Избрание 8 июня Германии непостоянным членом Совбеза ООН открывает государству новое окно возможностей для давно провозглашенной стратегии “большего вовлечения” в сфере международной безопасности. Вместе с тем для нового немецкого правительства это не только значительный вызов, но и серьезные риски.
Высокая напряженность между постоянными членами СБ значительно подорвала роль организации в урегулировании вооруженных конфликтов — прежде всего из-за агрессивной политики России. На все это накладываются стремительное ухудшение отношений с США, процесс выхода Британии из ЕС, нарастание евроскептических настроений в Европе и Германии в частности, что все больше усложняет продвижение амбициозных немецких планов.
В свете этих событий дискуссии о внешнеполитическом и безопасностном профиле ФРГ активизировались с новой силой. Учитывая исторические реалии, оборонительная политика всегда была для немецкого правительства деликатной сферой. До недавнего времени Германия традиционно тратила на оборону значительно меньше, чем ее союзники, и избегала единоличного лидерства в решении европейских вопросов безопасности и участия в военных операциях. В условиях все большей самоизоляции США от мировых дел, наращивания ими конфронтации даже со своими традиционными союзниками, единоличного выхода из “иранского ядерного соглашения” Германии, наконец, пришлось признать, что Европе отныне придется полагаться лишь на собственные силы.
Впервые со времен Второй мировой войны государство выслало российских дипломатов без выдвижения подозрений в шпионаже. За последние годы Германия ввела санкции против РФ, постоянно повышает расходы на оборону и в составе контингента НАТО разместила силы бундесвера в Литве. Вместе с тем немецкая власть пытается продолжать диалог с Россией, что в последнее время все чаще “ненавязчиво” подчеркивается на всех властных уровнях и в масс-медиа.
Из-за этого более жесткая относительно России тональность высказываний нового министра иностранных дел ФРГ Хайко Мааса (СДПГ) подняла волну дискуссий. По информации Spiegel, одного из ведущих немецких изданий, вербальные атаки нового министра всколыхнули даже критиков России из рядов христианских демократов. Председатель комитета по иностранным делам от ХДС Норберт Реттген заявил, что не следует лишний раз усложнять диалог с РФ. Впрочем, в противоположность приверженцам Путина, Н.Реттген подчеркивает, что Германия не играет никакой особой роли в отношении России, а является частью европейской и евроатлантической традиции, которая не может быть поставлена под вопрос.
В общем, в “российском вопросе” у нового министра иностранных дел оппонентов хватает. К ним относятся: значительная часть социал-демократов вместе с федеральным президентом Штайнмайером и экс-министром иностранных дел Габриэлем, большинство баварского союзника христианских демократов — ХСС вместе с его главой, министром внутренних дел Х.Зеехофером, премьер одной из самых крупных индустриальных федеральных земель Северный Рейн—Вестфалия Армин Лашет (ХДС), вице-глава свободных демократов Кубики и другие. При этом не следует забывать о непосредственных “поклонниках” российской власти — об оппозиционных Левой партии и АдГ. Апеллируя к исторической ответственности перед Россией и к ошибкам Запада, они считают необходимым объясниться с президентом Путиным.
Впрочем, самый ощутимый удар Х.Маасу нанесла его партия. Недовольные резким изменением курса без согласования с фракцией социал-демократы на очередном партийном съезде устроили почти трибунал над руководителем внешнеполитического ведомства. Однако на этот раз остановились на уровне обсуждения. После полугодичного процесса формирования властной коалиции и правительства и партия, и правительство находятся не в тех условиях, чтобы позволить себе правительственный скандал со сменой министра.
Но какими бы благородными ни были намерения нового министра на пути сдерживания имперских амбиций президента РФ, вряд ли ему удалось бы победить в соревновании с многомиллиардными российскими капиталами, вложенными преимущественно в восточнонемецкие федеральные земли, тем более что некоторые из них возглавляют однопартийцы Мааса.
Вместе с тем и министр Маас, и собственно канцлер Ангела Меркель не забывают об аннексии Россией Крыма и продолжении вооруженной агрессии на востоке Украины. Политика Германии в этом контексте остается неизменной: при отсутствии прогресса в имплементации минских договоренностей действие санкций продлится. И каким бы шокирующим ни было заявление президента США Трампа по этому поводу во время саммита G-7 8—9 июня в Канаде, Меркель категорически отметает все спекуляции вокруг возвращения России в “Большую восьмерку”.
Вместе с тем ответственность, которую приняла на себя Германия в рамках нормандского формата, и стремление внедрять политику “большей ответственности” на мировой арене заставляют немецкое правительство продолжать искать пути для конструктивного диалога с Россией. И здесь не следует недооценивать канцлера — она называет вещи своими именами. Поэтому во время официального визита к Путину 18 мая Меркель прохладно характеризует отношения с Россией как “стратегический интерес” и акцентирует на стойкости трансатлантической дружбы.
Конечно, проблема продолжения реализации проекта “Северный поток-2” стоит в повестке дня как никогда остро. И хотя во время официального визита президента Украины П.Порошенко в Берлин Меркель признала, что этот проект является не только экономическим, но и скрывает политические факторы, его реализация все равно продолжается, даже несмотря на угрозы санкций со стороны США.
