Сергей Тарута: “Власть к нам прислушается, потому что боится”

До 2014 года Сергей Тарута на все призывы заняться политикой отвечал, что он бизнесмен. Став губернатором Донецкой области он сыграл большую роль в том, чтобы Мариуполь остался украинским городом.

Еще будучи губернатором, он рассорился с президентом Петром Порошенко и премьером Арсением Яценюком, так как не сдерживался в критике их действий.

Теперь Тарута — народный депутат. Он приписал себе роль консолидатора бизнеса, утверждает, что имеет доверие и со стороны Запада и со стороны украинских олигархов. Его усилиями в начале года сформировалась Украинская бизнес инициатива (УБИ) — такой себе “профсоюз олигархов”.

Это образование называют также “группой Hyatt”. Участники олигархического клуба встречаются в столичной гостинице Hyatt. До революции она принадлежала самому Таруте. Однако в 2014 году он ее продал. Кому — не говорит.

В конце 2014 года львовский бизнесмен Владимир Дидух рассказал газете “Експрес”, что Hyatt за $200 млн купил бизнесмен Игорь Кривецкий, финансирующий ВО “Свобода” Олега Тягныбока.

Поначалу власть опасливо присматривалась к встречам клуба. Учитывая, что первых лиц государства на этих встречах не было, логично предположить, что олигархи сговорились спасть страну без них. Однако в реальности встречи оказались не опасными.

Идея УБИ — сплошная романтика. Предполагается, что крупные бизнесмены объединятся ради спасения страны. Ведь только богатая страна даст им возможность нормально развивать свой бизнес. Но, кто откажется от преференций и админресурса, если есть возможность ими пользоваться?

Конкретики в этой инициативе пока что не много. На встречах вырабатываются меморандумы, из которых рождаются декларации, которые должны перейти в доктрину, из которой должна появиться программа спасения страны…

Цепляет другое — по словам Таруты консолидация бизнеса, власти и общества позволит привлечь в страну огромный инвестиционный пакет в размере 150 млрд евро.

В это очень мало верится. Впрочем, само наличие идеи объединится для собственного спасения и накачать страну инвестициями — уже позитивный сигнал.

“Что вам мешает разобраться с олигархами?”

- Когда вы решили создавать свое объединение крупных бизнесменов — Украинскую бизнес инициативу?

— Еще в 2014 году было обращение европейских послов в Украине. Они вышли с инициативой о том, что украинский бизнес должен консолидироваться. Они сказали: мы готовы делать акцию на Западе для того, чтобы привлечь средства в Украину. В 2015 году я подхватил эту инициативу с украинской стороны. А Майкл Блейзер (американский бизнесмен родом из Украины — БЦ) подхватил ее с американской стороны.

- Вы в каком амплуа общались? Как представитель от украинского бизнеса, или как народный депутат Украины?

- Как человек с репутацией. Мы надеялись, что руководство страны поможет решить не только проблемы Донбасса, но и проведет трансформацию страны. Но, увидели, что этого не происходит.

Власть выбрала очень удобную формулу для того, чтобы показать, почему их управление неэффективно и не приносит результата. Оправдание — во всем виноваты война и олигархи.

А что вам мешает разобраться с олигархами и сделать так, чтобы не появлялись новые? Мы сейчас живем в то время, когда олигархи приходят из чиновничества. Они появляются и вокруг премьера, и вокруг президента.

- То есть, олигархи должны помочь избавиться от новых олигархов?

— Мы говорим, что олигархи сами должны согласиться поменять правила в этой стране: сделать так, чтобы они были равными среди остальных, чтобы ни у кого не было преференций.

Первую встречу с крупным бизнесом мы организовали 31 августа 2015 года. Было сложно, потому что многие были за рубежом. Некоторые были на яхтах.

Я со всеми держу связь, потому что ко мне есть доверие. Часто меня выбирали, как представителя от бизнеса на переговорах с властью, когда были кризисные моменты.

