“Щербань избегал встреч с Тимошенко. Он считал, что это не его уровень”.

Полная стенограмма допроса предпринимателя, одного из идеологов создания “Индустриального союза Донбасса”, Виталия Гайдука 16 апреля 2013 года.

Во время заседания Печерского суда Киева 16 марта 2013 года по делу об убийстве в 1996 году народного депутата Украины 2-го созыва Евгения Щербаня был допрошен свидетель обвинения, бизнесмен Виталий Гайдук — бывший глава СНБО и руководитель группы советников премьер-министра Тимошенко. В этой части допроса он рассказывает о специфике ведения деловых переговоров между донецкой компанией ИСД Евгения и Владимира Щербаней и днепропетровской корпорации ЕЭСУ Юлии Тимошенко.

Действующие лица:

Защитники Юлии Тимошенко: Александр Плахотнюк (Пл), Андрей Кожемякин, народный депутат, “Батькивщина” (Ко), Сергей Власенко (В).

Прокурор: Олег Пушкарь (П).

Следователь: Степан Божило (Б).

Судья (С): Оксана Царевич

Свидетель: Виталий Гайдук (Г).

Потерпевшие: Евгений Щербань (Е.Щ.), Руслан Щербань (Р.Щ.), сыновья покойного Евгения Щербаня.

Адвокат Евгения Щербаня-младшего: Андрей Осипов (О).

Адвокат Руслана Щербаня: г-н Головач (Г).

Евгений Щербань — донецкий бизнесмен, один из богатейших людей Украины в начале 1990-х. Народный депутат Украины 2-го созыва (самовыдвиженец, Волновахский район Донецкой области). Один из идеологов создания корпорации “Индустриальный союз Донбасса”. Убит 3 ноября 1996 года вместе со своей супругой Надеждой Никитиной в аэропорту города Донецк, куда он прилетел на собственном самолете Як-40 из Москвы, где присутствовал на юбилее певца Иосифа Кобзона.

Юлия Тимошенко — в 1995-1997 гг. — президент корпорации “Единые энергетические системы Украины”. С января по сентябрь 2005 года и в 2007-1010 гг. — премьер-министр Украины. В настоящее время осуждена и отбывает срок за превышение служебных полномочий.

Виталий Гайдук — бизнесмен, политик. Судя по показаниям Владимира Щербаня в 2012 году, один из идеологов создания “Индустриального союза Донбасса”. В 1994-1997 годах — заместитель главы Донецкой облгосадминистрации Владимира Щербаня.

Руслан Щербань — сын покойного Евгения Щербаня, в 19-летнем возрасте ставший свидетелем убийства отца. Является руководителем областного благотворительного фонда им. Евгения Щербаня и главой Наблюдательного совета Акционерного коммерческого банка “Капитал”.

Евгений Щербань-младший — сын покойного Евгения Щербаня.

ИСД, “Индустриальный союз Донбасса” — корпорация, идея создания которой в 1995 году принадлежала Евгению Щербаню и авторитетному бизнесмену из Донецка Ахатю Брагину (убит в октябре 1995 года). Также создание ИСД связано с именем Александра Момота, который, как и Щербань, был убит в 1996 году (16 мая). Первичный капитал ИСД заработал на продаже природного газа промышленным предприятиям Украины, преимущественно находящимся в Донецкой области.

Корпорация ЕЭСУ — “Единые энергетические системы Украины” во главе с Юлией Тимошенко считалась одним из главных конкурентов ИСД на рынке газа.

“Итера” — российская компания, крупнейшим акционером которой в те годы был бизнесмен Игорь Макаров.

Плахотнюк: Скажіть, будь ласка, оці відносини між ІСД і ЄЕСУ по несвоєчасній оплаті, об’ємах, чи виходили вони — ці розмови, зустрічі, за межі звичайного бізнес-процесу?

Гайдук: Ці стосунки за межі бізнес-процесу не виходили. Но бізнес-процеси ми ж маємо розуміти в широкому розумінні слова, бо в бізнесі у нас ніколи не буває ідеальних стосунків тому, що це бізнес. У нього завжди є відповідні протиріччя, і питання тільки полягає в тому, яким чином ці протиріччя можуть бути врегульовані. Чи вони врегульовуються за столом переговорів, чи не за столом переговорів. Починають кидати один в одного папери, значить, чи далі цеглини, і далі, далі, далі. А от ситуація цих стосунків полягала в тому, що всі ці протиріччя вони були врегульовані за столом переговорів. Сказати, що всі були назавжди цим задоволені, ми не можемо. Але на той період це був такий компроміс. Так сказати, максимум можливого, все можна було з тих стосунків.

