Сырьевые ножницы. Почему украинская экономика обвалилась на 11% и чего ждать дальше

Парадокс, но в цифрах коронакризис оказался для Украины не столь болезненным, как ожидалось многими.

По данным инфляционного отчета НБУ, за второй квартал ВВП обвалился на 11%. Для сравнения: куда более крепкая экономика Германии продемонстрировала такие же результаты, в США рухнула на 32%, в Испании — на 18,5%, во Франции — на 15%.

По итогам года, как ожидает Нацбанк, отечественная экономика уйдет в минус на 6% (прогноз ухудшен на 1%). Но вот правительство в своем макроэкономическом прогнозе прописало “всего” минус 4,6%, что сильно отличается от прогнозов МВФ для Украины (минус 8,2%).

Если бы не внутренний кризис, который в Украине начал проявляться задолго до пандемии (в частности, обвал промышленности был уже по итогам 2019 года) и которого в других странах не было, наш “коронавирусный счет” мог бы оказаться куда лучшим.

Интересно, что за время пандемии отдельные показатели украинской экономики даже значительно улучшились. В частности, минус по торговому балансу за второй квартал уменьшился, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года почти в 5,5 раз — 606 млн против 3,3 млрд долларов.

Это, кстати, одно из объяснений того, что гривня не рушится до 30 вопреки многим прогнозам. Хотя в последнее время курс скачет, о кризисном обвале речь не идет — в Украине нет ни стремительной девальвации, ни гиперинфляции.

“Это, пожалуй, первый кризис, который мы проходим не по инфляционному, а, наоборот, по дефляционному сценарию”, — говорит аналитик института Growford Алексей Кущ.

Впрочем, этому способствует не столько “экономическое чудо”, сколько нарастающая бедность украинцев.

“У людей попросту нет денег, что сдерживает рост цен. То же самое по курсу. Даже если скажут, что завтра доллар будет по 50, украинцы не выстроятся в очереди у обменников, потому что доллары покупать просто не за что”, — отмечает экономист Виктор Скаршевский.

Кроме того, и 11% падения ВВП — это в наших масштабах очень много, учитывая низкую базу сравнения. 11% — это практически весь прирост экономики с того момента как она начала восстанавливаться после обвала 2014-2015 годов.

Речь идет о том, что нам уже просто физически некуда ниже падать, а в структуре экономики консервируется ее нынешний примитивный уровень. 

“Страна” разбиралась, как Украину накрыл “нетипичный” кризис и чего ждать дальше.

Кризис в кризисе

По данным последнего инфляционного отчета НБУ, во втором квартале этого года отечественная экономика ушла в минус на 11%. В чем, собственно, нет ничего неожиданного.

“Это прямой результат затяжного карантина, когда экономику фактически поставили на стоп-кран. Строительство и сфера услуг, которые вытянули наш ВВП в прошлом году, были фактически остановлены. Для промышленности внутренний карантин оказался менее критичным, но там подключились внешний факторы — упал спрос на экспортных рынках”, — пояснил Виктор Скаршевский.

Наш обвал не является чем-то уникальным. Во втором квартале “посыпались” экономики многих стран.

Причем, там глубина падения, как писалось выше, такая же как у нас или больше. 

“На самом деле мы могли бы упасть меньше. Но у нас наложились друг на друга два кризиса. Еще с лета прошлого года началось падение промышленного производства, а к концу 2019 года промышленность вошла в рецессию. За счет искусственного укрепления гривны украинские экспортеры начали терять выручку на внешних рынках. Также был нанесен сокрушительный удар по так называемой “малой индустриализации” — цеховым производствам на Западной Украине, которые работали на европейских заказчиков. Параллельно росла дыра в бюджете за счет недопоступления доходов. Что заставило власти включить рычаги так называемой “гибридной эмиссии”. Скажем, чтоб закрыть дыру в бюджете от “Нафтогаза” в прошлом году потребовали авансом 14 млрд. Всего таким образом было привлечено 100 млрд гривен. То есть, еще до коронавируса  Украина уже была в кризисе. Поэтому пошла в карантин с ослабленной экономикой и, соответственно, низким запасом прочности”, — пояснил Алексей Кущ.

То есть, если бы не этот “доморощенный кризис”, выстоять на волне глобального коронакризиса нам было бы проще и ВВП обвалился бы куда меньше.

Скажем, наращивание денежной массы еще до пандемии резко снизило эмиссионные возможности на пике карантина, когда можно было бы включить печатный станок и за счет этого поддержать производителей (что сделали, к примеру, в США, вбросив в экономику порядка  3,3 триллионов долларов).

“У нас денежная масса выросла на 25% или 250 млрд. Но 100 млрд поступило на рынок еще в декабре прошлого года”, — отмечает Кущ.

Проскочили между “сырьевыми ножницами”

От еще более разрушительно удара коронакризиса Украину спасла слабая экономика, заточенная на сырьевой экспорт. Спрос и цены на сырье, которые мы экспортируем (металл, руду, зерно) на волне пандемии просели, но не так сильно, как на энергетические товары, которые мы импортируем (газ, нефтепродукты), — говорит Скаршевский.