Я им говорил: если бросите свои яхты и приедете в страну, только этим приездом вы покажите, что интересы страны для вас выше. И действительно — многие приехали. Мы понимали, что в рамках отсутствия четкой программы со стороны правительства и в рамках потери доверия, необходимо дать Западу позитивный сигнал.

- Тогда многие называли эту встречу “сговором олигархов”. Процесс пошел дальше?

— Следующая встреча была 19 декабря прошлого года в гостинице Hyatt. И оттуда мы уже вышли с конкретным документом — проектом декларации украинского бизнеса.

- И кто присоединился к вашей инициативе? Можете назвать фамилии?

— Было около 30 человек. Были Виктор Пинчук (владелец Interpipe), Геннадий Буткевич (совладелец торговой сети АТБ), Василий Хмельницкий (собственник Киевской инвестиционной группы), Виталий Антонов (владелец сети АЗС “ОККО”), Константин Евтушенко (владелец инвестиционной компании Merit Investment Group), Галина Герега (совладелец сети строительных гипермаркетов “Эпицентр”), Владимир Цой (совладелец компании MTI), Евгений Уткин (владелец холдинга KM Core).

Юрий Косюк должен был быть, но не смог присутствовать, потому что у него были заранее запланированные встречи за рубежом. Тоже самое сказал Константин Жеваго. Но, идеологически они разделяют эти ценности.

- А что с другими олигархами из первой пятерки? Ринат Ахметов, Игорь Коломойский и Дмитрий Фирташ — наверное гораздо влиятельней тех, кого вы назвали. Вы приглашали их присоединится к вашей инициативе?

— С Ахметовым я веду диалог. Надеюсь, что он присоединится.

- Он разделяет ценность “отказаться от преференций”?

— Состояние его бизнеса, с точки зрения динамики, ужасное. Спасти свои компании он может только в том случае, если мы все вместе спасем страну. Потому что капитализация страны и капитализация бизнеса неразрывно связаны друг с другом. Чем лучше стране — тем лучше национальному бизнесу. И наоборот.

Предложение Фирташу я передавал через директора Group DF Бориса Краснянского. С точки зрения прагматичности, он тоже должен присоединится. По-другому он не сможет спасти свои капиталы.

- А что касается Коломойского?

— Он здесь не живет. Он живет в Швейцарии. Украина для него — это площадка, где зарабатываются деньги, которые потом куда-то инвестируются. Кроме того, мы не знаем ни одного успешного предприятия, которое бы он построил. Кроме “Приватбанка”. Но там были Сергей Тигипко и Александр Дубилет. Там другая история.

Но я и ему готов протянуть руку, если он скажет: теперь я буду другим.

- То есть, все приглашены на условиях разделения ценностей?

— Да. Единственный из крупных бизнесменов, кому я не передавал приглашение присоединиться к этой инициативе, это Петр Алексеевич. Сегодня ему это не надо. У него единственного растет капитализация. Его активы не страдают, как весь остальной бизнес.

- Есть еще один крупный бизнесмен, набирающий силу в Украине — Константин Григоришин. Его приглашали?

— Нет. Я общался с ним в 2014 году, когда была проблема восстановления инфраструктуры “Луганского энергетического объединения”. Тогда он был на яхте где-то в океане. С тех пор я с ним не общался. У меня тоже много вопросов к нему с точки зрения успешности. Я не знаю ни одного его успешного проекта.

“У нас было 52 программы, и ни одна их них не реализована”

- И что стало результатом вашей встречи в Hyatt?

— После второго “Хаятта” мы вышли с декларацией. Мы понимаем, что бизнес берет на себя часть ответственности. Мы должны выработать общие принципы: для чего все это делается. Мы должны разработать программу — что делать, чтобы спасти страну.

- Что это будет за программа?