Пл: Скажите, пожалуйста, по поводу баланса ИСД. Вы лично, ну, или вам известно кто-либо, показывали другим людям посторонним людям, не работникам ИСД?

Г: Уточните, пожалуйста, что Вы имеете в виду баланс?

Пл: Ну, скажем так, документы о приблизительной или прогнозируемой прибыли работы предприятия. На год, на 96-ой год.

Г: Понимаете, при создании корпорации ИСД были разные интересы. Интерес областной государственной администрации состоял в том, чтобы

а) была обеспечена система жилищно-коммунального хозяйства;

б) чтобы расчеты там оставались в области, и росла экономика.

Учитывая то, что участниками корпорации были бизнесы, то сказать, что наш бизнес был альтруистом, нельзя. Каждый из них участвует в этом, преследовал какую-то свою экономическую выгоду. Поэтому все они работали, все участники, у них был абсолютный... в котором работали в рамках корпорации.

Поэтому первый этап создания корпорации, если посмотреть основные документы, заключался в том, что это неприбыльная общественная организация. Идея была такая (шум в зале). Поэтому она составляла баланс — как быть не убыточной. Первое условие, да? Как получить газ. Как получить продукцию, поменять очки на микрофон там, и так далее и так далее — и как рассчитаться со своим партнёром и не быть в убытке. Это первое условие, в рамках которого работала корпорация. Поэтому с точки зрения вашего вопроса, независимо от этого статуса, была коммерческая тайна. Никто ни к кому публично не приходил, не показывал, ни к работникам ЕЭСУ и так далее, баланс, точка.

Пл: Скажите, пожалуйста, кто вёл переговоры со стороны ЕЭСУ и ИСД, начиная там с ноября 95-го года, когда готовились вот эти все, обсуждались вопросы гарантии поставки газа, документы готовились…

Г: С ноября 95-го года переговоры вел исключительно Александр Момот. (Александр Момот — бизнесмен, основатель и первый президент компании “ДАНКО” (1994), а также один из основателей и руководителей “Индустриального союза Донбасса”. Убит 16 мая 1996 года во дворе своего дома в центре Донецка).

Пл: Это со стороны...

Г: Со стороны ИСД. Со стороны ЕЭСУ исключительно Юлия Тимошенко. После подписания контракта был назначен уполномоченный со стороны ЕЭСУ, который отвечал, наверное, за Украину в том числе и за Донецкую область. Вице-президент корпорации ЕЭСУ г-н Гравец (Александр Гравец — друг семьи Юлии Тимошенко, вице-президент корпорации “ЕЭСУ” — НБН) и работал исключительно…

Пл: Это после подписания?

Г: А, после подписания контракта…

Пл: Спецификации?

Г: Спецификации да, и там уже рутинная работа. Да, за исключением там были встречи с Тимошенко, которые казались нам в своё время принципиальными. Например, про объемы поставки, цены на продукцию, круглых цен на трубу. И так далее. Поскольку тогда 600 тысяч тонн трубы была потребность. Это достаточно приличный объём. Она не была активным участником этих отношений, поскольку занималась, как нам известно было, другими вопросами отношений корпорации ЕЭСУ с “Газпромом”.

Пл: Скажите, пожалуйста, Вы ознакомились с показаниями свидетелей, которые давались раньше до Вас?

Г.: Все, что было в интернете — это да. Но насколько оно соответствует действительно… Но для общего развития я смотрел.

Пл: Дякую. Більше питань немає.

Судья: Інші захисники, є питання?

Кожемякин: Захисник Кожемякін Андрій Анатолійович. Віталій Анатолійович, можливо якщо б якби у вас були вільні показання, я б взагалі не задавав вам питання тому, що мені все зрозуміло. І коли я ознайомився з вашими відповідями раніше, там все чітко і конкретно написано, і відповіді мені зрозумілі. Тобто перше питання у зв’язку з тим, що прямих доказів до причетності Юлії Тимошенко до вбивства Щербаня у вас немає.