“В какой-то степени Украине повезло оказаться ориентированной на экспорт сырья, а не на внутренние драйверы роста как США, чей ВВП рухнул на 32% во втором квартале”, — отмечает аналитик TeleTrade Сергей Родлер.

То есть, в этот раз так называемые сырьевые ножницы (разница с ценах на металл и зерно, которые мы экспортируем и импортные нефтепродукты и газ) оказалась в нашу пользу. К примеру цены на нефть впервые в истории уходили в минус и оставались беспрецедентно низкими, даже когда вернулись к положительным значениям (нефть, по сравнению с прошлым годом, подешевела более чем на 60%). Газ также резко упал в цене.

“Стремительное распространение COVID-19 заставило отдельные страны пойти на беспрецедентные меры безопасности вплоть до закрытия предприятий и  границ. Это привело к существенному сокращению мирового спроса и стремительному снижению цен на мировых товарных рынках, в первую очередь, энергоресурсов. В итоге общее инфляционные давление со стороны во втором квартале замедлилось до 2,3%”, — говорится в отчете НБУ.

Как отмечают в Нацбанке, удешевление энергоносителей сказалось на смежных звеньях производственного процесса, в частности, производстве кокса и нефтепродуктов, химической промышленности.

Плюс — замкнутость украинской экономики позволила избежать пагубных последствий разрушения мировых и логистических производственных цепочек из-за пандемии, что подкосило более глобализированный бизнес. Скажем, для мировых автоконцернов, чьи производства были сосредоточены в Китае, еще в самом начале эпидемии и локальном карантине в Поднебесной уже встал вопрос дефицита продукции для поставок в том числе на европейские рынки.

Правда, “энергетическая передышка” для Украины может скоро закончиться. В последнее время падение цен на энергоносители уже замедлилось. А по мере восстановление мировой экономики нефть и газ будут дорожать. Скажем, по газу правительство в новом макроэкономическом прогнозе прочит подорожание со 125 долларов за тысячу кубов в этом году до 180 в следующем. А с 2022 года ценник уйдет за 200 долларов. Поэтому непонятно как долго еще продлится эффект “сырьевых ножниц”.

Гривна не рухнула, цены не взлетели

Но, если наши итоги по ВВП, хоть и не самые плохие, но и хорошими не назовешь, то вот по торговому балансу в Украины — настоящий прорыв.

Во втором квартале минус остается, но он заметно уменьшился: 606 млн долларов против 3,3 млрд, по итогам аналогичного периода прошлого года. То есть, дыра в торговом балансе сжалась больше чем впятеро. Сальдо счета текущих операций (учитывает как баланс импорта и экспорта, так и приток и отток финансовых ресурсов) во втором квартале сведено с рекордным профицитом (почти 5 млрд долларов), хотя, к примеру, в третьем квартале прошлого года оно было в минусе почти на 4 млрд.

В последние годы дыра в торговом балансе у нас только расширялась, что было связано со стремительно сокращением экспорта после потери рынков сбыта в России и странах СНГ и наращиванием импорта. 

“По сравнению с пиковым 2011 годом наш экспорт на рынки СНГ упал на 16 млрд долларов, а в Европу вырос только на 2,7 млрд да и то за счет сырья. Импорт тем временем увеличивался, что усугубляло торговый дисбаланс. На конец прошлого года он составил минус 14,4 млрд долларов, тогда как, скажем, в 2015 году не превышал 3,5 млрд”, — говорит Виктор Скаршевский.

На конец 2020 года НБУ прогнозирует в торговом балансе минус 5,5 млрд, то есть, почти втрое меньше, чем годом ранее.

Рекорд поясняется просто — украинский экспорт, заточенный на поставки сырья, упал не так значительно как импорт.

“Результат оказался лучше ожидаемого из-за более высокой стойкости экспорта товаров и более глубокого, по сравнению с экспортом, падения импорта, в том числе, и из-за временной остановки туризма”, — констатируют в Нацбанке.

По данным НБУ, падение экспорта составило 12,1 процентных пунктов и оказалось меньше ожидаемого. В первую очередь, из-за открытия “окна возможностей” по экспорту продовольствия. Многие страны на волне пандемии ограничили экспорт продуктов питания, опасаясь их дефицита на внутренних рынках. Украина таких ограничений не вводила, поэтому смогла освоить открывшиеся ниши.

В итоге по итогам прошлого маркетингового года (закончился 30 июня 2020 года) наша страна обновила рекорд по экспорту зерновых — 56,7 млн тонн, также были рекордными поставки подсолнечного масла.

По металлу и руде экспорт падал, но не так существенно, как ожидалось. Украина, в частности, смогла нарастить поставки руды в Китай, да и мировые цены упали не так сильно, как прогнозировалось.

А вот импорт за время карантина просто обвалился — он упал на 27,7%. В частности, заметно уменьшился импорт транспортных средств, бытовой техники, промышленного оборудования, оборудования для “зеленой” энергетики, промышленных товаров.

