Руководитель “Изоляции” Любовь Михайлова: За ущерб, нанесенный агрессором на Донбассе, Россия должна ответить

Любовь Михайлова — глава Международного культурного фонда “Изоляция” в Донецке. В 2014 году боевики превратили этот арт-центр в тюрьму. УНИАН пообщался с бизнесвумен о том, как донецкие предприниматели и переселенцы воспринимают “мирные” инициативы украинской власти, почему в Минске следует говорить об экономике и чем плоха идея интеграции оккупированных территорий.

Не так давно руководитель Офиса президента Андрей Ермак предложил привлечь к Минским переговорам нардепов и Кабмин. Что вы об этом думаете?

Я думаю, что нам предлагают точечные изменения, которые не способны повлиять на суть самих переговоров. Причем, делается это для того, чтобы уложиться в дедлайн, который Владимир Зеленский установил для возвращения мира на Донбасс — год после его избрания президентом. 

Вместо того, чтобы просто менять участников, лучше придерживаться на переговорах оптимальной для Украины линии. Нужно продвигать наш сценарий, а не скатываться на позиции, которые нам навязали в сложный период. Давайте не делать шагов к пропасти. Решить все по-быстрому и свести все к внутреннему конфликту выгодно России, но неприемлемо для нас.

Минский формат не предполагает мгновенных решений. Приведу пример: уже 28 лет в Беларуси ведутся переговоры по вопросу Нагорного Карабаха (и тоже называются “Минскими переговорами”). Это долгий и сложный путь, нужно быть к этому готовыми. И необходимо иметь хорошо продуманные стратегии для всех этапов и аспектов миротворческого процесса. Нам спешить некуда.

Это Россия и ее “республики” торопятся — они могут существовать, только когда “отжимают” новые территории. Они свои “государственные границы” уже определили по линии Донецкой и Луганской области, так что нам нельзя расслабляться. Но и соглашаться на любые условия, лишь бы закончить войну, тоже нельзя.

Вы слышали, чтобы с той стороны говорили о желании интегрироваться? Пока нет движения, как из ГДР в ФРГ, пока не прыгают через “стену”, не бегут колонами, надо закрыть вопрос с интеграцией. В конечном итоге, “стена” разрушится сама и будут восстановлены украинские законы. Но на это нужно время.

Министр по вопросам временно оккупированных территорий Алексей Резников считает, что на реализацию стратегии реинтеграции уйдет, минимум, 25 лет. Это реалистично?

Это долгосрочный процесс, но у меня вопросы не столько к срокам, сколько к самой стратегии. Резников объявил, что за какие-то пару недель разработает комплексный план реинтеграции Донбасса. В одном из своих интервью он говорит о том, что учтены вопросы, которые вызывали критику власти со стороны общественности, в том числе и о возмещении ущерба за захваченную собственность. Но, похоже, что все снова наспех — быстро набросанная стратегия, которая, при ближайшем рассмотрении, не приведет к конкретным результатам.

Какой аспект вам кажется наименее отраженным в стратегии?

Эксперты обсуждают политическую составляющую стратегии, но почему-то забывают об экономике. Даже минимальное углубление в эту тему ставит под сомнения любые мысли об интеграции.

Оккупированная территория, де-факто, полностью интегрирована в российскую экономику. Там ходит рубль, там ведутся расчеты через “Сбербанк”. Железную дорогу контролирует РФ, она же занимается поставкой газа. Продукция “национализированных” предприятий вывозится в Россию. И еще один важный вопрос — российские паспорта, которые получает население. Очередь за этим документом сейчас расписана до конца декабря...

Поэтому прежде, чем говорить об интеграции, надо определить глубину проникновения государства-агрессора в эти территории. Сколько там людей с тремя паспортами? Каков объем рублевой массы, который туда заходит? Как без этого вести переговоры со страной-агрессором, которая хочет перейти из позиции отвечающей стороны в позицию наблюдающей?

А разве мы до сих пор не сделали это? Не определили эту глубину проникновения?

