Селесте Волландер: Случись конкретный вызов или угроза Украине...

Советник Барака Обамы во время избирательной кампании, а ныне начальник управления Министерства обороны США по проблемам международной безопасности в Евразии, Украине и России, д-р Селесте Волландер рассказала “Комментарии”, для чего создается ПРО, почему отношения между НАТО и Киевом складываются хорошо и в чем смысл перезагрузки диалога с Москвой.

- Сейчас много говорится о продлении и реформировании договора СНВ-1, однако для Украины более остро стоит вопрос о дальнейшей судьбе Договора об ограничении обычных вооружений в Европе (ДОВСЕ). Пользуясь тем, что срок действия этого соглашения истек, Россия проводит перегруппировку своих сил, мотивируя это необходимостью стабилизации Кавказа и принуждения Грузии к миру. Однако ввиду нынешних реалий это может составлять непосредственную опасность и для Украины. Следовательно, вопрос таков: когда будет восстановлен механизм контроля за обычными вооружениями в Европе?

— Мы полагаем, что договор об обычных вооружениях в Европе очень важен. Он рассматривается, и я думаю справедливо, как краеугольный камень европейской безопасности. Но дата не определена, потому что нам еще предстоит обсудить с нашими союзниками и партнерами предложения, как двигаться дальше, с учетом изменившихся параметров безопасности в Европе. Очевидно, первоочередной задачей является поиск возможностей возвращения России в рамки договорных обязательств ДОВСЕ. Но мы не намерены просто дожидаться этого, мы будем активно изыскивать такие возможности в тесном сотрудничестве с союзниками и партнерами. Кроме того, мы готовы открыто обсуждать с Россией идеи, касающиеся режима контроля над вооружениями. Основанного на договоре режима, который отвечал бы нуждам европейцев и интересам Америки.

- Убедить Россию в том, что НАТО не собирается нападать на нее, невозможно — в Москве это и так прекрасно знают. Однако любые действия альянса и США в Европе вызывают ее негативную реакцию. Смирились ли в Вашингтоне с крахом “перезагрузки”?

— Я не вполне соглашаюсь с постановкой вашего вопроса о том, что перезагрузка была неудачной. Прежде всего потому, что перезагрузка — не политика. Перезагрузка была моментом, который мы выбрали, чтобы изменить атмосферу в российско-американских отношениях. К концу 2008 года они — не только из-за конфликта в Грузии, но, разумеется, в контексте конфликта в Грузии — стали очень негативными, очень язвительными. И мы оказались в ситуации, когда стало невозможно обсуждать даже те вопросы, по которым имеется принципиальное согласие, — режим нераспространения, контроль над ОМП, не говоря уже о проблемах, по которым согласия нет. И перезагрузка была моментом, когда мы сказали: “О’кей, мы сменим атмосферу и посмотрим, сможем ли мы двигаться вперед”. В то же время мы отстаиваем свои убеждения, говоря с Россией о проблемах, которые являются предметом споров между нами. В том числе об отношении России к суверенитету, территориальной целостности и независимости ее соседей; о последствиях войны в Грузии. Мы ожидаем, что Россия будет выполнять взятые на себя обязательства, например предусмотренные планом прекращения огня Саркози. Так что это продолжающийся процесс, мы достигли некоторого успеха, хотя у нас еще нет соглашения по договору СНВ. Нужно сделать еще многое, спору нет. Но я думаю, что было бы очень преждевременно говорить, что это неудача.

- Во время визита в Киев главы агентства по ПРО генерал-лейтенанта Оберинга (еще при Буше) обсуждалась возможность использования севастопольской системы предупреждения о ракетном нападении, размещения элементов ПРО на крейсере “Украина”, а также участия украинских специалистов КБ “Южное” в разработке системы. Будут ли развиваться эти темы?

— Согласно текущим планам мы намереваемся сосредоточиться на сотрудничестве с союзниками по НАТО — это первоочередная задача. И в настоящий момент у нас нет никаких планов развертывания каких бы то ни было компонентов системы за пределами НАТО, и точно не в Украине. Обсуждались различные варианты архитектуры ПРО, но в контексте наших решений по ней Украина не рассматривается.

- Однако развертывание ПРО вызывает неизменно негативную реакцию Кремля.

— Мы полностью откровенны с Россией, мы проводили брифинги по системе для российского руководства. Я не буду говорить за российское правительство о реакции России на эти решения, но тогда казалось, что мы предельно ясно пояснили, для чего нужна эта система, как она должна работать, каковы ее возможности. Мы будем продолжать информировать российское правительство, объяснять, что система не способна подорвать российский ядерный потенциал и не рассчитана на это.

- Не способна. Но разве Москва не спекулирует на этой теме ради восстановления контроля над Восточной Европой?

