Россия создает вокруг себя пояс нестабильности

Кровавое противостояние на Украине, гибель множества людей — трагедия огромного масштаба, которая захватывает и Россию. Тревога и боль от происходящего у нас общие. Очень многие проблемы, которые привели к сегодняшней ситуации, — тоже общие. Часть из них типологически одинакова, часть — единые процессы, не знающие границ. Вместо хоть какого-то осмысления этих проблем в российском медиапространстве истерика. Возбужденные красноречивые пропагандисты злорадствуют, убеждают российских зрителей и читателей, что все происходящее в Киеве, Львове, других городах — заговор Запада и перетягивание геополитического “каната” с Россией. А еще изо всех сил пугают, чтоб неповадно было. Мажорные разговоры в кругах российской оппозиции об удавшейся украинской революции и необходимости брать пример с украинских событий — по-дилетантски примитивны и совершенно безответственны… В действительности, произошедшее и происходящее на Украине — не сторонний пример, отделенный границей, а часть нашей общей крайне трудной ситуации, осложненной многими политическими, экономическими и социальными факторами, выход из которой надо искать вместе.

1. Что случилось на Украине?

Люди на Украине материально живут плохо. Очень многие существенно хуже, чем в среднем в России. Поскольку нефтяных и газовых доходов у Украины нет, то в большом количестве присутствуют хронические экономические и социальные проблемы, значительный сектор нищеты, бедная медицина, плохое образование. Плюс к этому — повсеместная коррупция и крайне несправедливые правила жизни, основанные на господстве силы и случая. Предпринимательская деятельность затруднена плохой экономической политикой, нестабильностью, олигархами, монополистами и преступностью.

Администрация Януковича у людей никогда не вызывала уважения: непрозрачная власть, в которую отбирались, как правило, люди, на “которых что-то есть”, чтобы их можно было держать на “крючке”, — она выглядела как инептократия, т. е. форма правления, при которой малоспособный лидер выбирается наиболее патерналистски настроенным электоратом. Это понимало или чувствовало на себе почти все население Украины.

Также люди понимали или чувствовали, где выход. Примеры рядом — такие страны, как Словакия, Болгария, Румыния. Они ничем принципиально не были лучше Украины 20 лет назад, но они, при наличии многих сходных стартовых проблем, проделали огромный путь к Евросоюзу и в Евросоюзе. Теперь у них тоже немало проблем, но заметно выше уровень жизни и особенно ее качество, а главное — у них есть перспектива.

Неудивительно, что с самого начала существования украинского государства все президенты говорили одно и то же: Украина должна быть в Европе. С этими же обещаниями пришел к власти и Янукович. (В Москве почему-то долго считали, что это просто блеф.)

До конца осени прошлого года по существу действовал общественный договор: люди готовы терпеть Януковича, пока идет движение в Европу. Украинцы верят в то, что по европейским правилам и стандартам, во-первых, жить постепенно станет лучше, как и в других похожих европейских странах, во-вторых, они уверены, что в Европе ни такого, как Янукович, ни его режима быть не может. Так ли будет в действительности, когда станет реальностью, — все это значения в данном случае не имеет. Для огромного числа людей по всей Украине это стало главной надеждой и мечтой. Более того, накануне подписания договора об ассоциации с Евросоюзом было понятно, что выбор в пользу Европы не раскалывает, а объединяет страну.

Выбор в сознании у украинцев сложился очень ясный — между европейским будущим (возможно, идеализированным, сильно приукрашенным) и таким настоящим, в котором никто жить не хочет.

Внезапно наступило сильнейшее разочарование — Янукович остановил продвижение в Европу и обозначил курс в противоположную сторону. Люди почувствовали себя глубоко обманутыми и униженными. Отмена подписания соглашения с Евросоюзом была воспринята как конец всем надеждам! Стало очевидно, что все останется как есть, только будет еще хуже: нет перспективы, никакого будущего, а Янукович и его неправовой режим — навсегда!

