Тарута и ИСД: Конец истории?

Однако похоже, что он постепенно уплывает из их рук в более надежные. С большой долей вероятности можно предположить, что один из крупнейших в Украине производителей стального проката в итоге достанется Ринату Ахметову и Вадиму Новинскому — владельцам холдинга “Метинвест”. 

В отличие от ИСД, эта группа имеет вертикальную интеграцию бизнеса и за счет этого ухитряется выживать в жестких условиях, в которых сейчас находятся металлургические компании большинства стран мира. 

К тому же владельцы “Метинвеста”, несмотря на публичную оппозиционность к нынешней власти, все-таки умеют при необходимости договариваться с Петром Порошенко. В отличие от председателя совета директоров ИСД Сергея Таруты, который общего языка с президентом за 3 года его правления так и не нашел. 

Собственно, это и есть 2 основные причины, предопределившие окончательный закат группы, некогда самой могущественной в Украине. 

Ахиллесова руда 

Историю создания ИСД в середине 1990-х гг. здесь можно не пересказывать — при желании об этом можно найти достаточно интересных публикаций. 

Важно лишь отметить, что решающей ошибкой ее главных владельцев С.Таруты и экс-вице-премьера Виталия Гайдука, было непонимание важности вертикальной интеграции металлургического бизнеса. 

Это когда у компании есть свои железорудные комбинаты и угольные шахты, а также известковые карьеры. 

Их наличие позволяет обеспечить дешевым сырьем металлургические заводы, выплавляющие сталь с последующим выпуском готового металлопроката. 

Да, С.Тарута и В.Гайдук не успели при президентстве Леонида Кучмы “откусить” жирный кусок в ходе дерибана (простите, приватизации) активов гособъединения “Укррудпром”.Большая их часть в итоге была сконцентрирована в рамках “Метинвеста”. 

Точно также с проблемой отсутствия собственной железорудной базы столкнулась в свое время и группа Мариупольского металлургического комбината, принадлежавшая генеральному директору ММК Владимиру Бойко. 

И в итоге именно поэтому ММК и была поглощена “Метинвестом” в 2010 г., в период первой волны глобального кризиса в мировой металлургии. 

Но ему, кризису, в 2000-х гг. предшествовал “золотой век” мировой металлургии, когда цена стальной заготовки на Лондонской бирже металлов доходила до $1200/т. (сейчас — $276/т.). 

Тогда банкиры, воодушевленные сказочными доходами металлургов, щедро выдавали им многомиллиардные долларовые кредиты на расширение бизнеса. 

Именно тогда С.Тарута и В.Гайдук взялись за масштабную модернизацию Алчевского меткомбината (АМК), поставив цель превратить его в самое современное и передовое предприятие украинской металлургии. 

Не менее амбициозные планы были по ДМК. Там предполагалось увеличить производительность с 3,5 до 5,3 млн т. стали в год, построить новую доменную печь, перевести все домны с газа на пылеугольное топливо, поставить новое очистное оборудование на аглофабрике и т.д. 

По данным самого ИСД, общий объем инвестиций в АМК и ДМК в 2005-2011 гг. составил $ 2,7 млрд. Пик финансовых вложений пришелся на 2007 г. 

Тогда корпорация вложила в модернизацию металлургического производства на комбинатах в Алчевске и Днепродзержинске (ныне — г.Каменское) более $ 1 млрд. 

Кроме того, до кризиса за большие по тем временам деньги были куплены металлургические комбинаты Huta Czestochowa в Польше и Dunaferr в Венгрии. 

Одним словом, у ИСД были и время, и деньги для того, чтобы вложиться в покупку железорудных активов по примеру российской группы ММК (Магнитогорского меткомбината). 

Ее владельцы тоже оказались не столь расторопны при аналогичном дерибане (простите, приватизации) в России — но они догадались купить долю в австралийской корпорации Fortescue, четвертом по величине мировом производителе железной руды. 

