Советский Союз в миниатюре

Для значительной части населения Белоруссии более значимым был факт развала СССР, чем обретение суверенитета собственной страной. Беларусь стала независимым государством, но ее население не ощутило себя независимым и суверенным народом.

Без пафоса и преувеличения можно сказать, что провозглашение независимости Белоруссии было исторически важным событием для страны и общества. В сущности, впервые за всю историю страна с названием Беларусь стала действительно независимым государством, самостоятельным субъектом международной политики. Я бы хотел подчеркнуть слова “действительно независимым”, так как проекты создания белорусского государства существовали в начале XX столетия, однако Белоруссия так и не стала субъектом политики. В 1918 году была провозглашена Белорусская Народная Республика, а вслед за этим в январе 1919 года Советская Социалистическая Республика Белоруссия. К сожалению, эти проекты стали лишь заявками отдельных групп белорусов с различными идеологическими представлениями о том, каким должна была быть белорусская государственность. Так или иначе, за этими проектами стояли противоборствующие между собой геополитические силы, а именно Германия и Советская Россия. Политика Москвы в отношении советской Белоруссии, только подтверждала тот факт, что ее государственность в 20-х, 30-х и 40-х оставалась декларативной, а границы молодой республики менялись в зависимости от интересов коммунистического правительства. Конечно, в этом плане Белоруссия не была исключением среди других союзных республик.

Казалось бы, в 1991 году белорусы наконец-то обрели возможность самостоятельно определять свою судьбу и судьбу своего государства. Но практически сразу стало понятно, что ни политические элиты, ни народ в целом не имели представления о том, что делать с этим суверенитетом и как жить в новых условиях.

Для многих независимость стала совершенной неожиданностью. Управленческая элита, которая по социальному составу, сознанию и политической культуре оставалась коммунистической, антинациональной и авторитарной, не была в состоянии развивать страну и укреплять суверенитет, стремилась как можно быстрее от него избавиться и вернуться в привычные схемы командно-административного управления. Это желание, с одной стороны, выразилось в новых интеграционных проектах с Россией, а с другой, привело к постепенному скатыванию страны в авторитаризм.

Конечно, было бы несправедливо обвинять во всех политических грехах правящую элиту. В своих решениях и действиях она опиралась на молчаливое согласие и равнодушие большинства общества. Население за весь 20-летний период существования независимой Белоруссии за исключением небольших национально настроенных групп населения не высказалось ни против экономического и политического сближения с Россией, ни против усиления авторитаризма. И причина этого не в том, что белорусы не чувствовали угрозы для суверенитета страны, а в том, что они не чувствуют важности и значимости самого суверенитета.

Для большинства белорусов независимость не является первоочередной ценностью, за которую стоило бы сражаться и тем более умирать. Согласно социологическим опросам, на сегодняшний день только 11% белорусов выступают против любых интеграционных проектов с Россией и готовы бороться за суверенитет страны.

Поэтому можно говорить о том, что в 1991 году Белоруссия приобрела все формальные атрибуты независимого и суверенного государства, территорию со своими границами и населением, государственную власть, определяющую внутреннюю и внешнюю политику. Но, к сожалению, в Белоруссии не сформировался дух суверенитета, а независимость так и не стала самоценной для большинства общества.

Можно долго говорить о причинах такого положения вещей, главной из которых, на мой взгляд, является русификация и советизация населения Белоруссии на протяжении долго времени. Политика Российской империи, а затем Советского Союза практически полностью трансформировала историческую память белорусов, выдавила национальный язык из повседневного и государственного обихода, стерла культурные и традиционные различия, навязывая миф о “триединстве” славянских народов. Уничтожению национальной культуры да и фактически уничтожению народа также способствовали многолетние разрушительные войны (Первая мировая, советско-польская, Великая Отечественная), а также политические репрессии коммунистических властей, направленные на искоренение белорусской национальной элиты и интеллигенции.

Поэтому к распаду СССР белорусское население было одним из самых советизированных, не видевшим себя вне рамок Советского Союза. Показательным, на мой взгляд, являются результаты исследования, которое касалось национальной самоидентификации народов Союза. 69% белорусов считали себя гражданами СССР, и только 24% считали себя гражданами собственной страны. Не удивительно, что в 1991 году, когда проходил всесоюзный референдум по вопросу сохранения СССР, 82% белорусов высказалось за его сохранение, хоть и в обновленном виде. Даже в современной Белоруссии, согласно уже приводившемуся выше сентябрьскому опросу Независимого института социально-экономических и политических исследований, идея интеграции с Россией по-прежнему остается популярной, ее поддерживает половина белорусского общества.

