Связаны одной кровью

“Это тебе за Грушевского, сука! Получи!” 

— За ребятами с СТБ погнались “титушки”, а потом “Беркут” — вспоминает, события 19 февраля 2014 года в Харькове экс-гендиректор Национальной телекомпании Украины Зураб Аласания. — Сашу били уже на земле, “титушки” и “Беркут”. Машу бил “Беркут”. Они ломали камеру, сначала в ее руках дубинками, потом на земле — ногами”.

В тот день журналистка Мария Малевская и оператор Александр Брынза делали сюжет о митинге активистов Евромайдана у стен Академии Внутренних войск. 

Накануне по Харькову пошел слух о том, что курсантов отправят в столицу, на помощь спецназу, и сотни харьковчан вышли на пикет, чтобы помешать отправке “вэвэшников” в Киев. Они успели соорудить у ворот Академии баррикаду. Но в пять вечера на евромайдановцев пошел стеной спецназ МВД. Силовики легко оттеснили активистов.

— Тех, кто не успевал увернуться, менты просто валили на землю и добивали дубинками, — вспоминают коллеги с местного телеканала АТН. — Пострадавших, было очень много. 

В какой-то момент за спинами силовиков появилось несколько десятков “титушек” в светло-зеленых жилетах, балаклавах и с палками в руках. Цепь “Беркута” расступилась, и боевики кинулись крушить баррикаду, возведенную активистами Евромайдана. А потом, вместе с милиционерами, набросились на журналистов СТБ. 

— Я услышала от “беркутовцев” в свой адрес: “Это тебе за Грушевского, сука! СТБ, говоришь? Получи!” — вспоминает Мария Малевская. — Я прикрывала микрофоном с логотипом лицо, но это вызвало еще большую агрессию.

Когда бойня закончилась, милиционеры задержали некоторых активистов. Медики увезли оператора Сашу Брынзу и других пострадавших в больницу. 

 

 

— Меня, тогда тоже били люди в форме “Беркута”, — рассказывает активист харьковского Евромайдана Дмитрий Булдаков. — Последствия: травма головы, перелом правой кисти, раздробленная кость.

Ему вторит, еще один потерпевший, Степан Литвин: 

— У меня было два рассечения на голове, мне их зашивали в больнице. Ну, и много мелких повреждений, синяков. Гематома на руке от удара дубинкой.

“Десятки очевидцев, множество доказательств”

По факту случившегося прокуратура возбудила целый ряд уголовных дел. 

— Десятки очевидцев, бесконечное число доказательств. Что еще нужно, чтобы раскрыть эти дела? Это же не нападение в пустынном закоулке в грозу… — возмущается адвокат Геннадий Токарев. 

Но ситуация складывалась так, что следователи сначала собирали доказательства вины евромайдановцев. А спустя несколько дней им пришлось собирать улики против соратников по силовым структурам. И все застопорилось.

Мария Малевская, уточняет:

— Мне стало все понятно после того, как следователь показал видео с эпизодами бойни 19 февраля и прокомментировал его: “Видите, “Беркут” бросается к вам навстречу. Он бежит вам на помощь, чтобы вас от “титушек” защитить”. Как после этого, можно рассчитывать на честное расследование?

Свидетелей прокуратура не нашла

Когда Марию и Александра пригласили на опознание, у них был шанс узнать бойцов “Беркута”, которые их били.

— Лицо одного из милиционеров показалось мне знакомым, — признается Мария. — Но я не была уверена на сто процентов, что именно он избивал меня дубинкой. А Саша тогда закрывал голову и лицо руками и практически ничего не видел.

В прокуратуре утверждают: сделали все возможное, чтобы найти свидетелей нападения на журналистов и евромайдановцев, которые могли бы опознать преступников в погонах. Но так и не нашли.

Зато это без труда удалось сделать мне. 

— Я понимаю, почему Маша никого не опознала. Она 19-го была в таком стрессе, что на следующий день не вспомнила о том, что я был рядом с ней, — говорит харьковчанин Кирилл Золотарев, — Я когда увидел, что на них движутся “титушки”, что Саня падает на землю, кинулся к ним через заборчики и трамвайные линии. Но меня остановил “Беркут”. Я, попытался им сказать, что они должны защитить журналистов. Мне ответили ударом в челюсть. И я потом с тем “беркутовцем” еще несколько раз встречался. Без маски я бы, может, его и не узнал. А в маске — легко. Он в охране ОГА еще какое-то время был, я с ним здоровался. И если нужны будут мои показания, я все еще готов их дать. Правда, из прокуратуры мне ни разу не звонили.