— У нас было создано 52 программы. И ни одна их них не реализована. Эта должна объединить все лучшее, что было раньше. Она должны быть публичной и общенациональной. К ней должно быть доверие внутри Украины. Главная задача — сделать так, чтоб любое следующее правительство взяло эту программу за основу.

- Запад реагирует на ваши действия?

— Мы постоянно общались с американскими бизнесменами и политиками. Они приветствовали то, что появляется субъект переговоров от бизнеса. Тем более в ситуации, когда доверие к украинским институтам власти — президенту, премьеру и спикеру — падает.

Параллельно у нас шли переговоры с представителями межфракционной группы Бундестага. С моим коллегой Карлом-Георгом Вельманом. Сначала это были переговоры по Донбассу, потом по ситуации в стране, потом по реформам, а потом — по финансовой поддержке.

Они говорят, что разочаровались в руководстве государства, но не хотят бросать Украину. В нас они видят субъект, с которым могли бы работать.

- О какой финансовой поддержке идет речь?

— У меня были прямые контакты с руководством Бундестага. Они говорят: “Сделайте так, чтобы мы могли вам доверять, и мы готовы вливать большие деньги”.

В Европе денег много. Сейчас они подготовили пакет для Греции. Это 383 млрд евро.

С моей стороны было условие — мы отстаиваем прагматичную модель развития страны в рамках проукраинских интересов. Это означает, что мы ставим во главу угла интересы украинской экономики, готовим отраслевые пакеты помощи, занимаем практичную позицию на переговорах с МВФ и другими финансовыми институтами. Руководство Бундестага сказало: если вы подготовите программы вместе с нами, то можете рассчитывать на пакет помощи в размере до 150 млрд евро.

- Что это за пакет? Чьи деньги?

— Это Европейский банк реконструкции и развития, Мировой банк, немецкие банки. Мы должны понимать, что часть этих средств — помощь. Но, основные средства пойдут в качестве инвестиций. Они должны идти на реальные изменения и приносить окупаемость.

- Правильно ли понимаю, что пакет может прийти только в том случае, если будет сменена власть в стране?

— Нет. Смены власти не требуется. Требуется изменение среды. Пакет может быть реализован в том случае, если власть будет выполнять заданные критерии. Другой вопрос: в состоянии ли сегодняшнее правительство реализовать реформы? Нет, оно не способно.

- Вот вы составите свою программу, придете к руководству страны. И те же президент, премьер и спикер скажут вам “спасибо” и положат программу в ящик…

— Так уже не получится. Во-первых, мы пойдем в парламент. В Верховной раде я инициировал создание внефракционного объединения “Всеукраинский диалог”, которое включает представителей всех фракций за исключением “Оппозиционного блока”.

- Фамилии?

— Сегодня там 19 человек. Это Алексей Скрыпник, Иван Мирошниченко, Алена Бабак из “Самопомочи”, Алексей Рябчин и Алена Шкрум из “Батькивщины”, Николай Княжицкий и Александр Кирш из “Народного фронта”, Леонид Козаченко, Оксана Юринец и Мария Матиос из БПП.

Это объединение должно стать площадкой, где могут общаться представители бизнеса и парламента, бизнеса и общества, общества и власти. Мы ставим задачу превратить группу в оплот здравого смысла в парламенте.

Мы предложили фракциям меморандум взаимного сотрудничества. Пожалуйста, участвуйте в ее разработке. Если вы не хотите присоединяться, значит вы и дальше хотите быть популистами.

“Все живут схемами, потоками, пытаются расставить своих людей”

 

- Какая-то конкретная работа началась?

— Да. Она уже идет. Шаг первый — техническое задание. Этот документ уже есть. Шаг второй — доктрина. Задачи на год, три года и десять лет. Доктрину мы должны озвучить в течение 2-3 месяцев.