Доминирование “советской идентичности” над национальной было результатом того, что и в досоветский период у белорусского населения, проживавшего на территории сегодняшней Белоруссии, не существовало общей национальной идентичности.

До момента создания белорусского государства одной из самых распространенных форм идентификации была “тутэйшасць”. В переводе на русский язык это бы звучало как “здешность”. “Тутэйшасць” являлась способом идентификации не с нацией, не с культурными проектами или государством, а с конкретным ограниченным пространством, на котором жили и функционировали люди.

С одной стороны, “тутэйшасць” была своеобразной защитой от других, чужих идентификаций, таких как польская или российская. Но, с другой стороны, это было своеобразным бегством и нежеланием идентифицироваться с любыми проектами вообще, в том числе и белорусским.

Вместе с тем при определенных условиях отсутствие национальной и государственной идентичности способствовало тому, что населению, жившему на территории Белоруссии, можно было бы навязать любую идентичность, русскую или польскую, а впоследствии советскую. Единственным субъектом, способным сформировать и внедрить национальную идентичность, была интеллигенция, но она была практически полностью уничтожена в период политических репрессий.

Поэтому если история и толкала Белоруссию к независимости, то белорусы этому упорно противились. Не будет преувеличением, если я скажу, что для значительной части населения Белоруссии более значимым был факт развала СССР, чем обретения суверенитета собственной страной. Другими словами, Белоруссия стала независимым государством, но ее население не стало независимым и суверенным народом.

Излечить все эти исторические травмы и восстановить культурно-национальное наследие за 20 лет было практически невозможно, особенно в ситуации, когда этому всеми силами противодействует политический режим. Несмотря на то что в первые годы независимости с 1991-го по 1994-й части национально ориентированной интеллигенции, стоявшей в оппозиции к просоветской номенклатуре, удалось сделать многое в деле национального возрождения, эти усилия не нашли поддержки среди большинства населения. После прихода Лукашенко к власти в 1994 году началось стремительное восстановление советского духа в Белоруссии.

В целом режим Лукашенко стал своего рода миниатюрным продолжением советской системы и советских традиций. Не зря белорусские и зарубежные исследователи определяли этот режим как неосоветский или неокоммунистический, а российский сатирик Михаил Задорнов в одном из своих интервью сказал, что “Белоруссия — это улучшенный Советский Союз”. Придя к власти, Лукашенко начал быстро сворачивать не только демократические преобразования, но политику по национальному возрождению. Чем больше становилось “советского” в стране, тем меньше в ней оставалось демократии.

Авторитарный режим в Белоруссии мог состояться исключительно в рамках советской традиции, так как именно она создавала политический и культурный фундамент, схемы взаимодействия между властью и обществом, привычные для простого белоруса, не понимавшего того, чем была демократия и независимость.

Собственно, Лукашенко — человек советской традиции, советской системы, которому было чуждо все национальное, все белорусское. Он не только вернул советские символы (флаг, герб, гимн), сделал русский язык доминирующим в государстве, сохранил все советские названия улиц (Ленина, Маркса, Энгельса и т. д.) в городах, но и превратил суверенитет страны в предмет геополитической торговли. Когда ему было нужно и выгодно, то он становился “защитником независимости”, когда менялась внешнеполитическая конъюнктура, он становился “великим интегратором”, получая от этого определенные дивиденды. За весь период своего правления Лукашенко ничего не сделал для укрепления независимости и суверенитета страны. Белоруссия так и не вышла из тесных геополитических и геостратегических проектов с Россией. Так как только Россия была гарантией стабильности и безопасности персональной власти Лукашенко. Нет никаких сомнений, что для сохранения своего режима Лукашенко будет готов продавать или отдавать независимость страны именно России, что и происходит сейчас.

Фактически в Белоруссии понятия суверенитета и демократии стали равноценными.

Без демократии Белоруссия никогда не станет полноценным независимым государством и будет оставаться в тени Российской геополитики. В то же время без суверенитета в Белоруссии не сформируется демократическая система, так как авторитаризм удерживает республику в сфере влияния России.

Поэтому, несмотря на то что Республика Беларусь на протяжении 20 лет существует как суверенное государство, на мой взгляд, она до конца не обрела национальной независимости, борьба за которую продолжается и сейчас.

Единственным вопросом является, хватит ли у национальных сил страны на это времени. Стремление Москвы реализовать такой геополитический проект, как Евразийский союз, неспособность Лукашенко этому противодействовать создают реальную угрозу потери суверенитета Белоруссии, что на долгое время затормозит не только развитие демократии в республике, но и национальное возрождение.

Павел УСОВ, эксперт Белорусского центра европейских исследований