Сколько демократии на нынешних иранских выборах?

Мужчины с аккуратно подстриженными бородами и женщины в черных головных платках обещали своим избирателям процветание, успех и развитие любимой страны, с помощью Аллаха милостивого и всемогущего, разумеется. Десятки партий, несколько мощных блоков и самая настоящая, жестокая борьба за парламентские кресла — в этом отношение иранские выборы проходят в лучших правилах жанра, несмотря на некоторые принципиальные отличия от подобных мероприятий в западных странах. Все таки, в Иране параллельно с парламентом действуют многочисленные религиозные инстанции, которые имеют гораздо больше влияния на ход событий в стране, чем народно избранный Меджлис.

Достаточно упомянуть, что рахбар — духовный лидер Ирана (сейчас это аятолла Али Хаменеи) самолично назначает армейское руководство, имамов в мечетях, глав телекомпаний и радиостанций, генпрокурора, верховного судью и так далее. И все же иранская политика во все времена была богата на события и оттенки. Редким исключением был постреволюционный период, когда Исламская республиканская партия была единственной иранской партией, однако начиная с 1994 года ситуация начала меняться. В отличии от скучнейших, и, как правило, предрешенных выборов и референдумов в арабских странах (до начала “арабской весны”, разумеется), иранские голосования не раз преподносили сюрпризы и самим избирателям, и руководству страны.

В ходе президентских выборов 1997 года таким “сюрпризом” стал Мухаммад Хатами, который стоял во главе либерального лагеря и призывал к проведению реформ. Это произошло несмотря на то, что перед выборами Хатами получил минимальное количество эфирного времени по сравнению со своим главным консервативным конкурентом, Али Акбаром Натек-Нури. Тогда Хатами получил 70% голосов. Непредсказуемый результат на президентских выборах в 2009 году чуть не привел к “иранской весне”, которая, впрочем, вскоре увяла на корню, не встретив энтузиазма и поддержки на Западе.

Возможны ли какие-либо сюрпризы на нынешних выборах, которые проходят на фоне острого экономического кризиса и неприкрытых угроз американских и израильских угроз атаковать Иран из-за ядерной программы?

Византийские интриги по-персидски

После событий 2009 года иранские власти приложили максимум усилий для того, чтобы положить конец “иранской весне” и не позволить ситуации выйти из под контроля. Революция — это отлично, когда сие стихийное бедствие происходит где-нибудь в Египте, Тунисе или Ливане, тем более, что, по мнению иранских аятолл, “арабская весна” — это один из предвестников прихода Махди (мессии). Но, хорошо это никак не в Исламской республике. Именно поэтому сегодня свыше 1000 оппозиционных лидеров и активистов находятся в тюрьмах или под домашним арестом. Вместе с ними в весело проводят время иранские журналисты в количестве 42 человек, и даже непокорные аятоллы, которые призывают к окончанию иранской теократии.

Незадолго до выборов были закрыты несколько оппозиционных СМИ, правозащитных организаций и установлены дополнительные фильтры на Интернет. Реформистский блок получил тяжелейший удар в 2009 году, и на нынешних выборах практически не будет представлен. Однако, это не означает, что иранские журналисты могут заранее начинать готовить заметки об итогах парламентских выборов.

Потому что на этот раз самая настоящая битва разыграется между двумя консервативными, “ястребиными” блоками. На одном конце ринга находятся сторонники политической линии аятоллы Али Хаменеи, духовного лидера Ирана. Во главе этого блока находится аятолла Мухаммад Реза Кани, глава Совета Экспертов, а одним из самых сильных игроков является Голам Хаддад Адель, отец жены второго сына Хаменаи, Моджтабы.

Теоретически, духовный лидер ИРИ не вмешивается в ход выборов, однако уже в 2009 году Хаменаи позволял себе те или иные высказывания, которые могли быть истолкованы как поддержка одного из кандидатов. Вместе с тем, этот блок далеко не монолитен, его также раздирают внутренние разногласия и склоки. Более того, в окружении аятоллы Кани опасаются манипуляции со стороны своих политических конкурентов, неоконсерваторов и сторонников президента Махмуда Ахмадинеджада, которые контролируют МВД, и, соответственно, могут посчитать голоса так, как будет удобно господину президенту.

