Тереза Мэй, глава правительства Великобритании, находящейся в Brexit-состоянии, в период с 31 января по 2 февраля совмещала полезное с приятным в Китае: заключала многомиллиардные сделки, укрепляла межгосударственные контакты и окунулась в мир традиций и культуры древней страны на другом краю континента. Мэй продолжила политику предыдущего правительства ее однопартийца Дэвида Кэмерона, который вместе с экс-канцлером казначейства Джорджем Осборном в 2015 году запустили “золотую эру” сотрудничества с Поднебесной. Для преемницы Кэмерона, яро выступавшего против Brexit, его британско-китайское наследие — один способов совладать с процессом выхода королевства из ЕС, а точнее с грядущими изменения в экономике.
Как поживаешь, бывшая колония?
Самолет госпожи Мэй сел в китайском Ухани 31 января. Вместе с ней в Китай, который после опиумных войн в XIX веке был де-факто колонией Европы, в первую очередь Британии, прибыла свита чиновников, бизнесменов, представителей торговых ассоциаций и университетов.
Она встретилась с председателем КНР Си Цзиньпинем. Выступая с речью в Пекине, Мэй заявила следующее: “Я рада заявить, что мы готовы развивать наши связи в рамках золотой эры британско-китайских отношений”. И подчеркнула, что Brexit “делает нас еще более заинтересованными во внешних связях”, а поэтому британцы готовы “развивать глобальное партнерство” с Пекином. Си не остался в долгу, отметив, что и Китай в свою очередь очень и очень интересует сотрудничество с Соединенным Королевством, потому как Британия и другие европейские страны — золотая жила для Китая в контексте обмена финансовых ресурсов второй экономики мира на инновации и технологии. Китай к слову очень радушно встречает посланцев с Запада — тепло и с флажками приветил американского президента Дональда Трампа, теперь вот Мэй. После приезда Трампа правда произошло охлаждение в отношениях, но британский премьер, как ключевой союзник США, может в перспективе повысить их подогреть.
В целом, ее визит был подчеркнуто теплым и оптимистичным. Что видно и из срока пребывания британской делегации в Китае, и насыщенной культурной программы, включавшей посещения музеев, исторических памятников, чайной церемонии при участии жены лидера КНР Пэн Лиюань и супруга премьера Филиппа Мэя в пекинской госрезиденции Дяоюйтай.
Во время поездки Мэй с ней даже произошел небольшой конфуз, когда узнала, что ее в Китае именуют “Тетушкой Мэй”. И не только жители КНР, но и государственные СМИ — Xinhua и CCTV. Так, китайский интервьюер сообщил ей: “Многие китайцы ласково зовут вас по-китайски Тетушка Мэй. Вы член семьи. Вам нравится?”. Как пишет Bloomberg, это прозвище озадачило, но она все же поблагодарила китайцев: “О, спасибо, спасибо вам большое. Для меня это большая честь. Спасибо”. Правда, отмечает агентство, тетушками в Китае кличут пожилых женщин, следовательно “Тетушке Мэй” в пору обидеться, если бы она не была настроена на конструктив.
Мэй была предельно осторожна, чтобы не допустить обструкции столь многообещающих договоренностей. Например, она хоть и обещала перед поездкой проговорить вопрос нарушения прав человека в Китае в свете последних задержаний “неугодных” издателей в Гонконге, но публично в итоге этой темы не касалась. Британская пресса отмечает со ссылкой на свои источники, что об этом Си и Мэй говорили по сути за закрытыми дверьми. И недолго. “Молчание” британского премьера понравилось китайцами. На это обратили внимание государственные СМИ.
Фунт и юань
Китай в британском экспорте пока не может похвастать высокими показателями — 3,1% в 2016 году против 43% всего ЕС. Значит есть к чему стремиться. К тому же, как сообщила сама Мэй, объем торговли двух стран достиг рекордного уровня и превысил £59 млрд, а экспорт Великобритании в КНР вырос с 2010 года на 60%.
Подвижки в торгово-экономическом направлении на самом деле есть, и немалые. “Золотая эра”, к примеру, обусловила инвестирование КНР в строительство АЭС Hinkley C в Великобритании. В проекте заняты китайская China General Nuclear Power Corp и британское подразделение французского EDF. Также Лондон подписал соглашение с Азиатским банком инфраструктурных инвестиций, и интересуется китайским неоШелковым путем. Хотя Мэй соответствующий меморандум не визировала из-за некоторых проблем с прозрачностью и международными стандартами, но и не похоронила такой формат сотрудничества. Потому можно ожидать консенсуса и выполнения британских условий Пекином.
Уехала же она и делегаты из Китая не с пустыми руками. Британцы и китайцы в Доме народных собраний под “надзором” Мэй и премьера Ли Кэцяна подписали пакет соглашений о сотрудничестве в области торговли, экономики и инвестиций, авиаперевозок, энергосекторе, культурно-гуманитарной сфере. Если в цифрах, то министр международной торговли Лиам Фокс и 50 глав крупных компаний заключили соглашений на сумму в £9,3 млрд ($17,4 млрд), что позволило создать более 2500 рабочих мест в Великобритании. И через 2 года ожидается, что Китай станет крупнейшим иностранным инвестором Британии.
Brexit
Ставший неологизмом Brexit ведет к переформатированию экономики Великобритании и определенным потерям, которые выглядят угрожающими. Да и, откровенно говоря, таковыми являются.