Отдельной проблемой для канцлера является тот факт, что официальная позиция Германии существенно расходится с общественным мнением. Согласно апрельскому опрашиванию Forsa — одного из ведущих социологических немецких институтов, 94% населения ФРГ считают важными хорошие отношения с Россией, а более жесткую позицию относительно РФ назвали ошибочной 64% опрошенных.
Впрочем, интереснее другая статистика: половина респондентов возлагает вину за усиление напряженности между Востоком и Западом совсем не на российского президента, а на американского. И более трех четвертей опрошенных считают, что именно Дональд Трамп представляет более ощутимую угрозу миру в мире, чем Владимир Путин.
Введение высоких пошлин на сталь и алюминий президент США пытается обосновать необходимостью защитить национальные интересы и безопасность. Опасения Трампа очень наглядно демонстрируют цифры: США для Германии является партнером номер один по объемам экспорта, причем положительное сальдо Германии составляло в 2017 г. 50,4 млрд евро (от общей суммы внешнеторгового оборота в 172,6 млрд евро). А немецкий экспорт превышает американский почти вдвое (111,5 млрд против 61,1 млрд). Самой важной составляющей немецкого экспорта в США являются автомобили и запчасти к ним, и президент США уже пригрозил возможным пересмотром ввозных пошлин на эту продукцию.
Последние меры, применяемые Трампом во внешнеторговой сфере, не дают немцам повода надеяться на улучшение отношений в ближайшее время. Бывший “стальной” предприниматель и нынешний министр торговли США Уилбур Росс лишь подкрепляет месседжи американского президента. По его словам, введение пошлин на сталь и алюминий является не чем иным, как корректированием льготной политики, проводившейся США в отношении Германии и Китая, а также других стран после Второй мировой войны. По мнению Росса, сейчас, когда эти государства превратились в мощные мировые экономики, отпадает необходимость в дальнейших льготах, тем более если такая политика прямо задевает интересы США.
При этом американский президент систематически игнорирует все предостережения (в том числе от министра обороны США Джеймса Мэттиса) о рисках, которые несет его политика относительно ближайших союзников. Наоборот, руководитель США во время последнего саммита “Большой семерки” в который раз обвинил союзников в нечестной торговой политике и снова пригрозил ввести пошлину на немецкие авто. Впрочем, экономисты подчеркивают, что Трамп теряет из виду, по крайней мере, два важных фактора: немецкие автопроизводители BMW, Volkswagen и Mercedes (последним владеет Daimler) имеют в Соединенных Штатах собственное производство, что не только способствует ощутимому уменьшению импортозависимости (из проданных в 2017 г. 1,35 млн немецких автомобилей лишь 494 тыс. были импортированы из ФРГ), но и обеспечивают 36,5 тыс. американцев рабочими местами.
Но о чем американский президент не забывает, так это постоянно напоминать канцлеру об обязательстве Германии как государства — члена НАТО увеличить затраты на оборону до 2% от ВВП. Несмотря на постоянный рост оборонительного бюджета, в 2017 г. этот показатель в Германии составлял 1,22% (37 млрд евро). По предварительным подсчетам, принимая во внимание темпы экономического роста, для достижения этой цели до 2024 г. объемы оборонительных затрат в Германии должны составлять более 75 млрд евро, то есть возрасти вдвое. Даже для такой экономической мощи, как ФРГ, это практически нереально. В свете таможенной политики американского руководителя экспортно ориентированная экономика Германии (доля экспорта в структуре ВВП страны составляла в 2017 г. 47,4%, тогда как соответствующие показатели у Франции — 30, Японии — 17 и США — 12%) попадает в порочный круг.
Как метко заметил эксперт по вопросам США Немецкого союза внешней политики (DGAP) Йозеф Брамль, если следовать логике американского президента, то на сегодняшний день партнеры США по НАТО являются не столько союзниками, сколько потенциальным источником опасности. И если экспорт в США представляет национальную угрозу, то для решения проблемы торговые партнеры должны выровнять внешнеторговый баланс в пользу США. Каким образом? Ответ очевиден: увеличить закупки американских вооружений и в дальнейшем остаться технологически зависимыми от США. Хотите быть под защитой США? Придется платить больше.
В НАТО уже расценили такую политику как попытку шантажа. Теперь союзникам придется передавать дело в ВТО, что создает опасный прецедент. В самом крайнем случае это может побудить Трампа выйти из организации с целью полностью нивелировать ее значение для США.
Не меньшим риском может обернуться для Берлина и выход США из “Иранского соглашения” и объявление о возобновлении санкций против страны. “Самоустранение” Вашингтона угрожает не только режиму нераспространения ядерного оружия и стабильности на Ближнем Востоке, но и существенно подрывает европейские интересы во многих сферах.
На фоне нарастания конфронтации США со своими союзниками все большую актуальность приобретают слова Меркель, сказанные ею в прошлом году в мае в Мюнхене во время предвыборной кампании: “Времена, когда мы могли полностью положиться на других, уже миновали… Мы, европейцы, должны взять свою судьбу в свои руки”. Впрочем, несмотря ни на что (и в этом Германия фактически единодушна), государство не готово взять на себя роль единоличного “вождя свободного мира”.