Тут главное, чтобы мы внутри страны не конкурировали. Сейчас со своей программой приезжает в Европу Украинский союз промышленников и предпринимателей (УСПП). Тоже самое делает Федерация работодателей Украины (ФРУ). Но, украинская власть полтора года не замечает эту институцию. Там кипит жизнь, ведется работа. Они сделали свою программу. А где результат?

- Но, она подконтрольна Фирташу. Ей нет доверия.

— Вот именно. Ассоциация с Фирташем сводит на нет и то здоровое, что там было наработано. Даже если это была инициатива Фирташа под страну, а не под себя, ей нет доверия.

Читайте также: Как Фирташ вогнал Одесский припортовый завод в огромные долги

Тоже самое с Торгово-промышленной палатой Украины (ТППУ). Они ничего не могут добиться, потому что эту институцию хотят захватить новые силы. Это означает, что все эти площадки распыляют усилия.

Я говорю им: давайте все объединимся. Мы вас не подменяем. Но, нужно объединяться вокруг целей. Тогда мы выходим на формат Украинской бизнес инициативы. УБИ — это объединение вокруг ценностей, вокруг правил, а не вокруг персоналий.

Чем более мы раздроблены, тем легче властям игнорировать эту силу.

- Как вы заставите руководителей страны обратить на себя внимание?

— Мы понимаем, что перевыборы в парламент неизбежны. Мы им нужны больше, чем они нам. Наш первый механизм — консолидация крупного бизнеса. Второй — давление гражданского общества. Третий механизм — Запад. Сегодня наши руководители больше всего бояться Запада. И четвертый — средства массовой информации.

Власть к этому прислушивается с большим трепетом, потому что боится.

Разработка этой программы станет базовой частью коалиционного соглашения нового парламента. Партии, которые будут идти на выборы, будут использовать в своих лозунгах эту программу.

- Легче выиграть выборы, если обещать пенсии и зарплаты, а не реализацию программ.

— Так программа должна к этому привести. Точно так же были проведены реформы в Польше. Вот, мы хотим реализовать здесь польский сценарий.

- Реформы, которые реализовывал в Польше Лешек Бальцерович, называли “шоковой терапией”. Это приведение всех платежей к рыночному уровню, сокращение льгот и нагрузки на госбюджет. Думаете, социальная обстановка в Украине позволит это сделать?

— Это ошибочное заблуждение. Всю “шоковую терапию” мы уже прошли. Все самое болезненное произошло. Случилось то, чего не было в Польше — война.

Что касается повышения цен на энергоносители и коммунальные платежи — мы ведь головную боль государства переложили на людей. Почему жители многоквартирных домов должны оплачивать все потери, всю ту неэффективную инфраструктуру, которая есть сейчас?

Еще в марте 2015 года, когда я стал губернатором, я говорил Арсению Яценюку: не сделай ошибку предшественников, когда из МВФ делали пугало. Политики не могли сами запустить реформы, все время прикрывались МВФ. И сейчас так происходит.

- В чем проблема начать нужные изменения и без вашей программы? Неужели Яценюк не хочет потратить 150 млрд евро в этой стране?

— Они популисты. Когда едешь на Запад, нужно разработать бизнес-план и под него просить деньги. Для этого нужно провести работу. Кроме того, нужно иметь команду, к которой есть доверие. А что происходит сейчас? Приезжают в Европу и говорят: “дайте нам денег, мы умираем”.

Существующая система — разрушающееся здание со старым фундаментом. Мы можем попытаться его подлатать. Но, лучше рядом построить новое и крепкое.

- По моей информации в начале года вы собирались создать политическую партию, но потом отказались от этой идеи. Почему?

— Если бы я хотел создать партию, я бы давно уже ее создал. Я выступал за то, чтобы создавались политические институты. Дискуссия была. Но это перекрутили.

У нас партии, которые управляются сверху, а не снизу. Каждый лидер имеет уздечки на своих партийцах. Я же хочу изменять страну — работать на созидание.