— Я не буду говорить о вашей характеристике намерений России. Страны, с которыми мы сотрудничаем в этом вопросе, — наши союзники по НАТО, они сделали свой выбор. Выстраивать собственную политику и определять собственную ориентацию в сфере безопасности — их суверенное право.

- Размещение компонентов ПРО в Черном море остается в проектах, а международные договоренности фактически закрывают его для базирования кораблей ВМС США. Как будет решаться эта проблема?

В настоящий момент нет никаких планов развертывания каких бы то ни было компонентов системы в Черном море на постоянной основе.

- Верховная Рада приняла проект заявления с призывом усилить гарантии ее безопасности Украины. У нас бытует мнение, что Будапештский меморандум остается декларацией. Какие действия может ожидать Киев от Соединенных Штатов, если другая страна-гарант нарушит свое обещание?

— Мы ясно давали понять: мы полагаем Будапештский меморандум остающимся в силе и важным обязательством со стороны Соединенных Штатов. В контексте нашей комиссии стратегического партнерства с Украиной мы снова подчеркнули, насколько серьезно принимаем Будапештские обязательства. Кроме того, мы подтвердили, что серьезно воспринимаем свои отношения с Украиной, и в частности отмечаем, что Россия тоже дала аналогичные гарантии и приняла соответствующие обязательства. Случись конкретный вызов или угроза Украине, США рассмотрят соответствующие меры в контексте конкретного сценария или случая. Но абстрактные спекуляции не внесут ясности в эту четкую позицию.

- Отношения между НАТО и Украиной напоминают неудачный брак: или она не в настроении, или он слишком устал. В результате они оказываются либо у адвоката, либо у сексолога. Где окажемся мы?

— Я согласна, отношения между НАТО и Украиной, возможно, складываются не так, как многие надеялись и многие в Украине хотели. Но давайте не забывать, что Украина вносит вклад во многие миссии альянса, в том числе в нормализацию ситуации в Косове, борьбу с пиратством в Средиземном море. Это не всегда попадает на первые полосы, но в сфере обороны, за которую я отвечаю и о которой могу говорить, это отношения достаточно крепкие, здоровые и активные. Что касается членства в НАТО, здесь, безусловно, есть о чем говорить, но наш подход всегда был очень прагматичным. Если определено, что соответствие стандартам НАТО, совместимость с НАТО и вклад в миссии НАТО служат интересам государственной безопасности Украины, мы сосредотачиваемся на этих действиях. И если когда-то украинский народ изберет членство в НАТО, они послужат такому выбору. Но эти действия приносят пользу национальной безопасности Украины независимо от того, каким будет этот выбор.

- Говоря о том, что “украинский народ изберет членство в НАТО”, вы имеете в виду некий референдум?

— Нет требований относительно внутренних процедур государства, касающихся решения о членстве в НАТО. Выбор таких процедур — суверенное право стран. Так что НАТО не имеет никаких установок насчет того, как должны украинский народ и правительство засвидетельствовать свой выбор.

- Углубление военного партнерства со странами Восточной Европы — связано ли оно с необходимостью противодействовать дрейфу западноевропейских государств, в первую очередь Германии и Франции, в сторону создания структур безопасности вне рамок НАТО?

— Я опять немного не соглашусь с постановкой вашего вопроса. Со своей позиции мы видим большой вклад Германии и Франции в альянс и стремление работать в рамках альянса. Разные союзники сосредотачиваются на разных областях в смысле сотрудничества — так всегда было, но НАТО остается очень сильным альянсом. Думаю, что стремление к реформам в области безопасности и интеграции разделяют все союзники НАТО. Мы действительно не видим проблемы в смысле сотрудничества ради обеспечения безопасности Европы.

- Как и все предыдущие, нынешняя кампания в Афганистане, похоже, может принести лишь ограниченный успех. Не является ли приглашение соседей Афганистана к участию в нормализации ситуации отголоском идеи, которую выражали еще британцы? Когда-то они предлагали разделить Афганистан между соседними государствами, поскольку считали усилия по консолидации и пацификации этой страны напрасными.

— Соединенные Штаты не участвуют ни в каком виде в политике раздела на сферы влияния и не поддерживают ее в отношении какой бы то ни было страны. США пересмотрели свою афганскую стратегию, и нынешняя кампания против мятежников требует восстановления страны, требует примирения разных сил в стране, а также усилий многих государств, в том числе соседей Афганистана, если они готовы. Мы не пробуем делить. Мы пытаемся сохранить в целости и привлекаем к конструктивному сотрудничеству на многосторонней основе. Мы полагаем, что страны региона заинтересованы в этом из-за вызовов их безопасности, которые представляет собой ситуация в Афганистане.

Алексей КАФТАН