Г: Я можу сказати так: прямих доказів, що Юлія Тимошенко є там замовником і так далі у мене нема. Але у мене і нема і інших доказів, що вона не є замовником. Я цього просто не знаю. Я можну пояснити стан стосунків, а перше питання до мене некоректне. Для цього є слідство, яке уповноважене з’ясувати.

К: Якщо я не коректний, я вибачаюсь. Якщо я в матеріалах таке бачив, то такі питання я і задаю. Скажіть, будь ласка…

Г: Ви розумієте, що ви мені задаєте провокаційне питання тому що…

К: Я розумію.

Г: Тому що, якби в мене були прямі докази я підписав би присягу і я б їх надав. А тепер ви ставите питання так, що я повинен або звинуватити безпідставно, або безпідставно оправдать. Я не є слідчий, я не є суд, в мене немає відомостей…

К: При всій повазі до вас я хочу сказати, що я сьогодні виступаю в ролі захисника і маю право задавати будь-які питання.

Г: Я розумію. Я на ваше право відповів.

К: Дякую. У 96-му році Юлія Тимошенко чи була проінформована про перспективи економічної діяльності чи про фінансові прогнози корпорації ІСД, до якої ви маєте відношення, і можливого прибутку 110 мільйонів доларів, про які була, до речі, вона доручена?

Г: Перше. Мовою запитання. Тимошенко не була повідомлена про фінансові показники корпорації. Ідеологічне питання, яке завжди стояло перше, що ми повинні збалансувати для того, щоб розрахуватися. Тому, враховуючи, що у нас там… і це було зрозуміло, що ми відрізнялись там, що Донецька область від Дніпропетровської, у них така ж сама ситуація була, що теплокомуненерго, які мали різницю в цінах, не могли розрахуватися відповідно 100%-во, тому на інших продукція там і так далі. Безумовно закладався прибуток, який і давав би змогу хоча б покрити ті збитки, які були.

110 мільйонів, про які ви кажете, так, дійсно, в розмовах така цифра існувала. Є такий випадок. Але вона мала інший підтекст. Коли ми узгоджували ціну на трубу, була зустріч там, розмова з Тимошенко.

Безумовно це бізнес-процес. ЕЄСУ хотіло собі трубу подешевше — ІСД хотіла продати подорожче. А Момот, значить, у Тимошенко був свідком, різниця ціною за яку ви нас хочете купити і ціною, якою вона поставляється в Росію, складала на той обсяг, який вона запрошувала — 110 мільйонів доларів. І що їх позиція некоректна і ми не можемо вам сказати вартість, тому що там збитки. Тому питання полягало досягти компромісу з точки зору вартості труби і так далі. Це був аргумент і він абсолютно відомий.

Позиція Момота була проста: от ціна японської труби, яка поставляється такого ж плану до Російської Федерації до “Газпрому”. От є ціна на Нисман, труби Німечини, яка доставляється. Будемо враховувати, що в Африці вона вища, а нижча різниця складає 110 мільйонів доларів. Але це стосується там якихось прибутків і так далі. Це був аргумент пана Момота в дискусії з пані Тимошенко.

К: Дякую. Питань більше… Вопрос следующий. Лично вы присутствовали на официальных или частных встречах, на которых Лазаренко давил на кого-либо из бизнесменов или служащих, угрожал им, говорил, что применит какие-то ресурсы? Возможно, угрожал тем, что они не хотели или отказывались работать, сотрудничать с ЕЭСУ?

С: Суд звертає вашу увагу на те, що питання містить відповідь. Залишається тільки сказати так або ні.

Г: Я відповім. Дозвольте я відповім, ваша честь.

К: Я розумію, розумію. Я пам’ятаю, що цей свідок обвинувачення. Если можно, на русском языке.

Г: Хорошо. Учитывая то, что ЕЭСУ была обозначена правительством как оптовый импортер, и естественно, что там, хотела бы этого ИСД или не хотела бы там, да, подписывать контракт. Но это государственные организации, кто знаком с этим режимом обеспечения, как это работает, подписывали бы в конце месяца акты на любом предприятии на объём газопотребления и поставщиком был бы назначен только тот кто импортер, на другого бы газ не оформили. Поскольку у неё реально. Поэтому подписав 71-ое распоряжение, мы уравновесили эту ситуацию, но тем самым мы перевели уровень этих конфликтных ситуаций, которые были в ноябре месяце, совершенно на другой уровень.