Вместо этого С.Тарута и В.Гайдук бросили все силы и средства в развитие прокатного передела. И, как выяснилось, эта ошибка оказалась фатальной. 

Да, логику владельцев и топ-менеджеров ИСД можно понять: прокатный передел дает наибольшую добавленную стоимость. Т.е. инвестиции в него приносят максимальную прибыль в короткие сроки по сравнению с добывающим звеном металлургии. 

Но не зря говорится “тише едешь — дальше будешь”. Без собственных горно-обогатительных комбинатов (ГОКов) ИСД оказался на грани. 

Загрузка производственных мощностей АМК и ДМК начиная с первой волны кризиса всегда была ниже, чем у конкурентов из “Метинвеста”. Неоднократно эти предприятия в 2009-2015 гг. оказывались на грани остановки. 

Поэтому очередной удар, связанный с прекращением грузового железнодорожного сообщения с ОРДЛО, металлургический бизнес ИСД уже не пережил. 

Во-первых, была утрачена возможность отправлять стальную заготовку с АМК на комбинаты в Польшу и Венгрию для производства проката. 

Во-вторых, ДМК лишился поставок с Алчевского коксохимзавода, входящего в ИСД. Уже с января т.г. комбинат балансировал на грани остановки. 

Т.е. когда группа лишилась не только собственной руды, но и собственного кокса — выплавка стали в Каменском сделалась убыточной. И прекратилась. Окончательно — с апреля. 

Здравствуй, Ринат! 

Теоретически С.Тарута с В.Гайдуком, а после выхода последнего из акционеров ИСД в 2010 г., с Олегом Мкртчаном, занимающим ныне должность генерального директора ИСД, могли бы спасти ситуацию путем кооперации с коллегой С.Таруты по Верховной Раде Константином Жеваго. Который через зарегистрированную в Великобритании компанию Ferrexpo Plc. владеет в Украине Полтавским и Еристовским железорудными ГОКами. 

Предпосылки для “дружбы” на поверхности: ИСД в таком случае решает главный для себя вопрос обеспечения дешевым железорудным сырьем (ЖРС). Ferrexpo, в свою очередь, из добывающей компании также выходит в сегмент производства готовой продукции с высокой добавленной стоимостью. 

По крайней мере, намного более высокой, чем если просто добывать руду и отправлять на экспорт, как это делает К.Жеваго сейчас. 

Все, что требовалось С.Таруте и К.Жеваго — это найти приемлемые для обоих условия взаимовыгодного сотрудничества. Ведь и в политике они находились на достаточно близких позициях. 

В.Гайдук был руководителем группы советников премьер-министра при Юлии Тимошенко, а К.Жеваго тогда же был депутатом Рады от БЮТ. 

Но в итоге ближе и “роднее” для Сергея Алексеевича оказался донецкий земляк Ринат Леонидович. 

Несмотря на былые политические различия, в 2014 г., в период губернаторства С.Таруты, они выражали одинаковую позицию по урегулированию вооруженного конфликта на Донбассе. 

К тому же именно “Метинвест”, а не Ferrexpo, уже давно является поставщиком железорудного сырья для ДМК. 

Из-за внутрикорпоративных сложностей комбинат периодически накапливал за него задолженность, которую потом “Метинвест” выбивал в судебном порядке. 

Последнее по счету решение, кстати, принято совсем недавно. Верховный суд Украины 21 июня отправил на пересмотр в Высший хозяйственный суд Украины (ВХСУ) кассационную жалобу “Метинвеста”. 

В ней группа Р.Ахметова-В.Новинского обжаловала постановление Хозяйственного суда Киева, в апреле 2016 г. уменьшившего сумму долга ДМК перед “Метинвестом” с 5,192 до 2,566 млрд грн. 

Сумма сократилась главным образом за счет уменьшения штрафных санкций для ДМК, насчитанных “Метинвестом”: с 2,95 млрд до 437,38 млн грн. 

