Следите за руками Януковича

Я сейчас собираюсь защищать двух глубоко несимпатичных мне людей — президентов Владимира Путина и Виктора Януковича. Дело в том, что сделка, которую они заключили, ничего не будет стоить российским налогоплательщикам, а жителям Украины она поможет ровно в той степени, до которой вороватая донецкая верхушка не растащит, как ей это свойственно, госбюджет — главный источник благосостояния богатых украинцев.

Я стоял рядом с украинскими друзьями и коллегами на Майдане, понимаю и разделяю их чувства. Они и их идеалистический Майдан заслуживают лучшей власти. Но лучшая власть, видимо, все же не случится до президентских выборов 2015 года. С тех пор, как в начале декабря я написал вот эту колонку со скептическим прогнозом на исход украинских протестов, я несколько раз порывался исправиться. Майдан оказался более стойким, последовательным, лучше организованным, чем мне казалось поначалу. Но поправки теперь вряд ли требуются, как бы ни ругали в Украине кремлевскую сделку, с каким бы подозрением ни относились к ней. Потому что в доме, где на стол вдруг вываливают “котлету” денег, тема разговора мгновенно меняется.

Ниже следует разговор как раз про деньги и немного про политику, но совсем не про национальные чувства и наши эстетические претензии к правителям, представляющим по стечению обстоятельств иной, чем мы, биологический вид.

Россия вроде бы обязалась потратить $15 млрд из Фонда национального благосостояния на покупку украинских гособлигаций, хотя их преддефолтные рейтинги слишком низки, чтобы ФНБ мог законно в них вкладываться. Ну, правила, допустим, оперативно поменяют. Но плоха ли в целом такая инвестиция?

На 1 декабря 2013 года в Фонде национального благосостояния, призванном покрывать дефицит Пенсионного фонда из нефтяных сверхдоходов страны, содержалось $88,06 млрд — на полмиллиарда меньше, чем на 1 января. То есть в украинские бумаги планируется вложить 17% фонда.

Согласно отчету об управлении средствами фонда за прошлый год, на 1 января 2013 года почти $22 млрд из средств фонда находились во Внешэкономбанке, который заработал для ФНБ 5,64% годовых. Инвестиции в высокорейтинговые иностранные долговые бумаги — то есть все остальные вложения фонда — принесли только 1,9% годовых.

Украинские бонды, конечно, актив рискованный. Но доходность облигаций с погашением в 2023 году на момент написания этого текста составляла 8,77%. Это, конечно, уже с учетом поправки на российскую поддержку. Ее эффект, похоже, принес хорошую прибыль инвесторам паевых фондов американской компании Franklin Templeton, управляемых хладнокровным Майклом Хейзенстабом. В портфелях этих фондов было больше чем на $3 млрд украинских бумаг. Хотя сейчас невозможно точно установить, по каким ценам Хейзенстаб скупал их, цены эти были гораздо ниже нынешних. Ведь еще недавно риск дефолта Украины был третьим в мире после Аргентины и Венесуэлы, и, соответственно, доходность ее облигаций подбиралась к 20%.

Мы ничего не знаем о параметрах украинских облигаций, которые купит ФНБ, но теоретически у России есть возможность заработать не хуже Хейзенстаба, причем отчасти благодаря второй половине сделки Путина с Януковичем, касающейся цены на газ.

Цена эта снижается с $406 за 1000 кубометров до $268,5. Но “Газпром”, а тем более российский бюджет, получающий от “Газпрома” налоги, мало что от этого потеряет.

До сих пор поставки газа Украине регулировались соглашением 2009 года, за которое бывший премьер-министр Украины Юлия Тимошенко сейчас сидит в тюрьме. В соглашении есть формула ежеквартального расчета цены на основе рыночных цен на газойль и мазут. По этой цене Украина обязана каждый год до 2019 года покупать у “Газпрома” 52 млрд кубометров газа, но имеет право, предупредив “Газпром” заранее, брать на 20% меньше или больше. Иначе говоря, платить Украине следует минимум за 41,6 млрд кубометров. Де-факто, однако, Украина берет меньше газа и всеми силами старается не платить за остаток. В 2012 году она импортировала 32,9 млрд кубометров, а в этом, если экстраполировать данные за 9 месяцев, заберет не больше 25 млрд.