Еще один свидетель, Зураб Аласания, вечером 19 февраля 2014 года сопровождал Марию Малевскую в РОВД. На своей страничке в Фейсбуке он написал: “Машу увез я. В райотдел, где начальником тот самый офицер, которому при попытке помочь нашим ребятам “беркутовец” отвесил: “Идинах... и ударил Машу дубинкой. Демонстративно, еще раз”. 

Но, по словам Зураба Аласании, ни прокуратура, ни МВД не приглашали его как свидетеля. 

— Ход расследования показывает, что система своих не сдает, — говорит, он. — Даже самых никчемных.

И, судя по всему, он прав. В милицейских группах в соцсетях, где общаются друг с другом экс-”беркутовцы”, можно прочесть: 

“Сильнее били бы (евромайдановцев. — В.А.), может быть, и войны не было бы”. Либо: “Пид..сы с видеокамерами и довели страну до такого состояния”. 

“Кто ваш начальник? Не знаю!”

В августе 2014 года Прокуратура Харьковской области вынесла постановление о частичном закрытии криминального производства по делу об избиении журналистов СТБ из-за отсутствия в действиях работников милиции состава преступления (изначально их подозревали в превышении власти или служебных полномочий). Мария Малевская получила от прокуратуры письмо. Согласно этому документу, следователи опросили начальника штаба “Беркута”, 24-х бойцов этого спецподразделения, начальника “Грифона” и 27 его бойцов, а также сотрудников милиции и курсантов, которые были на месте событий. В целом более ста человек. 

— Все допрошенные якобы заявили, что не видели как “беркутовцы” с “титушками” нас избивали! — восклицает, Малевская. — Разве это возможно?!

Адвокат Геннадий Токарев, был допущен к материалам дела. Вот что он рассказывает.

— Все курсанты давали показания в один день. Если предположить, что следователь тратил на одного человека от 20 до 30 минут, выходит, что он трудился с раннего утра до позднего вечера. А значит, возникают вопросы о качестве его работы. Все показания свидетелей совпадают слово в слово. Складывается впечатление, что их писал один и тот же человек, под копирку. Вот как бы вы сказали на украинском языке “кидать камни”? Согласно материалам дела, все допрошенные курсанты употребляли довольно редкое слово “жбурляти”. И это в русскоязычном Харькове! Силовики, простите за выражение, “падали на мороз”. Например, на вопрос о том, кто ваш непосредственный начальник — они, отвечали “не знаю”. Они все повязаны этим преступлением, от них нельзя добиться показаний в пользу обвинения”.

По словам правозащитников, не отработала прокуратура и связь между “Беркутом” и “титушками”. Хотя очевидцев, готовых подтвердить явное сотрудничество милиционеров и бандитов 19 февраля 2014 года, — достаточно.

Например, на страничке Харьковской правозащитной группы Анна Щербак вспоминает: “С крыльца Академии кто-то сказал: “Вы свое дело сделали! Хватит!” Эта фраза, хорошо различимая на видео АТН, брошенная в сторону “титушек”, когда они подобрались уже вплотную к стоявшим на ступеньках учебного заведения журналистам и готовились кинуться на них, многое объясняет”. 

По словам Анны, один из “титушек” свободно зашел в оцепленное милицией здание и вышел оттуда с бутылкой воды.

Видео нет

— В этом деле нужны “железобетонные” доказательства, — считает известный правозащитник Евгений Захаров. — У нас в стране очень крепка спайка “милиция—прокуратура—суд”. 

Таким доказательством, могло бы стать видео избиения журналистов. Но, его, к сожалению, нет. Камеру телевизионщиков милиционеры разбили и вытащили из нее карту памяти. Сохранился только любительский ролик, записанный одним из активистов. На этой съемке есть и журналисты, и милиция, и гопники в момент потасовки. Видно как журналисты убегают от парней с палками и подбегают к “Беркуту”. Милиционеры на этих кадрах бегут навстречу “титушкам” и журналистам. Но финал происшествия, момент, когда “Беркут” окружил Марию и Александра, — практически не виден, кадры слишком темные. 

— Рядом с местом происшествия есть магазин, банки, аптека. Но следователи обратились к ним за видеозаписями, когда срок хранения информации уже истек, — говорит Геннадий Токарев. 

Не помогла и судмедэкспертиза. Прокуратура, опираясь на заключение врачей, сделала вывод: “Экспертами установлено наличие у обоих журналистов телесных повреждений легкой степени тяжести (у Брынзы А.А. с кратковременным расстройством здоровья), однако о том, что они могли быть причинены специальными средствами — резиновыми дубинками, в медицинском документе ничего не сказано”. 