Власть разорвала общественный договор, люди взбунтовались, появился майдан. После попытки со стороны властей силового разгона мирного майдана 30 ноября начался острый кризис. После январских масштабных силовых столкновений в центре Киева и захвата власти протестующими в десятках областей Украины ситуация обострилась до предела. С одной стороны — весьма сомнительный Янукович со своим “семейным олигархатом”, а с другой — многослойный пирог: народ, требующий перемен, несколько слабых парламентских политиков и радикалы всех мастей… У последних вся оппозиция, а по большому счету, и вся страна оказались в заложниках. Пролилась кровь, обе стороны показали, что не остановятся перед насилием. 18 февраля граница между откровенно плохой ситуацией и трагедией была перейдена.

2. Что происходит сейчас?

У режима Януковича поддержки не было и нет нигде. Это такая власть, у которой опора до времени не в общественной активности, а в молчании, реальных и мнимых страхах, бедности, привычках к “отеческой заботе”, принятии на какое-то время status quо вне зависимости от степени его справедливости. Когда такая власть начинает падать — ее никто не поддерживает, только подталкивают.

Парламентская оппозиция, будучи неспособной вести политический процесс и оказавшаяся под очень сильным давлением радикалов, последовательно утрачивала влияние и контроль над ситуацией. Если европейский путь на Украине все более будут олицетворять агрессивные националисты и хулиганствующие молодчики и они продолжат формировать повестку дня, заставив оппозиционных политиков плясать под их дудку, — это тупик. Радикализм, смешанный с национализмом и сопряженный с насилием, грозит трансформировать “европейские” лозунги из интеграционного фактора в причину раскола. Пока небольшой, но наглядный пример: лишение языков национальных меньшинств регионального статуса, как один из первых актов “переформатированной” Рады, принятый под давлением радикалов, оказался неевропейским по сути и отталкивающим для части населения страны.

В украинской политике и уличной активности есть, конечно, такой двигатель, как региональный фактор — запад страны, особенно бывшая Галиция и Буковина. Эти регионы более пяти веков не входили в состав России, и, конечно, их население по своей культуре и менталитету отличается от Восточной и Центральной Украины. Люди, приезжающие из этих регионов на майдан, более упрямы и радикальны, чем, скажем, киевляне. Но главные причины радикализации ситуации все же не в этом.

Выход на политическую авансцену наиболее радикальных сил — это результат длительного подавления со стороны властей естественных процессов развития общества, когда ради удержания власти оно постоянно сковывается и тем самым направляется в неестественном направлении. Так, считая общество врагом или, по крайней мере, источником проблем, власть действовала до кризиса. Так продолжила действовать в ходе кризиса, усугубляя его упорным нежеланием разбираться в его причинах, признавать ошибки и стремлением видеть единственный выход в том, чтобы майдан “ушел”.

Если энергичное, способное к движению вперед и требующее серьезных институциональных перемен общество сдавили жестким корсетом, чтобы предотвратить его развитие, процесс рождения нового происходит все равно, но плод будет уродливым. Таким было правление Николая II: власть, отделенная от общества и отказавшаяся меняться, привела к ситуации, когда из желания российской элиты осуществить современную для того времени трансформацию самодержавия в конституционную монархию и тем самым создать условия дальнейшего развития страны родился большевистский монстр.

Кстати говоря, сейчас в России, почти через сто лет, гораздо более своекорыстная, мелочная, мстительная, гораздо менее воспитанная и образованная властвующая группировка, воспринимающая развитие общества как опасность для себя, иррационально и абсурдно пытается делать вид, что никакого развития общества нет. Она вновь надевает на общество жесткий корсет из ограничений, запретов, извращений и беззакония, тем самым программируя рождение очередного социально-политического уродства — засилья в политике откровенных невежд, популистов, радикалов…

3. Главная причина кризиса на Украине

Внимательный и непредвзятый анализ происходящего на Украине показывает, что при всех серьезнейших внутриукраинских факторах возникшего кризиса главная причина находится территориально за ее пределами. Она в том, что происходит в России.