Если и в следующем году импорт будет таким же, “Газпром” теоретически потеряет от снижения цены $3,4 млрд. Но очевидно, что высокая цена давит на покупателя, и он снижает потребление. Упадет оно до 17 млрд кубометров — и вот такие же потери даже при нынешней цене.

Ни одному продавцу не нужен такой результат: он заинтересован в сохранении клиента. “Газпром” и без того сталкивается со снижением экспорта в дальнее зарубежье и вынужден опускать там цены. Ему выгодно остановить падение экспорта в Украину.

Для самой Украины газовое послабление означает возможность снизить субсидии населению, которые Международный валютный фонд оценивает в 5% ВВП.

В прошлом году это было $8,8 млрд. Понижение цены на российский газ теоретически позволит уменьшить сумму на те самые $3,4 млрд, то есть на 39%, причем население не заметит снижения господдержки: для него цены на газ останутся прежними, одними из самых низких в регионе.

Так Украина сумеет выполнить одно из ключевых требований МВФ, который тоже обещает предоставить стране $15 млрд. Правда, деньги она получит не все и не сразу — еще одно требование, не держать курс гривны к доллару, политически невыполнимо до президентских выборов 2015 года, — но шансы на договоренность с фондом возрастают. А значит, уменьшается вероятность дефолта, и покупатели украинских облигаций, такие как Хейзенстаб и Россия, имеют шансы заработать.

Будь вы частным инвестором с такой возможностью повлиять на рынок некоей ценной бумаги, какая есть у Путина в случае с украинскими бондами, вы согласились бы вложить в эту бумагу 17% капитала? Я бы, пожалуй, согласился. А Путин к тому же играет на чужие деньги — в некотором смысле, почти как Хейзенстаб.

Есть, конечно, проблема с тем, что деньги попадают в руки Януковича, который не только кормит свое вороватое окружение, но и должен переизбираться в 2015 году и потому не собирается резать госрасходы. Но никто кроме него вообще не смог бы получить эти деньги и, таким образом, предотвратить дефолт Украины. Путин просто не стал бы договариваться с нынешними лидерами украинской оппозиции, имей они смелость и достаточную популярность, чтобы попытаться сместить Януковича. У этих людей ведь вся агитация построена на том, что с Путиным нельзя иметь дела ни при каких обстоятельствах.

Да и кто дал бы денег этим лидерам? Самый экономически подкованный из троицы, которая руководит оппозицией в Верховной раде, Арсений Яценюк сразу после сделки с Россией потребовал... понизить на треть тарифы на газ для населения. И на Майдане его поддержали. Ну с кем так можно договориться? Точно не с МВФ и не с ЕС.

Почему Путин дал деньги Януковичу, не раз пытавшемуся его обмануть? Может быть, существует некий секретный протокол, как считают многие на Майдане, и деньги — это российский сыр в мышеловке? Думаю, что если такой протокол и подписан в Кремле, толку от него никакого: Януковичу все равно нельзя верить. Путин это знает. Он считает, что сможет использовать свою украинскую инвестицию в текущем, конъюнктурном режиме, добиваясь от Януковича тех или иных тактических решений, водя его на не слишком длинном поводке по крайней мере до выборов. Сорвется с поводка — потерь для России, по вышеописанным причинам, может и не быть. В любом случае, Путин — человек хитрый и самоуверенный — ввязался в игру, сделал ставку.

А вот если бы он не дал денег, игра проходила бы без него. Девальвация гривны и почти неизбежный дефолт Украины, вероятная досрочная, и уже кровавая, смена власти после этих событий — так можно было бы окончательно упустить контроль над ситуацией.

Два паука, оказавшись в одной банке, решили не враждовать. Что с этим делать протестующим? Да то же самое, что и нам здесь: готовиться к следующим выборам. Никаким другим способом перехватить власть невозможно. Украинцы будут выбирать первыми; им по-прежнему нужен лидер, который сможет убедительно разговаривать и с Путиным, и с ЕС и МВФ. А пока его нет, остается только следить за руками Януковича, чтоб не пропала “котлета” со стола.

Леонид БЕРШИДСКИЙ