Но даже если в результате повторного рассмотрения ВХСУ подтвердит долг в сумме 2,566 млрд грн., то и этих денег у ДМК сейчас нет. Ведь остановку комбината в апреле группа объяснила дефицитом оборотных средств, не позволяющим закупить кокс и руду для сталеплавильного и последующего прокатного производства. 

Для таких случаев и предусмотрена процедура банкротства, когда имущество должника переходит к его кредитору в счет погашения обязательств. 

А “Метинвест”, очевидно — крупнейший кредитор ДМК. И далеко не случайно в начале апреля на комбинате в Каменском появилась команда бывших топ-менеджеров “Метинвеста” во главе с Александром Подкорытовым.Ранее он возглавлял Енакиевский метзавод (ЕМЗ), а здесь стал первым заместителем генерального директора. 

Кроме того, коммерческим директором ДМК назначили Максима Березина, занимавшего аналогичную должность на ММК в Мариуполе. Директором по экономике стала Екатерина Буренко, бывший финансовый директор Луганского трубного завода.Это предприятие официально никогда не входило в “Метинвест”, однако перешло под контроль Р.Ахметова в 2011 г. — в рамках его сделки с владельцами “Индустриал-банка” Игорем Дворецким, Атуром Абдиновым и Николаем Солдатенко. 

И, наконец, директором по безопасности ДМК стал Игорь Сусидко, ранее занимавший руководящую должность в ГУ МВД Донецкой обл. 

Таким образом, все ключевые должности на комбинате оказались в руках новой команды, за спинами которой довольно отчетливо можно увидеть тень олигарха №1 в Украине. 

И это опровергает объяснения генерального директора “Метинвеста” Юрия Рыженкова: дескать, нам после “национализации” ЕМЗ в “ДНР” А.Подкорытов был без надобности, вот и отпустили его “на вольные хлеба”. 

А в ИСД, так сказать, воспользовались моментом и привлекли ценного руководящего работника к себе, для усиления управленческих процессов. 

“С учетом того, что Енакиевский метзавод нами сейчас не контролируется и перспективы его дальнейшей деятельности не ясны, мы с Александром Леонидовичем пришли к взаимному согласию его контракт не продлевать. Практически одновременно потребность в таком специалисте появилась у собственников ИСД, контролирующего Днепровский меткомбинат, и они его к себе пригласили”, — дословно сказал Ю.Рыженков. 

Версия имела бы право на существование, не зайди вместе с А.Подкорытовым на ДМК целый “десант” топ-менеджеров, имевших отношение к металлургическому бизнесу Р.Ахметова. 

Потому как одно дело пригласить на свое предприятие ценного специалиста со стороны и совсем другое — отдать все ключевые должности новой команде из одной “конторы”. 

Не менее спорно и объяснение Ю.Рыженкова, почему “Метинвест” заинтересован в возобновлении работы ДМК: “Это ключевой потребитель нашего железорудного сырья на контролируемой территории Украины, как клиент для нас он критически важен”. 

Во-первых, стоит уточнить, что ключевыми потребителями железорудного сырья “Метинвеста” являются его же предприятия — мариупольские ММК и “Азовсталь”, а также “Запорожсталь”, тоже имеющая отношение к Р.Ахметову. 

Во-вторых, чего-чего, а проблем со сбытом железорудной продукции у ГОКов “Метинвеста” нет. 

Еще 24 апреля директор по продажам группы Дмитрий Николаенко сообщил, что объемы ЖРС, которые ранее поставлялись на ДМК, АМК, ЕМЗ и “Донецксталь”, теперь удалось перенаправить в Китай. 

Действительно, там металлургия по-прежнему на плаву и способна легко поглощать такие объемы руды, как у ГОКов “Метинвеста”. 

Тем не менее, Ю.Рыженков в комментарии СМИ подтвердил заинтересованность своей группы в возобновлении работы ДМК. 

Это позволяет предположить, что предприятие таки перешло в управление “Метинвеста”, но без документального оформления сделки в виде купли-продажи. 

