рисков, возникших с другими трубопроводами. Например, с “Южным потоком”, когда такой же бизнес-проект был остановлен одним решением одного политика. Более того — новые возможные санкции, принятые недавно сенатом США, могут еще больше усложнить реализацию, что поставит новые вопросы перед инвесторами “Северного потока-2”. 

Так что на самом деле у Украины есть много аргументов, почему украинский путь транспортировки газа должен сохраняться, но самым существенный аргументом все же являются наши внутренние реформы и скорость их воплощения.

Елена ПАВЛЕНКО, президент “Дикси групп”