В то же время в приговоре директору АТП “Карусель” Павлу Собчуку (автобус этого предприятия привез 19 февраля 2014 года “титушек” к Академии Внутренних войск) по поводу тех же повреждений у журналистов СТБ говорится: экспертиза не опровергает тот факт, что они могли быть нанесены дубинками. 

“Одно преступление, множество эпизодов”

Павла Собчука суд уже признал невиновным. Прокуратура подала на это решение апелляцию.

Сегодня материалы еще двух уголовных дел, открытых в результате февральского побоища в Харькове, находятся в суде. Прокуратура подозревает командира роты спецподразделения “Грифон” Сергея Слободянюка в превышении служебных полномочий. А бывшего замначальника горуправления МВД Александра Гапуру — в служебной халатности. Якобы он имел возможно предотвратить столкновения. Но так этого и не сделал. 

— Я думаю, что у этого дела нет перспектив, — говорит адвокат Гапуры Александр Гунченко. — “Беркут” и “Грифон” не находились в подчинении моего подзащитного. С таким же успехом и я мог бы отдавать им распоряжения. Все, что было необходимо сделать для обеспечения порядка, — мой подзащитный сделал. Может быть, надо спрашивать у других милицейских руководителей? Например, областного уровня? 

Адвокат Геннадий Токарев добавляет: 

— В этом деле надо основываться на письменных доказательствах. Должно быть четко и ясно видно, что Гапура в это время в этом месте был человеком, наделенным правом отдавать приказания. А я такого документа не вижу. Оказалось, что планы по охране общественного порядка пишутся задним числом. Во многих документах не хватает важных подписей. А значит, эти бумаги не могут быть уликами. Дело может рассыпаться.

В отдельное производство прокуратура выделила и “дело “титушек”. Один из главных подозреваемых — харьковчанин Роман Добрянский (активист местных “Молодых регионов”), пустившийся в бега после смены власти. В минувшем году он был задержан в Грузии. И вероятно, скоро будет доставлен в Харьков. 

 

 

— Вам не кажется странным, что одно событие развели по разным производствам? — задает мне риторический вопрос адвокат Геннадий Токарев. — Как будто это не связанные между собой вещи. Как будто цепь спецназа не расступалась перед “титушками”. Как будто не было пособничества со стороны милиции во время избиения журналистов СТБ. Преступление-то было одно! Но из него “выхватили” отдельные эпизоды. Возможно, это сделано специально? Например, для того, чтобы невозможно было доказать связь между этими эпизодами и найти заказчиков случившегося?

В прокуратуре с адвокатом естественно не соглашаются. 

— С точки зрения юриспруденции, я не представлю, как объединить все в одну “кучу”. В Киеве ведь тоже одно дело по “Беркуту”, другое — по экс-президенту Виктору Януковичу. Это юридический нонсенс, — рассуждать об объединении дел в одно производство. Я понимаю, что есть точка зрения: “судить всех”, но есть законы, кодексы. Поверьте, у нас ни один суд такое дело не примет”, — парирует Вита Дубовик, пресс-секретарь прокурора Харьковской области. 

Другие юристы точку зрения Виты Дубовик не опровергают. Но говорят, что адвокат Геннадий Токарев по-своему прав. 

— При желании все эти дела можно объединить в одно. Но при этом прокуратуре придется менять характер обвинения. Ведь “титушек” не обвинишь в халатности или превышении служебных полномочий, — замечает харьковский юрист, активист Леонид Маслов. 

Причем здесь власть?

О том, чтобы привлечь к ответственности за случившееся 19 февраля 2014 года чиновников городской власти, речь пока не идет.

Между тем, как известно, мэр Харькова Геннадий Кернес занимал свою должность и во времена экс-президента Виктора Януковича. А в 2014 году заявил в интервью: 

— Если наш харьковский Майдан, который состоит из 250 человек, позволит себе хоть одну попытку выступить так, как это было в Киеве, то я, как харьковский городской голова, беру на себя ответственность и заявляю, что этот Майдан будет ликвидирован в течение одного часа. 

Следствие установило: “титушек” к Академии Внутренних войск подвозила маршрутка, снятая с одного из городских маршрутов. Причем сделано это было после звонка из департамента транспорта горисполкома. Но, кто именно звонил — следователи так и не выяснили. 

Этот факт, конечно, не доказывает причастность городской власти к событиям 19 февраля 2014 года. Но заставляет задуматься о многом.

Известно также, что автобус заезжал на территорию администрации Ленинского района (после декоммунизации он называется Холодногорским), где в салон загрузили деревянные палки. А именно в этом районе лидер “титушек” Роман Добрянский был заместителем председателя райорганизации Партии регионов по работе с молодежью. 