- Какие отношения у вас с президентом и премьером? Можете позвонить, например, главе АП Борису Ложкину или Арсению Яценюку?

— Я всегда предлагаю руку. Ни разу ее не убирал. Я звонил Ложкину. Хотел пригласить Порошенко и на первую и на вторую встречу. Я всегда открыт.

Яценюк знает мое отношение к нему. Я всегда публично критиковал его. Но, он уважает меня за позицию. Предлагал мне должность первого вице-премьера. Я сказал ему: извини, но я не разделяю ценности.

Это означает жесткий контроль и ликвидацию всех схем. А они все живут схемами, потоками, пытаются расставить своих людей.

- Система бизнеса в Украине так построена, что зарабатывают лишь те, кто пользуется административным ресурсом. Как вы собираетесь ее сломать? Ведь эти люди предпочтут доить умирающие предприятия с небольшими потоками тому, чтобы впустить в страну огромные инвестиции, с которых невозможно украсть?

— Логика говорит следующее. При капитализации страны заработает каждый. Но, это долгосрочная категория. Если они присоединятся к этому процессу, то часть успеха достанется и им. В противном случае будет плохо всем. У нас есть или очень хороший сценарий или очень плохой. Среднего не дано.

“Мои партнеры по бизнесу были зависимыми людьми”

- Когда у вас спрашивают о вашем бизнесе — “Индустриальном союзе Донбасса”, вы говорите, что его уже нет. Куда он делся?

— В марте 2014 года я стал губернатором Донецкой области. А уже в апреле Басманный суд Москвы выдал решение об аресте моих активов. Был подан иск российским “Внешэкономбанком”, у которого брались кредиты. И в обеспечение иска активы были арестованы.

- Но, ваши активы в Украине, Польше и Венгрии. Как суд Москвы их арестовал?

— Когда у власти был Виктор Янукович, я понимал, что мне нужно защищать свой бизнес. У моего партнера Виталия Гайдука было желание продать свою долю. Он говорит: “Я хочу жить, а не постоянно инвестировать и надеяться на будущее, я ухожу из бизнеса”.

Я понимал, что защититься от Януковчиа можно только объединившись с каким-нибудь крупным партнером. И тогда мы продали контрольный пакет россиянам. У меня осталась доля, но уже миноритарная. Это был хороший вариант защиты. Более того, они помогали строить бизнес. Они же создали всю ветвь компаний в структуре собственности.

Холдинговая компания была зарегистрирована на Кипре. Решение Бассманного суда они тут же имплементировали в отношении кипрской компании. Притом, информация обо всем этом была для меня закрыта.

То, что было в Крыму, тоже отобрали. Захватили дом и офис, национализировали парк “Айвозовское” — место, в которое я вкладывал душу и хотел создать из него самый красивый парк в Европе.

- Вы пытаетесь судиться с русскими?

— Я уже этим не занимаюсь. Судебными разбирательствами занимается дочь.

- Арест активов был политическим решением?

— Это цена моей позиции. С точки зрения бизнес-интересов, мне не стоило становиться губернатором. У меня партнеры из России. Я бы спокойно оставил себе активы. У меня в Крыму было бы все хорошо. Я бы делал то, что делали многие бизнесмены.

Но, я понимал, что если мы потеряем Донбасс, и все это образование вдоль Азовского моря соединится с Крымом, мы навсегда потерям возможность создать успешную Украину.

- А кто ваши партнеры из России? Информация о них очень противоречивая. Назовете фамилии?

— На самом деле, все это связано с “Внешэкономбанком”. Те, кто выступали номинальными владельцами, были зависимыми людьми. Они брали кредиты в ВЭБе. Управление шло сверху.

- В ВЭБе все решает Владимир Путин.

- Потому сразу арестовали счета. Я же никого не ставил в известность о том, что приму губернаторство. Партнеры не знали о моем решении. В корпорации тоже никто не знал.

Сергей ГОЛОВНЁВ