В культурно-историческом плане Россия, как и Украина, и Беларусь — принадлежат европейской цивилизации, и единственное реально существующее направление их дальнейшего развития — европейское. Если эти страны хотят сохранить в XXI веке свою государственность, то ничего иного для них не существует. Попытка двигаться в другом направлении является отклонением от естественного исторического развития. Примерно как большевистский эксперимент строительства социализма-коммунизма. Только теперь результаты будут еще более разрушительными для государств-экспериментаторов.

Украинский кризис имеет особое значение, поскольку является первым масштабным проявлением этого отклонения и прямым следствием нарушения естественного процесса исторического развития постсоветского пространства

Ключевая роль в этом кризисе принадлежит России. Она в последние пятнадцать лет своей нарастающей евразийской внутренней и внешней политикой упорно пытается создать очевидный антиевропейский вектор.

Противоестественный отказ России двигаться по европейскому пути означает разрыв постсоветского пространства. Украинский кризис — следствие этого разрыва.

Вместо того чтобы двигаться вместе с Украиной в европейском направлении, Россия пытается тащить Украину в противоположную сторону.

Российский политический истеблишмент действует в ситуации с Украиной по модели игры с нулевой суммой: Украина, подписавшая соглашение об ассоциации с Европой, — поражение России, не подписавшая — поражение Запада. Неудивительно, что интересы людей на Украине (в том числе русских, русскоязычных, о которых обычно так много пекутся в российских патриотических кругах) при этом вообще не имеют значения.

Россия создала новый болезненный контекст для всех своих соседей: острое желание как можно дальше отодвинуться от соседней державы, сползающей по наклонной антиевропейского внутриполитического курса. Все видят в России противоположность и угрозу европейскому направлению, настойчивое проталкивание “альтернативных евразийских ценностей”: демонстративного игнорирования прав человека, отказа от равенства всех граждан перед законом, разделения властей и создания правового современного государства, культивирования олигархической системы собственности, намеренного отсутствия конкуренции.

Своим отказом от европейского вектора движения Россия создает значительный пояс нестабильности, поскольку практически все ее западные и даже южные соседи в конечном счете стремятся в Европу — следовательно, во всех этих странах будут весьма серьезные силы, борющиеся против планов России их “держать и не пущать”.

Раньше или позже нестабильность, вызванная ошибочным антиевропейским курсом, придет и в саму Россию.

4. Перспективы

Выдача советов, как урегулировать кризис на Украине, давно стала одним из любимых занятий для ряда российских политиков. Такие советы часто к реальной Украине имеют мало отношения и носят, скажем так, риторический характер. Вряд ли надо этим заниматься. Тактика выхода из кризиса — как сформировать временное правительство, когда и как проводить выборы, какие создавать коалиции и т. п. — это вопросы, которые надо решать самим украинцам. Не сомневаюсь, что понятно и то, что прежде всего необходимо всеми способами предотвратить эскалацию насилия и дезинтеграцию страны.

Однако возможность успешного решения стратегических проблем будущего Украины в значительной мере объективно зависит от России. При безоговорочном и категорическом противодействии России и нынешней политике ЕС движения Украины в Европейский союз в обозримом будущем не получится, как бы ни разворачивались события в Киеве.

Россия располагает серьезными возможностями генерировать нестабильность на Украине через экономику (зависимость от российских рынков и энергоносителей), разогревание сепаратизма с использованием денежных вливаний и медиапропаганды, в конечном счете — через подталкивание к распаду… Трудно представить, что в Киеве может быть сформировано правительство, обладающее достаточной политической волей, народной поддержкой и профессионализмом, чтобы преодолевать такого масштаба трудности и почти непреодолимые препятствия.

Поэтому и для Украины один из ключевых вопросов — судьба европейского будущего России.

В России вопрос необходимости “движения в Европу” в политическом классе практически пресекается, а среди граждан мало актуален в силу общего хода обстоятельств и агрессивной антиевропейской пропаганды. Многие уходят в частную жизнь, отказываются от совершенствования государства и взаимодействия с ним. В российских условиях в краткосрочном смысле это наиболее рациональное поведение. (При этом, как известно, у тех, кто интегрирован в “высший” российский слой, на личном уровне есть куда больше возможностей пользоваться европейскими благами, чем у любого обычного человека, и больше, чем у тех, кто активно выступает за фундаментальные европейские ценности.)