Возможно, С.Тарута и О.Мкртчан неформально передали ДМК в аренду “Метинвесту”. 

И нет сомнений, что со временем группа Р.Ахметова постарается юридически закрепить свое присутствие на данном предприятии. 

В качестве зацепки остается долг ДМК перед “Метинвестом” за ранее поставленное ЖРС. Этот вопрос не закрыт. 

Потому как если предположить, что комбинат в Каменском отдали в управление группе Р.Ахметова в рамках урегулирования проблемы с задолженностью, то стороны уже подписали бы мировое соглашение — вместо того, чтобы возвращать дело на повторное рассмотрение ВХСУ. 

А что Тарута? 

Задача Р.Ахметова на ДМК существенного облегчается за счет того, что необходимые отношения с российскими совладельцами ИСД в лице государственного Внешэкономбанка (ВЭБ) у Р.Ахметова уже выстроены. 

Группе ВЭБ принадлежит около 40% в “Запорожстали” — доля, которую в 2011 г. россиянам продали совладельцы Midland Group Эдуард Шифрин и Алекс Шнайдер. В ИСД же у ВЭБа 50%+2 акции, до января 2010 г. принадлежавшие В.Гайдуку. 

Остается добавить, что в 2012 г. нынешний украинский совладелец ИСД О.Мкртчан продал россиянам простаивавший Краматорский ферросплавный завод. 

Также из орбиты С.Таруты еще до Евромайдана ушли Днепропетровский трубный завод и Пантелеймоновский огнеупорный завод. После событий 2014-2015 гг. на Донбассе отрезанным ломтем оказались АМК и “Алчевсккокс”. 

Таким образом, до последнего времени значимым активом в реальном секторе украинской экономики у С.Таруты и О.Мкртчана оставался только ДМК. 

И теперь есть вопрос о будущем их зарубежных активов, комбинатов Huta Czestochowa и Dunaferr. Там из-за кризиса в мировой металлургии тоже были свои проблемы. 

Dunaferr правительство Венгрии даже хотело национализировать, но благодаря вмешательству российских акционеров ИСД удалось не допустить такого сценария. 

Президент РФ Владимир Путин обсудил данный вопрос с венгерским премьером Виктором Орбаном — после чего в Будапеште решили, что, пожалуй, можно обойтись и без национализации. 

В Польше же на Huta Czestochowa пришлось провести реструктуризацию, в рамках которой были проданы трубопрокатный завод и ряд других подразделений. 

Но до последнего времени оба предприятия работали, выпуская прокат из стальной заготовки, поступавшей из Алчевска и Каменского. 

Если перейти на ее закупки у сторонних производителей, это может критически сказаться на себестоимости венгерского и польского проката: конкуренция на стальном рынке ЕС слишком жесткая. 

Есть вероятность, что по более высоким ценам, учитывающим сторонние закупки, Huta Czestochowa и Dunaferr не смогут найти потребителей на свою продукцию. 

С АМК уже в любом случае на ЕС ничего не пойдет, а вот что будет с ДМК? 

Очевидно, что “Метинвест” располагает финансовыми, кадровыми и сырьевыми ресурсами, необходимыми для возобновления работы комбината в Каменском. И способен решить эту задачу. 

Но будет ли новый менеджмент ДМК и дальше “по-свойски” отгружать стальную заготовку в Польшу и Венгрию? Ведь для Р.Ахметова это означает делать прибыль С.Таруте и О.Мкртчану, а не себе. Т.е. бизнес превращается в некое подобие благотворительности. А работать на заготовке, купленной у сторонних производителей по обычным рыночным ценам, для Huta Czestochowa и Dunaferr невероятно проблематично, как уже отмечалось выше. 

В таком случае уже до конца года в отношении этих активов может сработать пресловутый “эффект домино”. 

История ИСД, самой влиятельной украинской ФПГ второй половины 1990-х гг. — начала 2000-х гг., на этом завершится.

Юрий НЕХАЕВ