Это обстоятельство стало в свое время одним из ключевых оснований для образования немецко-французского тандема в рамках ЕС. Исторически первоначальная комбинация в составе сильной экономически (но относительно слабой в политической и военной сферах) Германии и сильной политически (но относительно слабой экономически) Франции получила название “симметрия асимметрии”.
Но пока что Германии не очень удается запустить полным ходом мотор европейской интеграции вместе со своим ближайшим европейским союзником Францией. Президенту Э.Макрону пришлось девять месяцев ждать ответа на свои предложения относительно реформирования ЕС. Даже несмотря на то, что реформирование ЕС и перезапуск немецко-французского тандема был определен в новом коалиционном соглашении ключевым направлением повестки дня немецкой политики, свое видение Меркель сделала достоянием гласности лишь 3 июня, в специальном интервью для воскресного выпуска ведущего немецкого издания Frankfurter Allgemeine Zeitung.
В своем видении ЕС как сильного, объединенного доверием актера позиция Меркель полностью солидарна с озвученными еще в сентябре прошлого года тезисами Макрона. И если раньше Меркель ставила европейскую и евроатлантическую солидарность на одну ступень, ныне акцент однозначно сместился в сторону Евросоюза. С позицией Франции совпадает также ее видение дальнейшего развития европейской внешней политики, политики безопасности и в вопросах беженцев. С большим энтузиазмом воспринял Париж и подтверждение планов Берлина повысить немецкий вклад в бюджет ЕС и увеличивать затраты на оборону. Однако планы по реформированию еврозоны, по мнению не только французов, но и партнеров Меркель по коалиции — социал-демократов, — ощутимо расходятся с положениями, изложенными Макроном и зафиксированными в немецком коалиционном соглашении.
Впрочем, стороны понимают, что это лишь начало сложного пути. Ради укрепления ЕС партнеры всегда найдут общий язык. Некоторых результатов уже достигли. После нескольких неудачных попыток создать разные форматы сотрудничества в сфере обороны и безопасности (как, например, заключение двух договоров между Францией и Великобританией о сотрудничестве в сфере обороны, безопасности и ядерном в
2010 г.) и продолжительных усилий по переформатированию Общей внешней политики и политики безопаснсти ЕС Париж и Берлин, наконец, достигли некоторого прогресса во введении Постоянного структурированного сотрудничества (PESCO) по вопросам безопасности и обороны. Однако впереди еще долгий путь его практической реализации.
Вместе с тем, по мнению экспертов с обеих стран, искать общий язык во многих других сферах надо как можно скорее. Отдельные визиты Меркель и Макрона в Соединенные Штаты, поведение государств в торговом споре уже подвергли жесткой критике: начинать надо было с наработки общей позиции и представлять интересы всего ЕС. Разрозненность взглядов, в том числе относительно возобновления разговоров о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП), в который раз лишь сыграла на руку Трампу и показала слабые стороны европейской позиции. Не способствует перезапуску и нарастание внутренних проблем в самой Франции, и последние реверансы французского президента Владимиру Путину во время его визита в Санкт-Петербург 24—25 мая.
На прошлой неделе в Америке вышла книга Бенджамина Родса, бывшего советника по безопасности экс-президента США Обамы, в которой автор утверждает, что главной причиной решения Меркель баллотироваться на четвертый срок стало избрание Дональда Трампа президентом США. По словам Родса, все решила последняя официальная встреча Меркель и Обамы 17 ноября 2016 г. после шокирующих результатов американских президентских выборов. Именно тогда канцлер приняла решение “защищать либеральный мировой порядок”.
Недоброжелатели слишком рано пытаются списать канцлера со счетов. Самая влиятельная женщина в мире, которая пережила уже три каденции и возглавляет одну из крупнейших экономик мира, вряд ли отважилась бы взять на себя такую огромную ответственность, не имея стратегического запаса политических решений. Не исключено, что процесс активизации экономических отношений и политического диалога с Россией является частью плана Германии создать противовес Соединенным Штатам. Но действительно ли Меркель готова противостоять США?
Во время своего последнего визита президент Обама думал, что Меркель осталась в одиночестве. Еще не были известны результаты французских выборов, на которые победил Э.Макрон. Сегодня для Германии и Франции на государственном уровне сложилась очень благоприятная ситуация для перезапуска двигателя европейской интеграции. Если кому-то кажется, что Макрон постепенно отодвигает Меркель на задний план, то это не так.
На самом же деле похоже на то, что канцлер терпеливо наблюдает, пока молодой президент натешится своими глобальными амбициями, и тогда можно будет перейти к “взрослым” делам. Формулу “симметрия асимметрии” еще никто не отменял, и у канцлера впереди еще долгий путь нелегкого поиска путей согласования общих позиций с Францией ради консолидации ЕС и преобразования его в действительно глобального актера. Но двигаться приходится очень осторожно: каждый ложный шаг может не только стоить канцлерского кресла, но и места на мировой арене.