Когда Тарута дает показания о том, что у него там было, как у менеджера все было хорошо, то это так. Потому что не на его уровне был конфликт.

(Сергей Тарута — украинский предприниматель. С 1979 года работал на ждановском (теперь — мариупольском) заводе “Азовсталь”, в том числе — начальником отдела внешнеэкономических связей. 1995 год — соучредитель внешнеторговой фирмы “Азовимпекс”. С декабря 1995-го — исполнительный директор вновь созданной корпорации “Индустриальный союз Донбасса” (ИСД). Ныне — председатель совета директоров ИСД, президент футбольного клуба “Металлург” (Донецк). Один из богатейших людей Украины.

Владимир Щербань — украинский политик, родился в Артемовске Луганской области. С 1990 года — депутат Донецкого горсовета. Народный депутат Украины 2-го созыва. С июля 1994 по октябрь 1996 года — глава Донецкого облсовета. С июля 1995 по июль 1996 года — глава Донецкой областной государственной администрации — НБН).

А конфликт перешел на уровень губернатора — Щербаня Владимира Петровича, а из правительства первого вице-премьера Лазаренко. Естественно я не был участником его встреч. Но губернатор, там, после встреч — не в деталях, но понятно, что губернатор не мог приехать к своему заму и сказать: “Знаешь, у меня там встреча была с Лазаренко и он меня там ногами в грязь топтал”. Нереально с точки зрения позиции: он начальник, я подчинённый.

В: Ну, нам Тарута рассказывал, що он його на хер посилав.

Г: Ну, знаете, сказать такое, что там была зустріч…

В: Ні, що Щербань Лазаренка на хер посилав.

Г: Приблизительно это было так. Была зустріч, там, Лазаренко, значит, не напрягался, купить ЕЭСУ напрямую, я его там послал и так далее. Но это со слов губернатора. Реальным участником событий я не был. По данным разговорам, поскольку я из администрации отвечал за работу корпорации ИСД и работы его с предприятиями, действительно процессы 96-го года... Лазаренко, будучи первым вице-премьером, звонил напрямую директорам заводов, но не с точки зрения, никогда не говорили, что там, но контролировал, загрузку трубы, допустим, с трубного завода в России. Производство и так далее.

К: С позиции контроля?

Г: Вы понимаете, надо понять статус первого вице-премьера, а любой звонок — это контроль. Давайте вспомним ситуацию уполномоченного. А Павел — не первый вице-премьер, после недели назначения его вице-премьером, он был назначен председателем оперативно исследовательской комиссии по неплатежам. То есть, если Вы поднимете указ президента, и посмотрите полномочия этой комиссии по отношению к предприятиям, что комиссия додала бы в том случае. Когда любые нерасчеты, не важно, и с бюджетом все, что там касалось... не оформление векселями.

Поэтому любой звонок Павла Ивановича Лазаренко на предприятие, даже если спросил, “как твое здоровье”, предприятиями оценивался совершенно по-разному. То есть не надо было задавать вопросы, этого было более, чем достаточно. Каждый любой директор, у него были документы, он понимал, что завтра, если он там не заплатит не в бюджет, то поводов его снять с работы было 450 случаев в день. Учитывая, что все предприятия были государственные.

К: Виталий Анатольевич, в связи с вашим ответом у меня такой вопрос: у вас есть доказательство того, что Лазаренко Павел Иванович и Юлия Тимошенко были бизнес-партнерами?

Г: Юридических документов с точки зрения участия Павла Ивановича Лазаренко в каких-то бизнес-структурах лично или через какие-то там компании и так далее, и данных о том, что они были компаньонами, и о том, что у них там были какие-то финансовые отношения, у меня нет. Но задавали вопрос там, и Тимошенко, с кем там связаны эти отношения. И нам поясняли примерно просто: поскольку мы из Днепропетровска, многие из тех, которые у нас работали с Павлом Ивановичем в администрации, когда он был губернатором, потому к нам больше доверия как к Днепропетровску, точка.

К: Спасибо. Вам известно, что угрожала ли Юлия Владимировна Тимошенко лично расправой или с посыланиями на Павла Лазаренко Евгению Щербаню?