Для начала вспомним острый для Лондона и Брюсселя вопрос выплаты так называемых “отступных”. В первой половине декабре после переговоров Мэй с главой Еврокомиссии Жан-Клодом Юнкером стало известно об утверждении, пусть и предварительно, суммы в размере £35-39 млрд. Премьер назвала ее “справедливой”.
Помимо “отступных” следует учитывать и то, каким образом британцы покинут блок — будет ли заключена торговая сделка. Например, 11 января мэр Лондона Садик Хан, ссылаясь на заказанный им анализ, спрогнозировал потерю почти 500 тыс. рабочих мест и £50 млрд в течение следующих 12 лет, если Великобритания не согласится на торговое соглашение с ЕС.
15 января появился доклад консалтинговой компании Oxford Economics, согласно которому без этой сделки потери королевства к 2020 году в общем составят £125 млрд. Правда, в британском think tank также подчеркнули, что не только британцам придется страдать. Остальным 27 странам-членам ЕС Brexit аукнется £99,5 млрд, в результате потери британского рынка.
Да, Великобританию ожидают нелегкие времена. Это прекрасно понимают в правительстве. Потому, например, не решились обнародовать в 2016 году аналитический прогноз казначейства о трех путях выхода из Евросоюза — Project Fear by the Leave. Документ был “слит” в сеть буквально на днях, как раз перед поездкой Мэй в Китай. 29 января положения из документа опубликовало издание BuzzFeed. Итак, три пути. Первый и самый “неприятный” — Brexit “без соглашений”: это значит возвращение к правилам ВТО и, соответственно, снижению роста экономики на 8% в течение следующих 15 лет. Второй — ЗСТ с ЕС сохраняется: 5-процентное сокращение экономического роста в тот же период. И третий, самый позитивный — Британия сохраняет членство в Европейской экономической зоне: в долгосрочной перспективе рост экономики снизится лишь на 2%.
Безусловно, вал прогнозов и оценок потерь не позволяет говорить о некой константе. Но общая тенденция в то же время стимулирует кабинет Мэй демонстрировать креативность. Премьер, пребывая под микроскопом и сталкиваясь с постоянной критикой, не может себе позволить манкировать, пока “разделывается” с Brexit. Поэтому Лондон энергично ищет альтернативу.
Brenter
Данной альтернативой и является налаживание более широкого партнерства с бывшими колониями. Фактически Лондон пытается переосмыслить имперский опыт. И ныне британцы обновляют список денежных колоний, с которыми будут тесно работать, чтобы справиться с Brexit. А в первую очередь это касается стремительно развивающейся Юго-Восточной Азии. С Китаем все уже понятно, и он, к слову, закрепился в верхней части списка.
Но 6-8 ноября 2016 года Тереза Мэй посетила другую бывшую колонию — Индию, где встретилась с премьером Нарендрой Моди и рядом высокопоставленных чиновников. Она как и в Китае подчеркнула, что Британия, покидая Евросоюз, открывает для себя мир возможностей. И эти возможности, как заверила премьер, она намерена реализовать.
Индийский визит был ее первой торгово-финансовой миссией, которая привела к заключению бизнес-контрактов между британскими и индийскими компаниями на сумму в £ 1,2 млрд. Согласно сайту правительства Великобритании, выгодные сделки заключили компании различных отраслей — от фармацевтики и оценки предметов старины до технологий и авиастроения -Airbus, Dyson, Buffalo Grid, Westminster Healthcare, Gurr Johns, He-Man Dual, Pandrol Rahee Technologies Pvt Ltd, Kloudpad, Firstsource Solutions и т.д. Список британских и индийских компаний на самом деле внушительный. При этом, гласит доклад Содружества наций Brexit: Opportunities for India, Великобритания и Индия могут надеяться на далекоидущее партнерство, которое приведет к увеличению британского экспорта с £4,2 млрд до £6,3 млрд в год, то есть на £2,1 млрд (на 33%).
Однако не одной Азией живет Соединенное Королевство. Планы Даунинг-стрит куда более всеобъемлющи. И в них отведено, вероятно, ключевое место еще одной бывшей колонии — Соединенным Штатами. Компенсировать Brexit в Лондоне намерены посредством зоны свободной торговли с Северной Америки. Как пишет The Daily Telegraph, Великобритания рассматривает возможность присоединения к Соглашению о североамериканской зоне свободной торговли (NAFTA) в случае, если после выхода из ЕС торговое соглашение так и не будет заключено. Трамп уже дал “зеленый свет”, несмотря на свои резкие выпады в адрес NAFTA. Это лакомый кусок для британцев, ведь совокупный ВВП США, Канады и Мексики составляет £17,2 трлн и превышает совокупный ВВП всего ЕС (£15,7). А общая доля NAFTA с новым членом в мировом ВВП, пишет британское издание, достигнет 30%. Только вдумайтесь: треть всего ВВП мира придется на четыре страны.
Для британской экономики это будет колоссальным рывком вперед. Но и это не все, потому как Лондон имеет все шансы сохранить статус финансового хаба, только после выхода из Евросоюза “пересядет” на потоки между Юго-Восточной Азией и США, у которых нет зоны свободной торговли. По сути, можно констатировать, что потери от Brexit будут компенсированы с лихвой. Если правительство Мэй справится с вызовами и ему дадут закончить начатое, то геополитическая карта претерпит масштабные изменения.