Основная причина — резкое падение спроса как со стороны бизнеса, так и со стороны рядовых граждан. Попросту говоря — ни у предпринимателей, ни у населения не было ни денег, ни настроения на покупку сравнительно дорогих импортных товаров. Поэтому платежный баланс впервые за несколько лет заметно оздоровился.

На самом деле важность этого показателя для экономики переоценить сложно. Чем меньше дыра в платежном балансе — тем меньше девальвационные и инфляционные риски. То есть, при крепком торговом балансе гривна практически не имеет шансов упасть, так как на валюту нет сильного спроса.

“Укрепление торгового баланса позволяет сохранять более-менее стабильный курс, а жуткая монетарная политика НБУ — низкую инфляцию (менее 5% — Ред.). Поэтому впервые Украина проходит кризис не по девальвационному сценарию с резким обвалом гривны и ростом цен, а, наоборот, по дефляционному — с падением или с очень незначительным ростом цен”, — говорит Кущ.

Деньги закончились

Впрочем, на самом деле более-менее благоприятные тенденции в отечественной экономике лишь подтверждают выводы экспертов о резком обнищании украинцев, а также о почти полной остановке инвестиционной активности бизнеса, который не понимает перспектив развития ни политической, ни экономической ситуации в стране.

Собственно, тот факт, что люди стали тратить меньше денег и сдерживает рост цен (которые в начале карантина на волне ажиотажа, наоборот, пошли в рост), импорт товаров и спрос на доллар.

“Кризис мы сейчас проходим по аналогии с США времен Великой депрессии. Тогда в Америке цены на все падали, но люди все равно не могли купить самое необходимое, так как попросту не было денег и работы”, — говорит Алексей Кущ.

По его словам, если бы не эмиссия и увеличение денежной массы на 25%, цены в Украине уже начали бы падать, то есть, наблюдалась бы классическая дефляция. 

“У нас впервые за многие годы наблюдается снижение показателя сбережений населений. Он уже в минусе на 1,4%, а чистые финансовые активы — на 95 млрд гривен. То есть, у людей попросту не из чего откладывать. Делать сбережения сейчас может всего 2-3% населения. Такого не было ни в один кризис”, — говорит Кущ.

Карантин ударил не только по легальному рынку труда, но и по теневой занятости. Люди были вынуждены сидеть дома несколько месяцев фактически за свой счет, а многие и вовсе потеряли работу. 

“В этом году, по прогнозам НБУ, уровень безработицы вырастет с 8% до 10%. Но реально с учетом скрытой безработицы этот показатель составляет до 15-17% от трудоспособного населения. Это очень много. А сколько людей формально работает, но получает насколько мало, что прожить на эти деньги нереально. То есть, Украина фактически погружается в трудовую бедность”, — говорит Кущ.

Поэтому не удивительно, что наши заробитчане выстраиваются в очереди на границе.

“Ситуацию усугубляют токсичные сценарии по тарифам и социальной помощи, на которые идет государство”, — говорит Кущ.

Впрочем, по его словам, дефляцинная модель кризиса, которая сейчас реализуется в Украине, может оказаться еще хуже инфляционной.

“Бытует мнение, что дефляция — это хорошо, потому что падают цены. Но одновременно падают и зарплаты. Да и пенсии у нас индексируют с учетом прошлогоднего роста зарплат и инфляции. Если не будет ни того, ни другого, то в 2021 году пенсионеры могут не рассчитывать и на пересмотр пенсий.

Снижение цен же у нас пока наблюдается только на так называемые “инвестиционные товары” — жилье, авто, бытовую технику. “Товары ежедневного спроса, которые составляют основу трат малообеспеченных украинцев,  могут даже вырасти в цене”, — говорит эксперт.

Промышленность же рискует попасть в так называемую дефляционную ловушку. Снижение цен на промышленную продукцию демотивирует бизнес наращивать производство и открывать новые площадки.

Что будет дальше

Поэтому, несмотря на казалось бы “мягкий” сценарий кризиса, восстановление экономики под вопросом. То есть мы не обвалились так сильно как Штаты, но и не будем быстро пониматься. 

Фактически, страна рискует законсервироваться на нынешнем этапе развития на ближайшие годы.

Низкая инфляция и сравнительно высокий курс гривны, а также политическая нестабильность и отсутствие доступа к долгосрочному дешевому финансированию, не даст украинскому бизнесу наращивать инвестиции и развивать производство. Что, в свою очередь, будет провоцировать стагнацию зарплат и отсутствие новых рабочих мест.

“Внешний фон для Украины будет становиться только хуже. Скоро нас ждет давление со стороны США из-за результатов выборов президента осенью 2020, недружелюбная внешняя политика Америки по отношению к Китаю (а значит продолжение торговых, валютных, экономических и информационных войн). Плюс к этому еще и неопределенность по поводу коронавируса”, — говорит аналитик “Центра биржевых технологий” Максим Орыщак.

“У нас есть шансы выкарабкаться, но нужна системная перезагрузка экономики, нужны программы поддержки промышленности. Если власти в этот раз не используют “окно возможностей” придется разве что ждать нового кризиса”, — резюмировал Кущ.

Людмила КСЕНЗ