Я знаю, что у Украины нет даже реестра или информации о захваченной собственности частных лиц, бизнеса, государства. Можно без этого оценить ущерб? Почему украинская власть не уделяла этому вопросу внимания, начиная с 2014 года, никто сказать не может.

Защита права собственности — одна из важных тем, которая волнует украинцев, вынужденных оставить дома или бизнес в ОРДЛО. В 2018 году был принят План мероприятий по реализации Стратегии интеграции внутренне перемещенных лиц (ВПЛ). В нем шестым пунктом значилась оценка материального ущерба и предоставление компенсации для ВПЛ после восстановления контроля над оккупированными территориями Донецкой и Луганской областей. Но ни сроков, ни конкретных мероприятий в плане указано не было.

Наш опыт коммуникации с органами власти говорит о том, что реальной политической воли на проработку этого вопроса просто нет. И сейчас я не вижу никаких реальных предпосылок, что вслед за громкими словами, за 1,5 — 2 недели будет сделано то, чего не было сделано в течение шести лет. 

Нужно посчитать весь ущерб, который нанесен агрессором. И разговаривать с теми, кто за это отвечает. Ответчик один — РФ.

Вы слышали, чтобы этот вопрос затрагивали в Минске?

Нет! Но рано или поздно зайдет разговор о компенсации владельцам захваченных предприятий. Представьте, завтра мы идем на такие переговоры и оказывается, что Украина не имеет четкой позиции по этому поводу! Нет списков захваченных предприятий, за шесть лет не посчитан ущерб и “счет” ответственным за деятельность “ЛДНР” не предъявлен…

Давайте задавать эти вопросы в Минске и акцентировать внимание на экономической составляющей. Нас уводят в популистические разговоры о мистической интеграции, хотя, де-факто, это даже термин неправильный. Речь должна идти о восстановлении украинского правового поля на захваченных территориях, а не интеграции с псевдообразованиями.

Происходящее говорит о том, что желания восстанавливать имущественные права пострадавших от конфликта у Украины нет. У многих предприятий, которые сейчас захвачены, — иностранные инвесторы, и им странно слышать обещания украинских политиков о создании “инвестиционных нянек” для крупного бизнеса. Кто будет готов вкладывать средства в Украину, если их прошлые инвестиции судебная система Украины даже не признает потерянными в результате захвата террористическими организациями! Поэтому все эти рассказы о привлекательности инвестиций в Украину при сегодняшней судебной системе — это пиар-кампания. Но, как говорят англичане: “Wake up and smell your coffee!” (Проснись и посмотри на реальность).

Какова ситуация с предприятиями в ОРДЛО?

По украинским законам, предприятие “Х” в “ЛДНР” считается твоей собственностью, но для так называемых республик ты его покинул, если не зарегистрировался у них. Нам долго писали письма, что мы должны зарегистрироваться, платить налоги. Но это значит — финансировать террористов. Мы этого не сделали. В результате, компании были “национализированы”.

В “ЛДНР” пишут специальные “законы”, Россия их наставляет. К примеру, приняли “закон” о введении временной администрации. С их точки зрения, компании, не зарегистрированные по их “законам”, были брошены хозяевами, и они их “защищают”. Но фактически это грабеж. По “прокладкам”, которые зарегистрированы в Осетии, продукцию вывозят в Ростовскую область, а там три раза меняются документы и появляются российские сертификаты, дальше это едет как по России, так и за рубеж.

То, что произошло на неподконтрольной территории, называется экономическая зависимость, и эта зараза будет распространяться дальше. Де-факто, РФ хочет контролировать нас. Мы же не хотим стать украинской республикой РФ? Посмотрите, сколько российских компаний заходит сейчас в Украину. Я не эксперт в этом вопросе, но на бытовом уровне общаюсь с россиянами, которые ждут начала приватизации земли. Они — на низком старте. И, мы можем, наконец, получить “большого инвестора”, но называется он — Россия.

И здесь снова хочется сказать об ответственности тех, кто рассказывает об интеграции — кого с кем? Украины с Россией? Так и скажите прямо, что курс поменялся и мы снова “братья”.