Блок Ахмадинеджада носит звучное имя “Фронт стойкости исламской революции”. Еще одна фракция представляет интересы “Корпуса стражей исламской революции”, одной из мощнейших военных структур в стране. Ее возглавляет Мохсен Резаи, бывший глава стражей.

Не секрет, что за последние годы отношения между аятоллой Хаменеи и президентом Ахмадинеджадом весьма ухудшились. На взгляд духовного лидера, популярный Ахмадинеджад уж слишком широко трактовал свои властные полномочия, в ущерб самому Хаменеи. Ахмадинеджад назначал своих сторонников на ключевые должности, проводил реформы, необходимость которых была неочевидна в глазах Хаменеи, а также позволил себе непростительную дерзость по отношению к духовному лидеру: он начал намекать на свою прямую связь с Махди (мессией в шиитском направление ислама), в обход аятоллы Хаменеи.

Такая дерзость не могла не пройти незамеченной, и вскоре Ахмадинеджаду грозил импичмент и прочие прелести жизни. Теперь Хаменеи дает понять через подконтрольные ему СМИ, что хотел бы ограничить полномочия президента. Хаменеи также хотел бы восстановить должность премьера и провести ряд реформ, направленных на то, чтобы выбить почву из под ног у Ахмадинеджада в преддверии президентских выборов в 2013 году.

Приблизительно того же добивается и третий блок, который, правда, стремится к усилению роли Стражей, то есть иранской революционной гвардии, за счет президента и духовного лидера одновременно. Между тем, Ахмадинеджад пока фотографируется на фоне урановых центрифуг и топливных пластин, нарабатывая популярность. Он рассчитывает на поддержку провинции, где проживает большинство избирателей, и где по-прежнему популярен образ простого парня, который выбился в люди и стал президентом страны.

Вместе против западной агрессии


Однако все эти затейливые интриги малоинтересны для значительной части иранцев, которые начали терять интерес к парламентским выборам еще в 2004 году, когда всего 50% избирателей приняли участие в голосовании. Правда, в ходе президентских выборов в 2009 явка была значительно выше, однако тогда либералам, сторонникам реформ было за кого голосовать. На этот раз ситуация принципиально иная, и это очень хорошо понимают и в высших эшелонах власти в Тегеране. На днях Хаменеи призывал всех иранцев выполнить свой гражданский долг, чтобы “нанести сокрушительный удар западной агрессии”. Сокрушительный удар в переводе на простой язык означает по-крайней мере 60% проголосовавших избирателей. Однако, лидеры оппозционных движений на этот раз призывают своих сторонников голосование бойкотировать. Бывший президент Ирана Мухаммад Хатами заявил, что “поскольку все указывает на то, что мы не должны принимать участия в выборах, голосование не имеет никакого смысла” . Молодое поколение иранцев возмущено беспрецедентной коррупцией на фоне экономического кризиса, жестким законодательством и подавлением оппозиции. Поединок между аятоллой Хаменеи и его президентом вряд ли спасет ситуацию и выведет древнюю страну с великой историей на мировой уровень. 32 года спустя после начала Исламской революции иранская политика глубоко увязла в византийских кознях и интригах, а политики, судя по всему, позабыли о судьбе самой Византии, а также Сасанидской империи.

Обе империи когда-то погрязли в коррупции, сутяжничестве и сведении счетов, и стали легкой добычей для новой и мощной региональной силы — мусульманских воинов-арабов, которые пришли из пустынь Аравийского полуострова. Сейчас на том же святом и не пустующем месте находится главный враг Ирана — Саудовская Аравия. Но, все-таки, больше нее и Америки с Израилем Ирану угрожают собственные недуги, которые подтачивают силы некогда могущественного иранского государства.

Ксения СВЕТЛОВА