Россию лишают всякой разумной мечты о перспективе, вместо нее навязываются евразийские фантомы, невежественные фантазии, которые человека со здравым смыслом только пугают. Умышленно смешивают вопрос о выборе Россией европейского пути c направлением торговых потоков и трубопроводов. Но европейский путь и образ жизни — не альтернатива торговле с Китаем, странами Азии или всего мира. Европейский путь — это прежде всего курс внутренней политики и направление собственного общественного развития. Без европейской по смыслу переориентации государства на взаимодействие с обществом, на человека никакая экономическая, политическая, геополитическая стратегия не будет работать вообще. Главное препятствие для европейского курса — вовсе не текущие проблемы Европы и рост экономики Азии, а его принципиальная несовместимость с интересами российского правящего класса в сохранении себя и нынешней российской системы слияния власти, собственности и бизнеса. Демагогическим прикрытием этой несовместимости являются разговоры о евразийстве.

Российская постмодернистская политическая кухня диктует обществу: у существующей евразийской модели власти есть недостатки, но ведь альтернативы нет. Раздающиеся со всех сторон призывы видеть альтернативу в украинских событиях только укрепляют это утверждение. Оппозиция мечтает о смене персоны президента и замене его собой. Однако для выхода из тупика этого категорически недостаточно. Дело не в плохом или хорошем Путине. В России сложился критический набор кризисных проблем: идентичности, легитимности, принципиальной несовместимости действующей Конституции и созданной в стране экономической системы… Смены власти мало. Необходимо переоснование и на этой основе построение современного государства.

Для России — это преодоление большевизма, сталинизма и политического постмодерна, осознание обществом того, что возвращение к исторической России и естественному для нашей страны развитию — это возвращение на европейский путь, прерванный большевистской катастрофой и сейчас вновь подрываемый доморощенным евразийством.

Это возвращение народу мечты, перспективы и надежды.

Как писал Ф. М. Достоевский, “…без идеалов… никогда не может получиться никакой хорошей действительности. Даже можно сказать положительно, что ничего не будет, кроме еще пущей мерзости”.

Идеал или перспектива, равновеликая России, способная не отпугнуть, а увлечь наших людей, может быть только общая, общеевропейская. Такой реалистической перспективой, безусловно, является концепция Большой Европы от Лиссабона до Владивостока. И это не просто красивые слова, фигура речи. Это весомая, действенная и единственная практическая альтернатива, во-первых, тупику стабильного гниения, в который загоняют общество охранители, а во-вторых, ново-старому мифу о национализме как единственно возможной движущей силе либеральной революции.

Для Европы (и для России с Украиной как ее неотъемлемых составляющих) такая самоидентификация и ее последовательное экономическое, политическое и военно-стратегическое воплощение — единственный способ выживания и обретения нового, значительно более высокого, качества в глобальной политике и экономической конкуренции с Северной Америкой и Юго-Восточной Азией в XXI веке.

Отдельно ни Европа, ни уж тем более евразийская Россия, отрицающая Запад и считающая его источником опасности, никогда этого не смогут.

Европа вообще может быть сильной и перспективной только если европейский образ жизни в мире постоянно расширяется, преодолевая сегодняшние границы. Как только она останавливается, полагая, что политическая Европа ограничена после присоединения стран Балтии бывшей советской границей, то такая лишенная энергии движения и важного содержания Европа будет все больше бюрократизироваться, застывать, разлагаться.

К тому же Россия и Украина со своим культурно-историческим опытом, сохранившимися вопреки всему традициями, творческим потенциалом людей могли бы позитивно повлиять на решение многих европейских проблем.

Понятно, что в сегодняшней ситуации в это трудно поверить. Вот если бы политика России была адекватной вызовам современного мира, об этом не только можно было бы говорить, это стало бы основным содержанием ее внешней политики.

Но для того чтобы стать адекватной современному миру, России нужен европейский вектор развития, начинающийся с европейской мечты. Большой Европейской Мечты.

Григорий ЯВЛИНСКИЙ