Сегодня администрацией Холодногорского района, как и до Революции Достоинства, руководит Максим Мусеев. Бывшие активисты Евромайдана подозревают его в симпатии к сепаратистам. На форумах они пишут: “Роман Добрянский был помощником Мусеева, и действовал явно по его указке” (как помощник Мусеева Добрянский фигурировал и в СМИ). 

Напомним также, что в марте 2014 года Печерский суд Киева обвинил Геннадия Кернеса и двух его охранников “в незаконном лишении свободы, пытках и угрозах убийства” активистов харьковского “Евромайдана”. Сейчас это дело слушается в Киевском районном суде Полтавы. Мэр своей вины не признает и считает дело сфальсифицированным. 

А защищает его, адвокат Александр Гунченко. Он же представляет интересы бывшего замначальника горуправления МВД Александра Гапуры. 

— Это совпадение? — спросил, я у Гунченко.

— Я не могу сказать, что это совпадение — уклончиво ответил он. — Адвокаты, как и медики, не выбирают, кому оказывать помощь. Кто в ней нуждается, тому мы и помогаем.

Бесконечные суды

В неофициальной беседе работники прокуратуры сетуют на работу судей. Например, последние сочли директора АТП “Карусель” невиновным. Якобы следствие не доказало что именно в его автобусе приехали “титушки”, избившие журналистов (в тот вечер на площади боевиков было около сотни, а в автобусе приехали человек пятнадцать). 

— Конечно, мы ничего не доказали. Поэтому у нас несколько десятков томов в деле, и в них пусто, ничего нет! — иронизирует пресс-секретарь прокурора Харьковской области Вита Дубовик. 

Интересно было отследить в реестре судебных решений и перипетии вокруг дела командира роты спецподразделения “Грифон” Юрия Слободянюка. 

Подготовительное заседание по
его делу было назначено на 9 октября 2014 г. в Червонозаводском райсуде. Но обвинительный акт был возвращен прокурору “для приведения его в соответствие с требованиями закона”. Через месяц это решение было отменено в Апелляционном суде. А через полтора месяца, обвинительный акт повторно вернули прокурору для устранения недостатков. Еще через два месяца Апелляционный суд вновь отменил решение райсуда. Затем, судья Елена Сорока заявила самоотвод. Дело взяла Ирина Прошутя, которую в конце сентября прошлого года уволила Верховная Рада Украины. 

— Ну как в таких условиях работать?! — восклицают прокуроры. 

В ночь с 19 на 20 февраля 2014 года милиция задержала нескольких активистов Евромайдана и отвезла их в Червонозаводской райсуд. Приблизительно в 4 утра судья Ирина Прошутя признала активиста Александра Макаренко виновным и приговорила его к аресту на 15 суток. В том числе и за это она и была уволена с работы. По схожей причине лишился должности и судья Денис Чудовский, который вел дело замначальника горуправления МВД Александра Гапуры.

Вместо Чудновского был назначен новый судья — Виктор Ежов (переведен в Харьков из Макеевки — ныне неподконтрольная Украине часть Донецкой области). Но не так давно гособвинению стало известно об уголовном производстве СБУ в отношении Ежова. 

— Мы устали ходить по этим бесконечным судам, — говорит Мария Малевская. — Разве сразу было непонятно, какой приговор может вынести судья, давшая 15 суток активистам Майдана? Теперь на заседания суда приходит все меньше и меньше свидетелей. Кто-то, как и мы, устал, кто-то уже уехал из страны. Все идет к тому, что дело тихо развалится. Адвокаты у нас были только на начальном этапе, сейчас их нет. 

Точку зрения Марии Малевской разделяют и правозащитники. Они уверены: все дела, возбужденные после событий 19 февраля 2014 года, — рассыпаются. А, значит, за бойню около Академии Внутренних дел так никто и не ответит. 

— Происходящее является доказательством того, что после победы Евромайдана в нашей стране ничего не изменилось. Сотрудники СМИ и бывшие активисты по-прежнему беззащитны перед силовиками и властью, — подчеркивает харьковский журналист Павел Федосенко.

Любопытный штрих. Портрет Дмитрия Собины — командира роты “Беркута”, которому, по информации батальона “Харьков-1”, предъявлено подозрение в причастности к расстрелам на Майдане в Киеве, висел на доске почета Главного управления МВД Украины в Харьковской области вплоть до октября 2015 года. 

Словно, ничего и не произошло.  

Текст подготовлен в рамках кампании Национального союза журналистов Украины против безнаказанности преступлений в отношении сотрудников СМИ при содействии Международной Федерации журналистов.

Влад АБРАМОВ