Вы обращались по поводу оценки ущерба в украинские правоохранительные органы?

Мы много лет обращались по этому поводу в СБУ, в прокуратуру, Нацполицию. Приносили туда заявления о том, что наше предприятие захвачено и на нем ведется деятельность. В ответ: “Обратитесь в полицию по месту жительства”. И так шесть лет.

Недавно выяснилось, что в Минской группе есть некий список захваченных предприятий. Мы вновь настойчиво обратились ко всем структурам, чтобы узнать подробности. В итоге нас заверили: “Да, вы внесены в список”. Но что это за список? Его никто не видел. И для чего он создан — неизвестно…

В последнее время кажется, что жителей страны отправили не на карантин, а в некий виртуальный мир, события в котором все больше диссонируют с окружающей реальностью. Вся конкретика размывается политическими заявлениями, которые постоянно циркулируют в медиа-пространстве, но далеки от реальности. Сюда относится и заявление Андрея Ермака о желании подключить к миротворческому процессу “гражданское общество” в “ЛДНР”.

Но на оккупированных территориях есть проукраинские активисты?

Да, за свою проукраинскую позицию они сидят в тюрьмах и “на подвалах”, поэтому предложение Ермака просто безответственное. Сотрудничество с представителями реального гражданского общества “ЛДНР”, которые еще на свободе, ставит их жизнь под угрозу.

И почему бы Ермаку не вести диалог с теми активистами, которые освободились из плена и находятся уже на неоккупированных территориях? К примеру, с Игорем Козловским или Станиславом Асеевым. Последний, кстати, провел несколько лет в плену на территории нашего предприятия — завода “Изоляция” в Донецке, которое захватили боевики и устроили там секретную тюрьму.

Ранее вы говорили, что за созданием тюрьмы стоит “чиновник” из “ДНР” Роман Лягин. Его должны были начать судить. В этом деле есть прогресс?

Среди недавних событий, в реальность которых не хочется верить, — закрытый процесс над Романом Лягиным, который стоял у истоков создания “ДНР” и организовывал там нелегальный “референдум”. Именно он руководил захватом нашего предприятия, где уже шесть лет пытают и убивают украинцев.

Как я уже сказала, мы стучим во все двери в ожидании, что государство, наконец, займется вопросами захвата частной собственности. И вот, в прошлом году в руки украинского правосудия попал участник и свидетель того, как создавались различные схемы функционирования “ДНР”, как была захвачена собственность у истинных хозяев. Казалось, что, наконец, будет прогресс. Но мы ошиблись.

За год суд переносили шесть раз, под разными предлогами. Верховый Суд Украины правомерно считал нас пострадавшей стороной в деле Романа Лягина. А Шевченковский суд города Киева на последних слушаниях дела просто выкинул нас из процесса, заявив, что мы не являемся пострадавшей стороной (кроме этого, он сделал заседания закрытыми для прессы и активистов).

Странно не считать пострадавшими тех, у кого отобрали собственность, на территории которой потом разместили концлагерь. В обвинительном акте Лягину был инкриминирован эпизод захвата в составе “ДНР” земельного участка и сооружений ПрАТ “Изоляция”, но, похоже, акт был или изъят, или подменен. Об этом мы и хотим узнать, и требуем обнародовать этот документ.

Как думаете, в Донецке следят за этим делом?

Отсутствие прогресса в деле отца-основателя “ДНР” может восприниматься в “республиках” как постепенная капитуляция Украины. С другой стороны, это иллюстрация нежелания власти совершать реальные действия на пути к восстановлению мира на Донбассе. Ведь для этого нужно четко понимать, что на оккупированных территориях происходит с экономикой, а также, что делать с пособниками оккупационного режима, которые находятся в руках украинского правосудия. 

Судя по действиям власти, создается впечатление, что отпустить и простить — это тот путь, навязанный Россией, по которому Украина собирается идти дальше. Украина переписывает историю Майдана, закрывает судебные процессы над людьми, организовавшими “республики” на Донбассе. Сажает за решетку активистов, но отпускает на волю преступников. Готовится к капитуляции?

Влад АБРАМОВ