Г: Я не был участником отношений с Юлией Владимировной Тимошенко и Евгением Александровичем Щербанем. То, что эти встречи были, там, не было, я слышал. Но участником я никогда не был. Потому не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.

К: Скажите, пожалуйста, а встречался ли глава, председатель Донецкой администрации Евгений Щербань с Юлией Владимировной лично?

Г: В пределах 1995-го, 1996-го года о таких встречах мне не известно. Когда Тимошенко обратилась к нему на встрече, исходя из тех задач, которые дала ей администрация, то он с ней встречаться отказался, и поручил вести это дело. Больше, там, мне не известно о других встречах. Щербань избегал встреч с Юлией Владимировной, потому что он считал, что это не его уровень.

К: То есть не раз встречавшись с Тимошенко, он позволял себе делать оценки о том, что эти встречи не его уровня…

С: Це не запитання. Це коментар.

К.: Шановний суд, це думки, як кажуть, вслух. Скажите, пожалуйста, Виталий Анатолиевич, известно ли вам, собирался ли Щербань Евгений выезжать за границу?

Г: Евгений Щербань очень часто бывал за границей по каким-то делам, по делам бизнеса…

К: На постоянное место жительства.

Г: По делам бизнеса, по делам отдыха, я слышал там, что у него и имущество какое-то за границей. Но о том, что он собирается уезжать на постоянное место жительства, Евгений Александрович мне никогда не говорил... и те, которые знали его ближе, чем я.

К: Спасибо, Виталий Анатолиевич, и в связи с этим ещё один вопрос. А известно ли вам, высказывал ли Евгений Щербань о каком-то беспокойстве за свою жизнь, либо сообщал, что ему были угрозы с боку Тимошенко или Лазаренко?

Г: Вы знаете, г-н Кожемякин, у меня с Евгением Александровичем не были такие отношения, чтобы Евгений Александрович исходя из своей позиции, там, статуса и так далее мог мне сообщать там каким-то образом. Я думаю, что уровень тех отношений был значительно другой у Щербаня Владимира и у Щербаня Евгения, исходя из этой конфликтности, которая была между Щербанем Владимиром и первым вице-премьёром Лазаренко. Учитывая, что Щербань Евгений был неотъемлемой составляющей этого тандема двух Щербаней, и понятно, что активно участвовал в выборной кампании Владимира Петровича. Он держал самую большую фракцию в парламенте, которую возглавлял Владимир Петрович, потому Владимир Петрович понимал там, за что ему есть там побороться.

К: Спасибо, Виталий Анатольевич, ещё раз хотел бы пояснить, что, к сожалению, существует статья 97-ая “показания с чьих-то слов”, которую очень активно использует в обвинении прокуратура. Потому я для себя и выясняю обстоятельства, которые… Поэтому я имею на это право.

Г: Вы задаёте мне вопрос — я отвечаю.

К: Может, есть что-то, что вас смущает.

Г.: Тонкость криминального процесса меня мало интересует.

К.: Извините, это к президенту Януковичу. Скажите, пожалуйста, убийство Евгения Щербаня оно связано в первую очередь с бизнесом или с политикой?

С: Вы не можете задавать таких вопросов.

К: А почему нет?

Г: Как я могу сказать, с чем связано убийство?

К: Нет или да: Да или нет. Меня это устроит.

Г: Я не знаю.

К: Спасибо.

Г: Мы тоже хотим знать, кто убил Щербаня, и по каким этим мотивам.

К: Поэтому у меня сразу же возникает вопрос, и он уже не раз здесь звучал. Скажите, пожалуйста, вам известно о смерти Евгения Щербаня… Куда подевались его бизнес-активы и кто ими располагает? Потому что он был всё-таки одним из наибогатейших людей Украины.

Г: Ой, я знаю, что у Евгения Александровича было достаточно много разных активов. Но поскольку я не имел с ним партнерских отношений, потому знать не могу. Я мог слышать о том, что такая компания, такая компания находится в его сфере интересов.

С: Поясніть обставини. Чи вам відомі обставини?

Г: Я поясню, щоб було, щоб потім не трактували…

С: Ну, так, в межах запитання.

Г: В межах запитання. Чи був власником сам Евгений Александрович Щербань, или он был с партнерами, мне это не известно. И каким образом после его смерти трансформировались те или иные бизнес активы, я тоже не знаю.

Продолжение следует.

Екатерина ТЮРИНА